Любовь на фоне беспредела (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 7

Стас был злой как черт. Влетел в прихожую, прижал меня к стене и зарычал в лицо:

- Никогда больше не звони мне, поняла? И никогда больше не бросай трубку!

Как сделать эти две вещи одновременно я не знала. Определился бы.

С трудом отодвинулась от него и прошла на кухню. Поставила чайник, машинально погладила дремавшего Эрнесто и заговорила.

Стас слушал молча и по мере рассказа, глаза его делались уже, а скулы белели. Когда я договорила, руки его были сжаты в кулаки. И все же видела, что заинтересовала его. Еще бы. Кто ж от таких денег отказывается.

- Чтоб не быть голословной, переведу миллион на твой счет. Остальное – после дела.

- Откуда у тебя такие деньги? – устало спросил Стас.

Видимо, злиться ему надоело.

- Бабушка в наследство оставила. Так что, берешься?

На самом деле деньги были украдены. С мину по нитке, как известно. Какая-то хитрая программа – детище Игоря, просто слопала по несколько нулей со счетов правящей верхушки и перевела их на закрытый для постороннего доступа, зашифрованный счет. Не думаю, что кража бросится в глаза. Игорь сказал, что там столько, сколько невозможно потратить за сто лет, даже если покупать в день по острову.

- Да, - коротко ответил Стас и вышел в коридор.

Спустя миг послышался хлопок входной двери.

Через неделю пришли первые новости, и они были, мягко говоря, поразительные.

Основные кандидаты в президенты убиты. Каждый из принцев – почти одновременно, в своих домах. На рассвете.

Стрелков взять не удалось. Заказчика и исполнителей ищет полиция.

Еще через два дня были застрелены министр внутренних дел, а также временно исполняющий обязанности президента. Оба – дома, в собственных гостиных. После – еще пять ведущих бездельников. Таким образом, была перестреляна вся верхушка. СМИ назвали это возвращением кровавых 90-х.

Спустя сутки в сети и ведущих телеканалах появилось изобличающее видео. На всех языках мира в нем рассказывалась правда о выборах и методах конкуренции. Вместе с представленными документами имелись так же показания военных и других чиновников. Говорили много, но по делу. В конце записи голосом дятла Вуди неизвестный обещал перестрелять всех и каждого из правящего дома, кто будет вести себя грязно. Смешной голосок смеялся-смеялся-смеялся и заверял, что ни пуль, ни денег ему не жаль. А жирных лентяев тем более.

Поднялся бум. Все вдруг принялись обсуждать события, обвинять и вешать ярлыки.

В правительстве страсти не утихали долго - люди вылетали из теплых кресел, как пробки из бутылок.

Срочно были назначены выборы президента. Подсуетившись, Ленкин муж оказался основным кандидатом - уже вовсю шла его предвыборная кампания: неторопливая, и самое главное - без дебатов. Наверное, так случилось отчасти от того, что конкурентов у Ленкиного благоверного не нашлось.

Не могу сказать, что народ пришел в себя – нет, снова были митинги, протесты, но как-то вяло, без былого задора. То ли финансирование прекратилось, но ли боевой настрой иссяк, кто знает.

Успело пройти около полугода, прежде чем в городах все как-то поутихло, забылись разногласия, стала стихать вражда. Общенациональное Ненавижу понемногу впадало в спячку и мне это нравилось. Наверное, люди просто утомились безумствовать.

Игорь звонил каждый день, и мы с интересом обсуждали новости. Ленка заехала в гости лично – обняла, и сказала, что родина меня не забудет. Я посоветовала ей внимательно составить речь для будущего президента. Мы долго разговаривали, выпили литр чаю, а после столько же мартини.

Я коротала вечера в сети, днем много фотографировала – для истории, для будущих патриотов. Снимки выходили грустными, но вполне удачными.

Спустя еще три месяца, когда я уже порядком утомилась ждать, раздался настойчивый звонок в дверь.

Я открывала замки, отмечая, как дрожат руки. Распахнула створку и, затаив дыхание, посмотрела на гостя.

Теперь у него было другое лицо. Другие скулы и нос. Губы стали тоньше, глаза чуточку уже. Исчез шрам. Волосы на тон стали светлее. Только глаза остались прежними – темными, глубокими.

