Стихи о Первой мировой войне - Сассун Зигфрид - Страница 3

3

Об остальном, повторюсь, пусть судят читатели. Но не могу под занавес не отметить, что в набоковском переложении, при многих его вольностях, начиная с метрической, есть авторский стиль, и он, насколько могу судить, в целом достаточно близок к георгианскому. А это в переводе — помимо точности, как бы ее ни понимать — важно, хотя (или как раз потому?) бывает и дается редко.

Вильгельм Клемм, Георг Тракль, Август Штрамм

Стихи

Перевод с немецкого Алёши Прокопьева

Вильгельм Клемм

Битва на Марне Медленно камни приходят в движение,                                                                  что-то бормочут. Металлической зеленью стынет трава. В укрытия, В низкие чащи густые вползают войска на марше. Небо, цвета известки, вот-вот разорвется. Два долгих часа раскатаны на минуты. Вспучивается кверху пустой горизонт. Сердце мое огромно сейчас,                                         как Германия с Францией вместе, Продырявлено выстрелом каждым, любым. Батарея шесть раз издает львиный рык Куда-то в пространство. Слышен вой минометов. Тихо. Рокот вдали — пехота открыла огонь. Весь день, всю неделю. Битва в полдень Далеко в темную синь уступами падала Земля. Деревни горели. Языки пламени Косо взметались. Жиденько дым валил Вялый за горизонт, вскипавший таинственно. Грохот орудий катился угрюмо. Реку Форсировал сбивчивый шум. Блеял ружейный огонь. Шрапнель разрывалась вокруг. Облака, Размочалены, бледными хлопьями Висели над мрачной землей. Пока не пошел дождь Ближе к вечеру. Падал не разбирая — на своих и                                                                                            врагов, На поле славы и поле позора, на всадников и                                                                                 лошадей, На отступающих и атакующих. На живых и мертвых. На передовой Пустынна земля. Поля как заплаканы. По разбитой дороге ползет серая телега. Крыша на землю с дома сползла. В луже гниют ошметки от лошадей. Бурые черточки дальше — это окопы. На горизонте неспешно пылает крестьянский двор. Выстрелы рвутся, стихая — поп-поп-паууу. Всадники медленно тают в лысом лесу. В воздухе расцветают и блекнут облака шрапнели.                                                                                       Овраг Вбирает нас всех. Здесь жмется пехота, мокрая,                                                                                           в глине. Смерть, как начавшийся дождь, равнодушна. Кого волнует Вчера, Сегодня и Завтра?

Георг Тракль

На Восточном фронте Дикому вою метели, органу зимы, Подобна мрачная ярость людей, Битвы багровый вал — Теряющей листья звезде. Разломом бровей, серебристыми руками Павших солдат приветствует ночь, Под сенью осеннего ясеня Стенают их сонные тени. Город в волчцах и колючках. С кровавых ступеней месяц согнал Помешавшихся женщин. Бросились волки в ворота. Гродек Вечером взвыли орудьями смерти Осенние рощи, золотые равнины И голубые озера, солнце над ними Угрюмее катится… ночь вобрала в себя Умирающих воинов, дикие вопли Их разломанных ртов. Но молча сбиваются в темное стадо Красные тучи, где разгневанный Бог обитает,                                                                                  копятся Лужи пролитой крови, лунной прохлады… Все дороги впадают теперь в черное тленье. Под золотыми ветвями ночи и звезд Тенью сестра в бессловесном шатнулась лесу, Обнимая души героев, кровью точащие головы. Взвыли осенние флейты — темный тростник. О гордая скорбь! Ты алтарь, Где ужасная боль — нерожденные внуки —                                                                             питает сегодня Жаркое пламя духа.

Август Штрамм

Атака Отовсюду крики визги рев Хрясь Жизнь Бич Гонит Пред Со Бой пыхтя смерть Небо в клочьях Крики Бьет слепых на бойне ужас дикий. Сон-кипяток Ноги онемели Дыхание — свинец В кончиках пальцев жарятся гвозди Спина улиткой В ушах гудит чай Огонь Грох! И Высоко в небе Твое кипящее сердце Морщась Причмокивая Блаженствуя Отхлебывает Сон-кипяток

Геза Дёни

Пусть хотя бы на день

Стихотворение

Перевод с венгерского, вступление и послесловие Юрия Гусева

Жизнь Гезы Дёни коротка, внешне проста и, по-моему, очень Символична. Прожил ровно (день в день) тридцать три года (1884–1917). Готовился стать священником, но стал журналистом. С юных лет писал стихи, но катастрофический поворот истории (начало Мировой войны) скомкал и прервал его жизненный и творческий путь. На фронт Дёни отправился с воодушевлением, которое побуждало его сочинять патриотические стихи в таком роде: