Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 91

Утром путники отправились на автобусную станцию, где к ним почти сразу подскочил беззубый и улыбчивый мужичок, кудри которого украшала благородная проседь.

— Предлагает довезти куда-то за пятьдесят солей, — повернулся к Дамире нуар.

— Санта-Тереза, Санта-Тереза! — горячо повторял тот.

— Точно, — кивнула ученая. — Нам туда. Это подножие Мачу-Пикчу.

— Мачу-Пикчу, Мачу-Пикчу, — закивал мужичок.

— Тогда едем.

Их водитель оказался владельцем древнего мини-вэна, в котором уже сидели четверо молодых и загорелых ребят с рюкзаками. Явно попутчики до самого Города Солнца.

Мужичок рванул, и Дамира мгновенно поняла, что очень мудро не поехала дальше сама. За Ойатайтамбо дорога превратилась в сплошной и непрерывный серпантин, а вскоре кончился асфальт и началась убогая грунтовка. На скорости под шестьдесят они лихо мчались по насыпи шириной метра в три над зеленой живописной долиной — но находящейся уж очень далеко внизу. Метрах в двухстах. Малейшая ошибка — и костей не соберешь.

К счастью, уже через три часа, собрав деньги, лихой «шумахер» высадил побледневших от смертельного аттракциона пассажиров у самого начала тропы инков. Дальше было четыре часа непрерывного подъема, которые и завершились отдыхом на самых небесах, на высоте четырех километров.

Мачу-Пикчу вознаградил Дамиру за все! Побыть хоть немного в городе мечты, в городе, словно парящем в воздухе, ибо куда ни глянь — видишь только небо или другие горы где-то очень, очень далеко. Прикоснуться к древним алтарям, пройтись по улицам, нетронутым завоевателями, хоть ненадолго ощутить себя частью неведомой, исчезнувшей цивилизации.

— Одного не пойму, — тихо сказала нуару Дамира. — Тут же ноги отвалятся, пока доберешься. Неужели великие правители древности мучились так же, как мы, добираясь сюда на отдых?

— Они прилетали на драконах, — невозмутимо ответил Шеньшун, и в этот раз женщина поверила ему сразу, несмотря на явное безумие гипотезы.

Погуляв часа четыре, они повернули назад и около шести вечера пересекли мостик, от которого начиналась тропа инков, в обратном направлении. За мостом стояла пара полицейских, что Дамиру слегка обеспокоило. Но не сильно — должен же кто-то следить за порядком на тропе, по которой каждый день проходят сотни человек? А вот когда, вперившись в них взглядом, пара в форме тут же развернулась и пошла куда-то вдоль реки, женщина встревожилась уже всерьез.

— Такое ощущение, что нас узнали, но не хотят спугнуть, — шепнула она нуару. — Нужно сматываться.

Здешние водители, носящиеся с сумасшедшей скоростью там, где и пешеходу ходить страшно, восторга у нее не вызвали. Но выбора не было, ждать автобуса становилось слишком опасно. Увидев машинку размером с «Оку», высаживающую очередную горстку «восходителей», археологиня замахала руками, громко закричав:

— Ридинг, ридинг, поехали!

Видимо, ее английское произношение оказалось достаточно хорошим, ибо паренек в зеленом свитере согласно закивал:

— Landing! — и распахнул пассажирскую дверцу.

Однако, когда они уже забрались в салон, водитель спросил о дороге уже по-испански. Шеньшун, переводя, начал старательно объяснять, что ехать нужно прямо, не поворачивая в сторону Куско, что там должен быть красивый город, названия которого они не помнят. Дамире было все равно куда ехать, лишь бы не в лапы городской полиции.

— Кильябамба? — поморщившись, переспросил паренек, и Дамира, получив подсказку, радостно закивала:

— Йес!

Местный «окурыш» радостно сорвался с места, разбрызгивая по сторонам мелкую щебенку, вылетел за пределы туристической деревушки — и вдруг, перед самым выездом на накатанную трассу, напоролся на полицейскую машину, что перегораживала треть дороги.

— Это за нами, — сразу поняла археологиня.

Патрульный взмахнул палочкой, подошел к остановившейся микролитражке, заглянул в окно.

— Иди в Мачу-Пикчу, — посоветовал ему нуар.

