Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 90

— И влипли под ледник. Семьдесят тысяч лет плюс-минус двадцать вместо нескольких месяцев, — закончила вместо него археологиня. — Подумать только! Мне даже захотелось посмотреть на лицо твоего бога, когда он поймет, куда попал.

Нуар промолчал, ловко поглощая добытое из жижи мясо — и не просто так, а разделывая вилкой и ножом. Длительные просмотры кино о красивой жизни весьма благотворно отразились на его поведении.

— В начале двадцатого века, Шеньшун, люди ездили на лошадях, — сказала Дамира. — А через сорок пять лет уже кидались ядерными бомбами. Если война богов затянулась… Ты даже представить себе не можешь, что за оружие они успели понапридумывать.

— Не могу, — согласился страж. — Но я с тобой согласен. Мы поедем в Мачу-Пичу.

— Здорово! — кивнула археологиня. — Почему ты так решил?

— Ты только что сказала, что даже боги способны ошибаться. Вдруг ты права? Что, если бог запретит тебе эту прихоть? Я не хочу, чтобы у тебя остались сожаления о нашей встрече. Раз ты желаешь увидеть в этой жизни Мачу-Пичу, я исполню твое желание.

— Мачу-Пикчу, — поправила Дамира. — А что, я правда это сказала?

— Нет тех, кто «за», нет тех, кто «против». И даже те, кто ничего не желал… — Нуар осекся. Дамира проследила за его взглядом и увидела двух полицейских. Те уже расстегивали кобуры с пистолетами.

— Нет! — крикнула она, хорошо зная, какую ненависть успело поселить в страже богов огнестрельное оружие.

Но патрульные уже выдернули стволы. Одновременно Шеньшун ударил снизу стол, отрывая от земли, и тут же с силой пнул ногой. Взметнулась парусом скатерть, грохнулись на каменные плиты мостовой чашки, блюдца и тарелки, разбиваясь и расплескивая еду. Столешница врезалась углом в грудь одного полицейского, чуть довернулась, ударила второго и только после этого кувыркнулась вверх, через их головы. Но оба блюстителя порядка все равно упали. Нуар опустил на скатерть тарелку — свою он, оказывается, успел поймать, — сделал несколько шагов, стремительно добил копошащихся мужчин ударами в голову, вернулся на стул, поднял тарелку и продолжил трапезу, не преминув удивиться:

— Почему в вашем мире все постоянно друг в друга стреляют, смертная?

— Что ты сделал? — нервно сглотнула Дамира.

— Если бы я их не оглушил, они снова схватились бы за эти штуки, — пояснил нуар.

Из кафе выскочил официант, обозрел случившееся и рыбкой нырнул обратно. То ли скрываясь от разборок, то ли торопясь звонить в местный участок.

— Это же полицейские! Они следят за порядком!

— Разве мы что-то нарушили?

— Теперь — да! — Она оглянулась на кафе и вскочила. — Хватит жрать! Уходим отсюда, уходим!

Дамира схватила его за руку и лихорадочно поволокла прочь, свернула в первый же проулок, потом в другой, пытаясь понять, как проще всего добраться до гостиницы.

— Черт, ты что, еще не врубился?! Это же полиция! Это же каста! Они за своего кого угодно пристрелят и на самоубийство спишут!

— Это всего лишь смертные… — не понял ее беспокойства нуар.

— А как смертные стреляют, уже забыл? — чуть не зарычала она. — Ты у них двух человек избил. Они теперь на тебя всех «полканов» спустят!

Археологиня волокла его по улице, лихорадочно соображая, что теперь делать? Опыта в таких приключениях она не имела, но понятно было то, что из города нужно было сматываться, и как можно скорее.

— Где же эта чертова гостиница?!

Вдалеке завыли сирены, уносясь им за спину. Миновав очередной перекресток, женщина остановилась на углу широкой улицы, посмотрела по сторонам:

— Есть! Мы мимо вон той витрины проходили, когда к Саксайуаману шли! Туда! — Через пару минут они уже забежали в прохладную гостиницу, Дамира подошла к стойке, протянула руку портье: — Ключ! Вот тот, как его, черт, по-испански? Короче, вон тот!

Пожилой портье, вспотев лысиной, смотрел на нее расширенными глазами и не шевелился.

