В тупике - Сименон Жорж - Страница 25

Владимир поспешно откинулся назад, так как мадмуазель Бланш повернулась к нему с весьма нелюбезным выражением лица. Он стал ходить по палубе. Потом подумал, что внизу могут услышать его шаги и это смутит девушку.

Он спустился на берег, машинально зашел к Политу и бросился на свой диванчик в углу. Какие-то молодые люди толпились у стойки. Один из них пытался погладить бедро Лили, а она отводила его руку, поглядывая на Владимира.

Он не заказал выпивки. Встал, не в силах усидеть на месте, и вышел, охваченный страшным волнением, — ему казалось, что Блини прячется где-то близко.

С набережной он видел освещенные окна салона. Он все думал, плачет ли еще Элен, и боялся двинуться вперед или назад. Вот и стоял неподвижно в темноте, настороже.

— Угостить вас стаканчиком, капитан? — предложил Тони.

— Нет, спасибо.

Он отошел в сторону, потом поднялся на палубу, уселся там в углу, напрягая слух, и увидел, что в иллюминаторе каюты Элен зажегся свет. Но та, сиделка, все еще оставалась на яхте. Минуты бежали одна за другой. Было одиннадцать часов вечера, и на молу оставалось всего несколько парочек. Тони с немым, сидя в лодке, готовили сети к ночной рыбалке.

Наконец открылся люк салона. Мадмуазель Бланш вышла на палубу, уверенная, что где-то здесь застанет Владимира.

— На минутку, — сухо сказала она. Она первой спустилась по сходням и сделала несколько шагов по молу. Он шел следом за ней. Она остановилась и подождала его.

— Я хочу, чтобы вы мне ответили на один вопрос как можно откровенней.

Они помолчали. Владимир поймал неприязненный взгляд, устремленный на него, такой же презрительный, как взгляд Элен.

— Это правда, что ваш приятель был вором?

— Почему вы спрашиваете?

— Отвечайте! Не бойтесь! И главное — не старайтесь понять, вы наверняка все поймете неверно. Блини был вором?

— Кольцо было найдено в…

— Это я знаю! Я не спрашиваю, были ли вы его сообщником…

Он молчал, уставившись на какой-то огонек на набережной.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — настаивала сиделка.

— Я?

— Да, вы! Впрочем, хватит. Я буду ночевать на яхте. Приготовьте мне койку в салоне.

В салоне были две дополнительные койки, которые днем, как в пульмановских вагонах, откидывались к стене.

Владимир спустился, а девушка осталась в ожидании на палубе. Его удивил донесшийся до него сильный запах эфира. Ему казалось, что он все еще слышит тихие рыдания в каюте Элен.

Вдруг послышался ее голос:

— Это вы?

— Я, — ответил он.

— Где мадмуазель Бланш?

— Сейчас спустится.

Он постелил на матрац простыню. Сиделка бесшумно спустилась и сказала:

— Хорошо, дальше я постелю сама.

Он собирался выйти, но она остановила его.

— Вы собираетесь ночевать на яхте? — спросила она.

— Да, как всегда.

— Нет, не всегда. Вы ведь иногда ночуете на вилле. Вы не могли бы это сделать сегодня?

— Хорошо.

Она говорила так спокойно и властно, что он не мог не подчиниться. Он понял, что должен покинуть яхту, но идти на виллу ему не хотелось.

До часу ночи он оставался у Полита, так как компания молодежи все еще была там и ради них кафе не закрывалось. В этот вечер он наконец заметил, что Лили влюблена в него, но это ничуть его не обрадовало и даже не польстило его самолюбию.

— Вот дура-то! — буркнул он.

Его даже раздражало, когда она обслуживала посетителей, то и дело поглядывая на него и краснея, когда их глаза встречались. Что, собственно, думает она о нем, что привело ее в такое волнение? Что она вообразила?

Выпил он очень много. Это было ему необходимо. Потом оказался на пляже, в полном одиночестве, только чьи-то шаги доносились к нему издалека. Поставленные в ряд кабинки тянулись по всему пляжу. