Гори все синим пламенем - Серова Марина Сергеевна - Страница 25

Я промолчала, и Виталька медленно побрел к себе. Вскоре Беккер-старший обрадовал меня своим появлением в двери ванной. К счастью, он не намеревался чем-либо еще заниматься. Спустившись на первый этаж, он объявил, что сон валит его с ног, и тяжело опустился на диван. Я перевязала ему плечо и, пожелав спокойной ночи, потушила свет.

Конечно, меня одолевали мечты о теплой ванне с ароматом хвои. Этот запах всегда меня успокаивал и освежал, чего мне сейчас сильно недоставало. Но что толку мечтать, если мечты бесплодны? Максимум, что мне светило в период работы в доме Беккеров – душ на скорую руку. Чтобы не томить себя понапрасну, я вслух пробормотала:

– На войне как на войне, – и плюхнулась на отведенное мне для сна место.

Однако, сколько я ни ворочалась, сон не шел, несмотря на усталость. Не только серьезные мысли лезли в голову, но и всякие глупости. Возможно, слишком много эмоций пришлось пережить в течение дня, а возможно, мешало чувство опасности и постоянной тревоги. Ведь в любой момент могло случиться все, что угодно.

Ругая свой собственный организм на чем свет стоит, я села в кресле и вдруг вспомнила о Ксении. В темноте ярко высвечивалось табло электронных часов, висящих почти под самым потолком.

– Неудобно... – в раздумье прошептала я самой себе, но, спустя буквально полминуты, добавила: – Неудобно штаны через голову надевать. Не побьют же!

Я встала и вскоре вернулась на свое место с сотовым и визиткой Ксении в руках. Беккер к тому времени видел, наверное, уже десятый сон. Чтобы не разбудить его, я не стала включать свет. Благо фонарь, стоявший во дворе, освещал не только двор, но и довольно хорошо гостиную, и мне удалось разобрать номер телефона, обозначенный на визитке жирными черными цифрами.

Я набрала его, набравшись заодно и решимости. Ведь, случись так, что трубка окажется в руках хозяина дома, он вполне способен послать меня к черту, сославшись на поздний час. Хотя, возможно, Олег Станиславович теперь счастлив это сделать в любое время суток – из мести за мои придирки к нему. Насчет Ксении я даже не сомневалась: она, судя по ее недавнему поведению, будет счастлива даже полуночной беседе.

После двух длинных гудков в трубке раздалось ленивое «алло», произнесенное женским голосом.

– Ксения? – тихо спросила я.

– Да. Кто это? – отозвалась она.

Я представилась. Все складывалось для меня как нельзя лучше: Олег Станиславович отошел ко сну, а его супруга баловала себя тем, о чем я недавно мечтала, – лежала в ванне, правда, не с хвойной солью, а с апельсиновой пеной. Для меня запахи, ее окружавшие, не имели абсолютно никакого значения, но Ксения в несколько минут доложила обо всех этих мелочах.

– Женя, какая вы молодец! – обрадованно воскликнула она. – Я здесь лежу и скучаю рядом с трубкой. Думаю, позвонить, что ли, кому, а тут вы... Молодец!

– Мне что-то не спится, – объяснила я. – Может, поговорим?

– С удовольствием, – с готовностью откликнулась Ксения. – К тому же я не все вам рассказала о Стокгольме. Вернее, не рассказала многого.

– Вот как? – произнесла я, удивляясь неисчерпаемости запаса информации в голове жены Вьюнца.

Мне хотелось, конечно, завести разговор совершенно о другом – о взаимоотношениях Олега Станиславовича и Беккера, например, – но прерывать Ксению в ее бурном порыве словоизвержения было неловко. К тому же, выслушав ее, я создам больше расположения к дальнейшей доверительной беседе.

Несколько минут мне пришлось периодически повторять: «Угу, угу» или восхищенно восклицать: «Надо же!» Некоторые моменты повествования, надо признать, являлись поистине интересными, но большей частью рассказ Ксении был насыщен такими же бесполезными фактами, как и предыдущий. Я терпеливо ее выслушивала, и мне даже стало казаться, что долгожданный сон начинает смыкать мои веки, как вдруг слова супруги Вьюнца заставили меня выйти из состояния полудремы.

– Слава богу, это не последняя поездка туда... – мечтательно протянула она.