— Сумасшествие какое-то! Шеньшун, посмотри, чтобы он никуда не позвонил. — Обежав стойку, археологиня сдернула с гвоздика ключ, взметнулась наверх, спешно сгребла скромные пожитки из двух пар белья, духов и помады, сбежала вниз.

Портье, теперь уже во влажной рубашке, стоял в той же позе и немигающе смотрел на нуара.

— Ты его что, газировкой облил?

— Мне кажется, он повредился рассудком, Дамира.

— Теперь… — Пару секунд она боролась совестью. Но потом вспомнила, что аванса за номер никто не вернет, и потребовала: — Пусть отдаст ключи от машины.

Нуар перевел, и портье послушался, передав ей связку, на которой висела куча лишнего хлама из оплетенных шерстинками камушков, медных амулетов и амбарных отмычек.

— Пусть идет в наш номер и ложится спать.

Портье послушался.

— Несколько часов его никто не хватится, — облегченно перевела дух археологиня. — Успеем удрать из города. Думаю, из-за пары сотрясений мозга всемирную облаву на нас никто не объявит.

Во дворе она забралась в бледно-розовый потертый «Форд» с грузовым кузовом, на котором накануне вечером к кухне привозили припасы, с первой попытки подобрала ключ, завела двигатель. Могучий нуар с трудом втиснулся на пассажирское сиденье, и Дамира тут же воткнула передачу.

— Куда мы едем?

— Не знаю. Но аэропорт нам точно противопоказан. Он слева. Значит, нам в другую сторону.

Ученая угадала совершенно верно. Город закончился уже через полтора километра, и ни один полицейский так и не попытался их затормозить. Впереди открылся бескрайний простор — если так можно назвать узкую щель между горными склонами, в конце которой синело небо, густо увешанное белыми пушистыми облачками.

Дорога оказалась на удивление великолепной: две полосы ровного, даже гладкого асфальта, отсыпанная мелким щебнем обочина, яркие дорожные указатели.

Археологине не мешало даже то, что перуанцы, явно экономя каждый свободный уголок, проложили трассу не по долине, плотно изрезанной квадратиками полей, а по горным склонам, и шоссе то поднималось, то пускалось вниз, иногда путаясь в головокружительных серпантинах.

Примерно через четверть часа пути Дамира увидела большой указатель поворота на Ойатайтамбо. Притормозила, прикусив губу, и… не устояла, крутанув руль вправо.

Ойатайтамбо оказался поселком не очень большим, но все же с двумя десятками улиц, на одной из которых, аккуратно припарковав, Дамира и оставила машину, сунув ключи под коврик на полу.

— Наверняка уже в розыске, — объяснила она спутнику. — С ней теперь скорее попадешься, чем от погони скроешься. Пошли искать гостиницу? Здесь место туристическое — должны быть.

Отель нашелся на соседней улице. Археологиня нахально зарегистрировалась сразу на два дня, заплатив вперед полсотни солей. Нуар, выступавший в роли переводчика, против задержки вроде не возражал.

Вокруг Ойатайтамбо смотреть с восторгом можно было буквально на все. И на сам древний инкский монастырь, взирающий на реку с высоты сотни метров, и на горы, по склонам которых от подножий и чуть ли не до вершины шли ступени, ступени, ступени — рукотворные, сложенные из камней и оживленные плодородной землей. И так — во все стороны, во всех отходящих в горный массив ущельях. И ведь чуть не возле каждой системы террас имелись свои каменные строения — то ли амбары, то ли могучие сторожевые башни — из непробиваемого гранита! Просто уму непостижимо, сколько нужно было потратить сил и времени, чтобы выстроить все это, чтобы превратить мертвые отроги в бессчетное множество маленьких полей.

— Боже мой! Это явно не столетия, — в конце концов поняла археологиня. — Это тысячи лет труда сотен поколений. Ничуть не удивлюсь, если люди, перекидавшие столько камней на протяжении такого времени, в итоге научились лепить базальт, словно пластилин, и могут рассказать про все свойства любого валуна, просто тронув его пальцем.

День закончился чудесным местным блюдом под названием «кукуруза с острым козьим сыром». Купленное на улице, стоило оно сущие копейки, зато нуар и археологиня могли теперь не светиться своими лицами в тесном ресторанчике отеля. Мало ли что?