Полицейский кивнул, выпрямился и зашагал по дороге. Второй, высунувшись в окно, некоторое время недоуменно смотрел ему вслед, потом выскочил на воздух, что-то тревожно закричал. Шеньшун приоткрыл дверцу, громко приказал:

— Иди в Мачу-Пикчу!

И второй патрульный послушно зашагал по следу первого.

Паренек-водитель вцепился в руль так, что побелели пальцы, и зашевелил губами, явно молясь. Археологиня открыла карман сумки, нашла среди страниц путеводителя сто долларов, сунула ему:

— Шеньшун, скажи, что ему придется поехать с нами и поселиться в гостинице. Проживет с нами три дня, потом отправится домой. И пусть потом болтает о нас, сколько захочет. Мы будем уже далеко.

Нуар перевел.

— А теперь поехали. Нам нужна лучшая гостиница Кильябамбы. Хочу душ и мягкую постель!

Дамира знала, что говорила. Два дня горных прогулок на километры вверх и вниз привели к тому, что поутру она просто не смогла встать из-за боли в ногах. Лежала, тихонько скулила, время от времени растирая себе мышцы, и со скуки смотрела телевизор, все каналы подряд, ибо все равно ни на одном не разумела ни слова. Паренек-водитель послушно сидел в углу, иногда хлюпая носом, иногда бормоча молитвы. Нуар, пожалев свою верную спутницу, отправился в здешний ресторан за едой. А когда он вернулся, археологиня, подпрыгнув на кровати, едва не закричала, тыкая пальцем в экран телевизора:

— Шеньшун, смотри! Сюда скорее, смотри! — Она сделала погромче, хотя смысла в этом не было никакого: она не знала испанского, нуар не воспринимал телевизионной речи.

— Эй, ты! — спохватилась Дамира, подзывая парня: — Смотри туда! Что они говорят? Чего там случилось?

Впрочем, половину смысла в сенсации, всколыхнувшей местных журналистов, можно было определить без слов. В телевизоре целых три раза — причем один в замедленном режиме — повторили потрясающую воображение картинку.

Качественная черно-белая запись с камеры слежения позволила прекрасно разглядеть, как от стойки поста таможенного контроля отходит Дамира Иманова, пряча паспорт с абсолютно законным штампом о пересечении границы, ибо для граждан России виза в Перу не нужна, а ее место занимает высокий широкоплечий красавец — грудь колесом, локти в стороны — и кладет на стойку обертку от шоколада. Таможенник без колебаний ставит на фантик штамп, и герой, наружность которого трудно спутать с чьей-то еще, входит в зал. Для тех, кто не понял, журналисты дали еще одну картинку, с другой камеры, где они оба направляются к выходу, широко улыбаясь — словно специально для снимка в полицейское досье.

— О боже, как мы влипли! — схватилась за голову археологиня. — И какой паразит придумал ставить везде и всюду эти чертовы видеокамеры? Вот, проклятье!

— Что за беда? — не понял нуар.

— Камеры! Они же теперь везде! Во всех аэропортах, в полиции, на таможне — везде камеры стоят! Ты можешь отдать приказ человеку, и смертный его послушно выполнит. Но железу это все по барабану! Оно все пишет, как есть! И что ты с ним поделаешь? Вот, вот оно! Кто-то не поленился посмотреть запись, и мы влипли по уши! Вот почему в Куско полицейские, решив к нам подойти, сразу за пистолеты схватились. Они уже получили наши фото и искали именно нас! Это все, это конец. Нам теперь из Перу никогда в жизни не выбраться!

— Что сказали из этого ящика? — спросил у водителя Шеньшун и внимательно выслушал пространный пересказ, через слово соскакивающий на «рашен».

— Ну, что там? — нетерпеливо хлопнула ладонью по постели археологиня.

— «Торговля запрещенным наслаждением» — что это может означать? — повернулся к ней страж богов. — И «неправильно ходящий по границе»?

— Контрабандист, наверное. А «запрещенное наслаждение» — это наверняка наркотики.

— Тогда выходит, что знаменитые русские продавцы наркотиков, контрабандисты и могучие внушатели-уговариватели приехали в Перу делать торговлю…

— Гипнотизеры и наркоторговцы, — холодея, поправила Дамира.

— Предупреждение поступило в полицию слишком поздно, и камеры зафиксировали, как силой гипноза можно преодолеть непроницаемый кордон защитников аэропорта. Ведется розыск, двое полицейских ранены в перестрелке, местоположение преступников известно, приняты меры к задержанию… Кажется, все.