Время теней (Правила абордажа) - Самаров Сергей Васильевич - Страница 107

— Нет. Как правило, я пользуюсь звонком.

— Интересно. Но Локсли был внизу.

— Да.

— Вас это удивило?

— Признаться, да.

— Вы ничего не спросили у Локсли?

— Конечно, спросила. Хотя я же видела, что перед домом собралось много машин.

— Что вы спросили?

— Какого пола гости.

— У вас были основания задать такой вопрос?

— Нет, Это я просто из женской вредности.

— Дальше.

— Спустился профессор. Сказал, что у него небольшой праздник. Окончание этапа испытаний.

— Вы знаете, что это были за испытания?

— Я не интересуюсь работой профессора. Мне достаточно справиться со своей.

— Странно. О работе Броуди в институте, вероятно, много говорили.

— Ну и что?

— Странно, что вы не интересовались ею.

— Вы плохо знаете тех, кто занимается наукой.

Для каждого собственная тема — это явление. А остальные просто занимаются ерундой. Вот я изучаю вопросы, связанные со способностью человека...

— Не надо. Я знаю, что вы изучаете. Рассказывайте дальше.

— В дверь постучали. Локсли пошел открывать.

Туда же двинулся и профессор.

— Постучали или позвонили?

— Постучали. В стекло. Сказали, что привезли шампанское.

— Локсли сначала спросил, кто пришел, или открыл сразу?

— Открыл сразу.

— Минутку. Но вы же говорили, что дверь была не заперта.

— Это я закрыла ее. По привычке, машинально.

— Хорошо. Что было дальше?

— Я закурила и отошла к двери в сад. В этот момент прозвучали выстрелы. Я обернулась и попала под пулю. Вот, в принципе, и все.

— Можете вы описать нападавших?

— Они были в униформе. Что-то серо-синее.

Обычная униформа служащих отдела доставки. В бейсбольных кепках. По-моему, латиноамериканцы.

— Не кубинцы случайно?

— Едва ли. Кубинцы, как правило, красивее. Это что-то материковое. Низкорослые. Сальвадорцы, панамцы, колумбийцы, перуанцы. Индейской крови больше, чем негритянской или испанской. У кубинцев наоборот.

— Дальше.

— Сознание я не потеряла. Упала под стол и видела, как выводили профессора. Они были намного ниже его. Уткнули в спину ему пистолеты, взяли под локти и повели. Он даже не сопротивлялся.

— Какие-нибудь подробности еще помните?

— Мне показалось, что одного я видела много раз со спины. У него какая-то посадка плеч странная.

Будто умышленно их разворачивает. Лица не помню, а вот со спины — словно что-то знакомое. У меня хорошая зрительная память.

— Зачем вас переносили на второй этаж?

— Чтобы положить на что-то мягкое. Я так поняла.

— Вы не заходили в кабинет профессора?

— Я была почти без сознания.

— И все же, не видели ли вы, кто мог во время переполоха зайти в кабинет?

— Я вообще не помню, кто там был.

Дороти поняла, что компьютер профессора проверили и обнаружили пустой винчестер, — А что с профессором? — спросила она.

— Ищем.

— Найдете?

— Постараемся.

— Удачи вам.

— Спасибо. И последний вопрос. Где вы "проживали в Великобритании? Домашний адрес.

Дороти продиктовала.

— У меня там остались мать и сын.

— Еще раз спасибо, — Гарднер даже не улыбнулся на прощание. — Желаю вам быстрее поправиться.

У ваших дверей я оставляю охрану.

— Зачем?

— На всякий случай. Вы единственный человек, который может опознать похитителей. Я оставляю вам свою визитную карточку. Если что-то вспомните, звоните. Мобильный телефон у меня всегда с собой.

Дороти поняла, что оказалась в ловушке.

Лейтенант вышел, а она бессильно расслабилась на подушке. Хотелось заплакать.

Лейтенант Гарднер, без сомнения, пошлет запрос в Лондон. И получит ответ. Тогда начнется самое неприятное. Главное, чтобы лейтенант не слишком торопился. Пусть поищет своих латиноамериканцев.

Стоп!

Стоп! Дороти вспомнила! И поняла, почему именно спина врезалась ей в память. Она поискала глазами телефон. Его не оказалась. Тогда нажала кнопку звонка.

Вошла медсестра.

— Рони, лейтенант Гарднер уже ушел?

— Да. Он спустился в лифте.

— В этой палате нет телефона?

— Вам нужен аппарат? Я сейчас принесу. Но, простите, менеджер отделения просил спросить у вас относительно оплаты курса лечения, — Кредитная карточка вас устроит?

— Да, вполне. Аппарат я сейчас принесу. За него плата отдельная.

— Хорошо.

Рони вернулась через минуту.

— К вашим дверям поставили охранника.

— Я знаю.

Медсестра подсоединила аппарат. Дороти взяла с тумбочки визитную карточку и набрала номер. Ответили почти сразу.

— Извините, лейтенант. Это Дороти Митчел.

Я вспомнила. Вы не могли бы вернуться ко мне? Это очень важное. Очень!

— Сейчас поднимусь. Я еще не отъехал.

Он в самом деле поднялся очень быстро. Лицо еще серьезнее, чем при первом разговоре.

— Что вы вспомнили?

— Того человека... Спину... Когда я еду домой из института, с Роулинг-стрит я сворачиваю на набережную. На углу большой супермаркет.

— Знаю.

— Этот человек торгует хот-догами прямо у магазина. Стоит лицом к тротуару, и я всегда вижу его со спины. Каждый день.

— Спасибо. Это все? — Теперь лейтенант улыбнулся. Улыбка у него была хищная, похожая на волчий оскал.

И стремительно вышел.

Дороти направила его. Пусть не найдет сразу этого человека. Тем лучше. Тем позднее он отправит запрос в Лондон. Значит, она выиграла еще несколько часов.

Вошла Рони.

— Если вы устали, я сделаю вам укол. В вашем положении сон — лучшее лекарство. Поверьте, у меня есть опыт.

— Нет. Мне надо еще решить кое-какие вопросы.

— Тогда примите антибиотики.

Дороти проглотила две таблетки и снова взялась за телефон. Набрала номер компьютерной фирмы.

Попросила к аппарату хозяина.

— Здравствуйте. Извините. Меня зовут Дороти Митчел. Я вчера сдала в ремонт монитор. Мне обещали вечером привезти, но я попала в больницу...

— Да-да, мэм, мы читали в газетах. И очень вам сочувствуем. Не беспокойтесь, ваш монитор никуда не пропадет. Он уже отремонтирован и стоит у нас на складе. Как только вы выйдете из клиники, сразу звоните нам. Привезем.

— Я не о том. У меня есть к вам несколько нестандартная просьба. Дело в том, что сразу после выздоровления я уезжаю в Англию. Возвращаюсь домой.