– Вот как? Олег Станиславович собирается в очередную командировку?

– Нет, это уже не будет касаться работы, – ответила Ксения и замялась. Что-то заставило ее прикусить язык, и поэтому мое любопытство усилилось.

– Ваш муж берет отпуск?

– Да нет, – уже не так охотно сказала она.

Какой-то внутренний барьер мешал жене Вьюнца откровенничать. Но я, за короткое время познав характер Ксении, чувствовала, что ее просто распирает от желания поделиться с кем-нибудь очередной новостью.

– Дело в небольшом приобретении... – спустя минуту нерешительно призналась она.

– Вы хотите что-то купить? – спросила я. – Что это? Я обожаю покупки!

– Отель... Гостиница... Правда, небольшая...

Эти слова поразили меня как молния. «Ничего себе, небольшое приобретение!» – подумала я. Быстро разложив все по полочкам в своем сознании, я решила, что Беккер вряд ли об этом знает, ведь в течение всего вечера ничего подобного даже вскользь не прозвучало. А по нашим русским обычаям следовало бы произнести тост. Обмыть, так сказать, обновку. Нет, нет, Вьюнец своей покупкой перед компаньоном и другом не похвалился – это я могла сказать с твердой уверенностью.

Самое главное – вероятнее всего, он не рекомендовал рассказывать о ней и своей супруге. Причем рекомендовал в приказном порядке, так как она, будучи фантастически болтливой в гостях, не обмолвилась-таки о приобретении недвижимого имущества за границей ни словом. В принципе, вспомнив поведение Олега Станиславовича на сегодняшней мини-вечеринке, я поняла причину этого – он строго контролировал поведение жены взглядами, покашливанием и прочим. И ее бессмысленная болтовня, наверное, являлась для него настоящим спасением, так как уводила Ксению от того, о чем она могла легко и невольно проболтаться.

Это еще больше возбуждало мой интерес, так как «лучший друг» Валерия Павловича, похоже, имел от него препорядочную тайну. Единственное, что меня смущало, – Ксения все же проговорилась, причем мне, постороннему человеку. Значит, ее муж ничего преступного не совершил. С другой стороны, он мог просто не посвящать ее в свои дела, так как она даже при огромном желании вряд ли могла в них разобраться. Поэтому недобросовестный поступок в отношении Беккера вполне мог иметь место.

Гостиница – приобретение шикарное, и денег она стоит немалых. Поэтому, если у Валерия Павловича и Вьюнца единое дело на двоих, Беккер должен был быть хорошо осведомлен о материальном состоянии своего приятеля и о том, по силам ли ему на данный момент такое приобретение. Это я решила выяснить как можно скорее, обозначив в своем сознании данный пункт как вопрос номер один.

Неплохо было бы осведомиться о стокгольмских ценах на недвижимость, чтобы точно знать, о какой сумме идет речь. Однако еще раз глянув на часы, я поняла, что в данное время пытаться это выяснить бесполезно. Хотя тут мне пришла в голову мысль о том, что, может быть, в Швеции совершенно другой временной пояс. Но, который теперь там час, я все равно не знала. Поэтому, отругав себя за халатное отношение к уроку географии, я и этот пункт в плане действий отложила на завтра.

– Женя, – прервала мои молниеносные раздумья Ксения, – ради бога, я вас очень прошу, держите все это в секрете.

– Но почему? – притворившись наивной, удивилась я. – Валерий Павлович с Юлией Николаевной наверняка очень обрадуются за вас!

– Олег сказал, что сам им позже все расскажет, что это должно быть сюрпризом.

– Но почему? – повторила вопрос я.

– Не знаю, он не посвящает меня в свои дела, да я ими и не интересуюсь совсем.

– Он вам строго-настрого наказал держать известие о покупке гостиницы в тайне?

– Угу, – промычала в ответ Ксения.

– А вам это странным не показалось?

– Нет, а что? – после довольно длительного молчания вопросила супруга Олега Станиславовича.

Я подумала, что она или начинает лукавить, или же настолько глупа, что не в состоянии иметь самостоятельные суждения.

– А что в этом странного? – через некоторое время продолжила Ксения. – Олег хочет преподнести сюрприз. Большой сюрприз. Ведь мы скоро насовсем в Швецию уе... – она оборвала саму себя на полуслове, видимо поняв, что наговорила лишнего.