- Ты вернулся, - хрипло сказала я и посторонилась. Прокашлялась.

Конечно, вернулся. Ты должна ему девяносто девять миллионов долларов, дура.

- Скучала? – Голос тоже стал иным. Чуть ниже. Вкрадчивее.

Я неопределенно повела плечами. Ни к чему Стасу знать, что я только о нем и думала.

Что влюбилась в него как кошка – с первого взгляда на той темной площади вблизи от городского совета. Что плевать мне было, сколько народу он убил. Что не глядя пошла бы за ним, если бы позвал.

- У тебя все в порядке? – Спросила, хотя и так было понятно, что у него все в шоколаде.

Безумно красивый, свободный мужчина, который вот-вот станет миллионером. Что еще нужно для счастья?

- Все хорошо, - ответил он.

- Верные вне закона, - зачем-то уточнила я, хотя он, бесспорно, это знал.

Не зря же полгода провалялся в клинике пластической хирургии.

Я провела его в гостиную, шикнув по пути на Эрнесто, кто, не признав в госте знакомого, заливисто его облаял.

Включила компьютер, двинула рукой, приглашая Стаса присесть в кресло.

- Я так и не понял, зачем ты подобрала этого пса, - тихим голосом спросил Стас, и что-то внутри меня глухо оборвалось.

Так томно прозвучало. Эротично. И так далеко. Мне не удастся привыкнуть к нему новому – потому что он уйдет спустя десять минут.

- Это не очень приятная история, - отвернувшись, ответила я. – Будешь чай, кофе?

Стас отрицательно качнул головой. Я так и думала.

- Расскажи мне – как ты это сделал? Как убил их? – Мне было все равно как.

Это была еще одна попытка сблизиться. Задержать его хоть на полчаса. Посмотреть, послушать, вдохнуть такой близкий запах его кожи.

- Железного принца убрал сам – устроился с винтовкой на крыше здания напротив. Его оппонента и еще двоих деятелей убрал армейский товарищ за определенную сумму, остальных снова я. После пришлось значительно подчистить ряды Верных. Кто-то слишком много знал, кто-то просто догадывался, но и этого было достаточно. Остальные разбежались, как только запахло жареным. Потом был перелет, клиника, много новых швов и как следствие – новая физиономия. До сих пор не узнаю себя в зеркале. Это даже забавно – тридцать семь лет прожить с определенной внешностью, а потом проснуться с совершенно новым лицом.

- Да, - совершенно невпопад ответила я.

Пока он говорил, я думала о другом. О том, как я одинока. Пройдя Афганистан и организовав переворот в собственной стране, я осталась обиженной маленькой девочкой. Бестолковой и несчастной.

- Как живется тебе? – Спросил Стас.

- Не жалуюсь.

Благодаря Игорю я тоже стала богатым человеком.

- Страна так и не узнает в лицо свою героиню, - усмехнулся Стас. – Все настоящие деятели зачастую остаются в тени.

- Не думаю, что народ был бы счастлив узнать заказчика государственного переворота, - в ответ пожала плечами.

Собралась с силами и протянула Стасу планшет.

- Набирай номер счета.

Он набрал и вернул гаджет обратно.

Я сделала маленький вдох и завершила операцию. Стас стал богатым мужчиной.

Денег было совершенно не жаль. Было грустно, что он сейчас встанет и уйдет.

Стас проверил банковский счет, хмыкнул и не торопясь, поднялся. Потянулся лениво.

Подошел ко мне, наклонился близко. Я втянула носом воздух и прикрыла глаза. Только бы поцеловал напоследок.

Открыв веки через миг, встретилась с его взглядом. На дне его глаз было что-то такое, от чего дрожь по спине пошла. Меня затягивало в омут – выворачивало, перемалывало.

Мы истребили кучу народа, тех, кто был виноват в беспределе, и кто только косвенно замешан, но один из главных злодеев тогда стоял передо мной. Смотрел холодными глазами, в зрачках которых я видела собственное отражение. Он убивал не только ради денег. Тогда я увидела это отчетливо. Он убивал, потому что это ему действительно нравилось.