Узбекские народные сказки. Том 2 - Афзалов Мансур Иноятович - Страница 56

Убаюкав ребенка, Камиляхон склонила голову над колыбелью и вскоре сама заснула. Во сне она увидела мужа. Снится ей, будто бы приехал Махамаджон, стучит в калитку и зовет ее. Она выбежала во двор, открыла калитку и выглянула на улицу. Смотрит – Махамаджон завяз в грязи и кричит ей: «Где ты там? Никак не дозовешься. Хотел войти – калитка закрыта; пошел к воротам, да увяз в грязи. Иди сюда, помоги, тащи меня за руку!»

Камиляхон схватила мужа за руку, стала тянуть и сама свалилась.

Тут Камиляхон вздрогнула и проснулась. Смотрит – в комнате уже светло, а сама она сидит, склонив голову над колыбелью. Значит, как укачивала ребенка, так и заснула. «Что это за сон? – подумала женщина. – Кто бы мог объяснить мне его значение? Кому же я его расскажу? Ведь муж сказал, чтобы я сидела дома и не смела даже через порог перешагнуть».

Она вскипятила чай, расстелила дастархан и только хотела выпить пиалу чаю, как вдруг раздался стук в ворота.

«Кто бы это мог быть?» – подумала Камиляхон и, подойдя к калитке, спросила:

– Кто там?

– Это я, откройте!- послышался чей-то женский голос.

Камиляхон открыла калитку и выглянула на улицу. Оказывается, это пришла соседка старуха Мастура.

Эта старуха и раньше, еще до отъезда Махамаджона, всегда следила за его женой, ходила за ней по пятам, а теперь тоже не оставляла ее в покое. На словах она старалась показать, что любит ее и жалеет, но в душе была ее злейшим врагом.

– Заходите, мамаша! Попейте со мною чаю, – сказала хозяйка.

– Доченька моя. У нас дома очаг потух. Вот я и пришла к вам попросить огня; дайте, пожалуйста, угольков, если у вас есть.

– Очень хорошо, что вы пришли, заходите в комнату! – сказала хозяйка. – Выпейте чаю!

– Ну что ж, пожалуй, выпью пиалу, – согласилась старуха, подсаживаясь поближе к дастархану.

– Я вас считаю за родную мать. Пейте, пожалуйста, берите хлеба, – сказала хозяйка, подавая старухе пиалу чая. – Вы знаете, какой я сон видела сегодня! Не знаю, что к чему, к добру или к худу. Может быть, вы объясните мне его как сумеете, лишь бы к хорошему!

– Ну, расскажи, дочка, какой сон ты видела, я послушаю, – заинтересовалась старуха.

– Вижу я во сне, будто бы муж приехал и зовет меня. Я обрадовалась, побежала к воротам, открыла калитку, выглянула на улицу, смотрю – мой муж посреди улицы завяз в грязи и вылезть никак не может. Увидел меня и говорит: – «Возьми меня за руку и вытащи из грязи!» Я потянулась к нему, хотела схватить за руку и упала сама прямо в грязь. Тут я проснулась, смотрю – оказывается, это сон.

– Эх, дочка! – сказала старуха, покачав головой. – Твой сон к худу, а не к добру. Раз ты увидела своего хозяина в грязи, да к тому же еще и упала в грязь, значит, кто-нибудь на тебя наговорит. Грязь – это клевета. Тебя поведут к царю и сбросят с башни. Ты видела минарет смерти? Знаешь, какой он высокий? Сто восемьдесят аршин!

– Ну уж это ты по злобе сама на меня наговариваешь! – с возмущением сказала хозяйка. – Я знаю, ты давно затаила злобу против меня. Уходи отсюда! Уходи сейчас же, чтоб твоей ноги у меня в доме не было! А если еще раз придешь, я веник о твою спину обломаю.

Камиляхон выгнала старуху из дому и даже огня ей не дала.

«Вот проклятая старуха, – подумала Камиляхон. – Чтоб ты зачахла! Только было успокоилась я немножко, так она растравила мне больную рану. Вон как сердце бьется! Лучше б я не рассказывала ей свой сон».

Решила Камиляхон продать нитки, которые она напряла в свободное время, и подать милостыню нищим.

«Что же я надену? – рассуждала Камиляхон сама с собой. – Ведь надо идти на базар. Если я надену новое платье и новую паранджу, то люди сразу заметят, что я молодая. Плохо, если кто-нибудь из джигитов будет поглядывать на меня хоть краешком глаза! Лучше я надену что-нибудь старое, чтобы походить на старуху».

Надела она старое платье, потрепанную, полинявшую паранджу, взяла моток ниток и пошла на базар.

Когда она шла мимо лавок, один молодой купец увидел ее и спросил:

– Ой, что у вас в руках?

– Нитки, сынок, – ответила Камиляхон старческим голосом.

– Продаете? – спросил он.

– Да!

– Ну-ка, давайте сюда, – сказал лавочник, взял у нее нитки, положил на весы и взвесил. – Здесь у вас десять фунтов. Сколько вы за них хотите? – спросил он.

– Сыночек, миленький, что же я могу сказать? Я и не знаю, сколько. Вы уж сами смотрите, сделайте по совести, дайте сколько полагается.

– Я вам дам по одной теньге за фунт. У вас десять фунтов, за все получите десять монет серебром. Если согласны так, я беру все, – сказал лавочник.

– Ладно, – согласилась женщина.

– Я вам должен дать всего десять монет. Но у меня с собой сейчас только пять. Возьмите, а я схожу вон в ту лавку в конце торгового ряда, займу там у своего товарища деньги и расплачусь с вами.

– Ладно, сынок, – ответила Камиляхон.

Отдав ей пять серебряных монет, купец направился к товарищу. Камиляхон пошла за ним следом.

Пусть они пока идут себе потихоньку, а вы послушайте про царского визиря Касыма Палача. Царь приказал повесить одного вора. Царский визирь Касым Палач повел вора через весь город, чтобы народ видел и знал, как царь наказывает преступников. Глашатай громко кричал, объявлял народу, за что и как будет наказан вор. Камиляхон, увидев толпу и страшного визиря Касыма Палача, гнавшего нагайкой вора, перепугалась до смерти и бросилась бежать. Паранджа свалилась у нее с головы. Камиляхон упала и лишилась чувств. Касым Палач, проходя мимо, увидел красивую женщину, лежавшую без чувств с открытым лицом, полюбовался ее красотой и подумал: «Какая красавица!» Но задерживаться он не мог и погнал вора дальше.

Очнувшись, Камиляхон встала и спряталась за стоявшими у лавки ставнями.

Пройдя немного дальше, Касым Палач встретил известного всем хитреца Абдуллу, ехавшего верхом на коне, и потихоньку сказал ему:

– Вернись назад в торговые ряды, где продают нитки. Там я видел красивую женщину, ты ее найдешь около лавки. Отведи ее к себе домой и сделай так, чтобы я мог с ней встретиться с глазу на глаз. Если сумеешь сделать это тихо и без шума, я дам тебе хорошего коня и сто серебряных монет, не сумеешь – пеняй на себя.

Касым Палач погнал вора дальше, а хитрец Абдулла поехал в торговые ряды. Тут он увидел молодого торговца нитками и женщину под паранджой, стоявшую перед ним.

– Вот вам деньги, возьмите! Здесь пять монет. Давайте нитки, – сказал лавочник и отдал Камиляхон деньги. Получив деньги, она отдала ему нитки.

Хитрец Абдулла накинулся на лавочника:

– Ты что это пристаешь к женщине? – грозно крикнул он, спрыгнул с коня и схватил лавочника за воротник.

– Что я сделал, господин? За что вы меня бьете? Отпустите руку, вы меня так задушите! – испуганно кричал лавочник, отбиваясь от Абдуллы.

– А ты зачем даешь деньги женщине? – грозно наступал на него Абдулла.

– Что вы, сынок? Как вам не стыдно! Не говорите так про меня! – сказала старческим голосом Камиляхон. – Я продала нитки этому человеку, вот он и дает мне за это деньги.

– Нитки? Ага! Значит, вы продали ему? А где эти нитки? Которые тут ваши? Покажите! – потребовал Абдулла.

– Вот это мои, – ответила Камиляхон, указав рукой на нитки, лежавшие на прилавке.

– А ну-ка, прикинь на весах, сколько они вытянут? – потребовал Абдулла.

Лавочник взял с прилавка нитки и положил на весы.

– Вот, пожалуйста, смотрите, – сказал он. – Десять фунтов, за каждый фунт – одна теньга, а я уплатил ей десять, правильно?

– Ага! Вот как ты обманываешь бедную женщину! – завопил Абдулла. – Да ведь каждый даст за них пятнадцать монет серебром, а ты хочешь взять их по дешевке, только за десять монет!

– А вы сами дадите за них пятнадцать монет? – спросил лавочник.

– А что ты думаешь, не дам? Дам!