Драмы. Стихотворения - Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф - Страница 116

116

Валленштейн

Да это, знаешь, красный мой ковер.

Графиня

(печально смотрит на него)

В расцвете сил тебя я вижу, Альбрехт… И если до того дойдет, что я…

(Рыдая, падает ему на грудь.)

Валленштейн

Монаршего рескрипта ты страшишься. Слова не меч, а рук им не найти.

Графиня

Но если император их найдет… Найду и я, поверь мне, утешенье.

(Уходит)

Явление четвертое

Валленштейн. Гордон.Потом камердинер

Валленштейн

Все в городе спокойно?

Гордон

Город спит.

Валленштейн

А замок весь в огнях. Кто там пирует Под звуки бурной музыки?

Гордон

Банкет Фельдмаршалу дают и графу Терцки.

Валленштейн

(про себя)

Они победу празднуют… Таким Лишь радости застольные доступны.

(Звонит.)

Входит камердинер.

Раздень меня, мне надобно поспать.

(Убирает ключи.)

Ограждены мы от врага любого И с верными тут заперлись друзьями. Да, кто угодно на обман способен, Но этот человек…

(Смотрит на Гордона.)

Не лицемер.

Камердинер снял с него мантию и перевязь.

Что там упало? Посмотри.

Камердинер

Вот, золотая цепь разорвалась.

Валленштейн

Она держалась долго. Покажи.

(Рассматривает цепь.)

Вот первая награда Фердинанда, Тогда еще эрцгерцога, за то, Что я помог ему в войне фриульской… Я по привычке… нет, из суеверья, Как талисман носил ее поныне, Желая счастье приковать к себе, Которого благоволеньем первым Она была… Разорвалась, и пусть! Я новое готов изведать счастье, Уже бессилен этот талисман.

Камердинер уходит с одеждой. Валленштейн встает и, пройдясь по залу, останавливается в задумчивости перед Гордоном.

Как ожило передо мной былое! Себя я вижу при дворе маркграфа, Где были мы тогда с тобой пажами. Меж нами часто разгорался спор, Охотно ты читал мне наставленья, Бранил меня за смелые порывы, За высоко взлетавшие мечты, И золотой держался середины. Но, вижу, мудрость подвела тебя, Состарила тебя, увы, до срока; Когда бы я к тебе не подоспел С моей звездой счастливой, ты в глуши, Забытый всеми, тихо догорал бы.

Гордон

Нет, герцог! Рад укрыться с челноком Рыбак в надежной пристани, взирая, Как в бурю терпит бедствие корабль.

Валленштейн

Так ты в надежной пристани, старик? Я — нет! Меня кипучая отвага По жизненным волнам еще бросает, Надежду я зову своей богиней, Я бодр, я духом юн, не то что ты; Могу без лишней скромности сказать, Что над моею русой головою Десятки лет промчались без следа.

(Проходит большими шагами по залу и останавливается на противоположном его конце, против Гордона.)

Не принято ль считать коварным счастье? Оно мне верным было, над толпой Оно меня приподняло любовно И по ступеням жизни вознесло Могучею, божественной десницей. В моей судьбе и в линиях руки Все необычно. Разве можно мерить Обыкновенной меркой жизнь мою? Я при отливе на мель сел, но вот Уже бегут, шумя, прилива волны…

Гордон

Напомню о старинной поговорке: День к вечеру хвалите. Годы счастья Надеждой пусть не обольщают нас, — Надежда посылается несчастным. Счастливым надо трепетать, ведь чаши Весов судьбы то вверх идут, то вниз.

Валленштейн

(усмехнувшись)

Ты, как бывало встарь, заговорил… Я знаю, в мире все непостоянно И злые боги требуют с нас дань; Язычникам известно это было: Чтоб гнев богов ревнивых отвратить, Они в свой дом несчастье призывали, И кровь людей лилась на алтарях.

(Помолчав, печально, понизив голос.)

И я принес Тифону жертву [183]… Пал Мой лучший друг, пал по моей вине. И никаким удачам не изгладить Такую скорбь… Но этим зависть рока Укрощена, он принял жизнь за жизнь И поразил любимца моего Безвинного тем громовым ударом, Который для меня предназначался.

Явление пятое

Те же. Сэни.

Валленштейн

Да это Сэни! Нет на нем лица! Зачем, Баттиста, ты пришел так поздно