Собрание сочинений. Том 1 - де Вега Лопе Феликс Карпио - Страница 13

13

Магистр

Я вам ручаюсь словом чести, Что в этой внутренней войне И я на правой стороне С моими родичами вместе. И, чтобы не дерзал отныне Сьюдад Реаль служить врагу, Я грозной молнией сожгу Его могучие твердыни. Не скажет ни чужой, ни свой, На мой незрелый возраст глядя, Что в день, когда угас мой дядя, Угас и пыл мой боевой. Я обнажу мой белый меч, Чтоб он сравнялся цветом славы С крестом священным Калатравы, Омытый красной кровью сеч. А где сейчас стоите вы? И есть у вас солдаты?

Командор

Мало, Но лучше этих не бывало. Возьмите их. Они, как львы, За вас готовы в бой пойти. В моей Фуэнте Овехуне Искать бойцов я стал бы втуне. Там людям впору скот пасти Да землю рыть, а не сражаться.

Магистр

Вы там теперь живете?

Командор

Там, По нашим смутным временам, Я предпочел обосноваться. Вы счастливы в своих солдатах: Все явятся на сбор к войне.

Магистр

Сегодня ж буду на коне, С копьем у стремени и в латах.

ПЛОЩАДЬ В ФУЭНТЕ ОВЕХУНЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лауренсья, Паскуала.

Лауренсья

Ах, если б он и в самом деле Убрался прочь из этих мест!

Паскуала

Я думала, его отъезд Ты примешь несколько тяжеле.

Лауренсья

Дай, боже, чтобы никогда Его я больше не встречала!

Паскуала

Лауренсья! Я таких знавала: Посмотришь — ужас, как горда! А сердце тотчас же готово Растаять маслом — и конец.

Лауренсья

Ну нет, мое — из тех сердец, Что тверже дуба векового.

Паскуала

Как можно говорить вперед: «Я эту воду пить не буду»?

Лауренсья

Я это повторю повсюду, Хотя бы спорил весь народ. Чтоб я влюбилась в командора? Неужто это твой совет? Меня он взял бы в жены?

Паскуала

Нет.

Лауренсья

А я не потерплю позора. Как много девушек вокруг Польстилось на его слова, И вот их участь какова! А ты уйдешь из хищных рук?

Паскуала

Ты веришь в чудо? Превосходно!

Лауренсья

Нет, ты напрасно судишь так. Ведь скоро месяц, как мой враг Меня преследует бесплодно. Ортуньо, хитрая лиса, И сводник Флорес — тоже зелье! Мне приносили ожерелье, Корсаж и гребень в волоса; Такого мне наговорили Про господина своего, Что я теперь боюсь его. Но, сколько он ни трать усилий, Я никогда не соблазнюсь.

Паскуала

Где это было?

Лауренсья

У ручья, Паскуала милая моя, Шесть дней тому назад.

Паскуала

Боюсь, Обманут ловкие ребята.

Лауренсья

Меня обманут?

Паскуала

Нет, попа!

Лауренсья

Брось! Курочка не так глупа, Да для него и жестковата. Клянусь создателем, что мне Куда милей, моя Паскуала, Проснувшись рано, ломтик сала Себе поджарить на огне, Чтобы вкусней был кренделек, Который я из печки выну, И отхлебнуть, в ущерб кувшину, Тайком от матери глоток; Куда милей в полдневный час Смотреть, как мясо и капуста, С приятным звуком пенясь густо, Заводят свой веселый пляс; Иль, если голод слишком рьян И от работы ломит спину, Сосватать жирную свинину И полновесный баклажан; А вечером, когда прохлада, Готовя к ужину еду, Гроздь пощипать в моем саду, Господь храни его от града! Куда милее на ночь съесть Салат на постном масле с перцем И лечь в постель с покойным сердцем, Молитву господу прочесть, Чтоб он не ввел во искушенье, Чем слушать этих подлецов И трескотню фальшивых слов Про их любовь и их томленье. Они лишь об одном пекутся: Измучить нас и обмануть, Чтоб с удовольствием уснуть И с отвращением проснуться.

Паскуала

Увы, обычай их таков. Когда они разлюбят нас, Они становятся тотчас Неблагодарней воробьев. Когда промерзнут все пути И на полях исчезнет пища, К нам воробьи летят в жилища И говорят: «Впусти, впусти!» И крошки хлеба поедают И на столе и под столом. Но чуть повеяло теплом И нивы снова зацветают, Любовь и дружба — позади, И мы спасиба не услышим; Плутишки прыгают по крышам И говорят: «Уйди, уйди!» Вот точно так же и мужчины: Пока у них до нас нужда, Мы — их душа, мы — их звезда, Их жизнь, их свет, их луч единый. Зато как только пыл угас, «Впусти» становится «уйди», И тут таких словечек жди, Что трудно и понять подчас.