Драмы. Стихотворения - Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф - Страница 157

157

Мельвиль

Жилось бы сносно, если б не сознанье, Что я бессилен защитить тебя.

Мария

А как Дидье, мой престарелый кравчий? Но, верно, он давно уже почил Сном вечным. Был он хил и стар годами.

Мельвиль

Он жив еще. Всевышний не избавил Его от слез по юности твоей.

Мария

Ах, если б и другое счастье было Мне суждено: прижать перед концом К моей груди кого-нибудь из кровных. Но умираю я среди чужих, И только слуги обо мне поплачут. Вам, Мельвиль, я свою вверяю волю Последнюю. Благословляю брата, Монарха христианнейшего, с домом Его державным, дядю-кардинала И Генриха де Гиза, моего Двоюродного брата. Также папе Я шлю привет, наместнику Христову, Надеясь на его благословенье, И королю Испании, который Мне помощь и возмездье обещал. Все это вы прочтете в завещанье. Я кое-что дарю им. Пусть бедны Дары мои, меня не обессудят.

(Обращаясь к слугам.)

А вас опеке брата, короля Французского, вручаю. За Ла-Маншем Второе вы отечество найдете. И если вам последний мой завет Священен, то оставьте этот остров! Пусть гордый бритт над горем не глумится И униженьем тех, кто мне служил. Клянитесь же распятием Христовым, Что в день и час, когда меня не станет, Покинете злосчастный этот край.

Мельвиль

(прикладываясь к распятию)

Целую крест за них и за себя.

Мария

Все то, что мне, обобранной, осталось, Чем вправе я еще распоряжаться, Меж вами поделила я. Едва ль Откажут мне в моей последней воле. И то, в чем я иду навстречу смерти, Я вам дарю. Не осуждайте строго Меня за блеск земной при встрече с небом.

(Камеристкам.)

Вам жемчуг я и платья завещаю, Алиса, Роземунда и Гертруда; Вы молоды — наряды вам пристали. Ты, Маргарита, более других Внимания достойна: оставляю Тебя стократ несчастнейшей из всех. Что я не мщу тебе за злобу мужа, Легко усмотришь ты из завещанья. Тебя же, Анна верная моя, Ни золото, ни камни не прельщают. Тебе милее память обо мне. Прими платочек этот! Для тебя Его я вышивала в дни невзгоды И воткала в него немало слез. Ты мне глаза повяжешь им, когда Дойдет до этого. Услуги жду Последней от моей любимой Анны.

Кеннеди

О Мельвиль, нету сил моих!

Мария

Приблизьтесь! Приблизьтесь все — принять мое прости!

(Протягивает руку для целованья.)

Все один за другим падают к ее ногам и, обливаясь слезами, целуют ей руку.

Прощай же, Маргарита! Ты, Алиса! Благодарю за службу, Бергоэн! Твои уста горят, Гертруда! Много Меня кляли, но много и любили! Достойный муж тебя да осчастливит, — Такому сердцу надобно любить! Ты, Берта, долю лучшую избрала, Возжаждав стать невестою Христовой! Но поспеши исполнить свой обет! Блага земные — ложь; тому примером Судьба твоей монархини. Довольно! Простите все! Прощайте навсегда!

(Быстро отворачивается.)

Все, кроме Мельвиля, удаляются.

Явление седьмое

Мария, Мельвиль.

Мария

Со всем земным покончила я счеты И уповаю, что ничьей должницей Покину этот мир. Одно лишь, Мельвиль, По-прежнему препятствует душе Подняться к небу радостно и вольно.

Мельвиль

Доверься мне! Страдальческую грудь Освободи от тяжести сомнений.

Мария

Я у порога вечности стою И вскоре перед господом предстану, Еще не примирившись с преблагим. Отказано мне в утешенье церкви; Ведь я из рук лжепастыря не стану Священное причастье принимать: Верна я римской церкви, поелику Она одна спасение дарует.

Мельвиль

Напрасна скорбь твоя! Стремленье к правде Деянью равносильно перед богом. Вольны тираны руки нам сковать, Но сердце рвется ввысь, навстречу богу; Слова мертвы, лишь вера животворна.

Мария

Ах, Мельвиль! Не найдет в самом себе Оплота сердце! Требуется вере Земной залог, чтоб к небу приобщиться. Не потому ли бог стал человеком, Чтобы небес незримые дары Открылись нам, облекшись зримой плотью? Для смертного ступени к небесам Лишь всеблагая церковь созидает. Недаром католической, всеобщей Издревле именуется она! Где тысячи творят одну молитву, Костром пылает искра и на крыльях Уносятся моленья к небесам. Блаженны те, кто молится соборне Перед святым господним алтарем! Престол украшен, теплятся лампады, Струится ладан, и колокола Звонят, поют; епископ в пышной ризе, Приемля чашу, пастве возвещает Святое таинство пресуществленья. И молится, склонясь перед всевышним, Растроганный народ. Лишь я одна Отвергнута стою. Под этот свод Благословенье божье не проникнет.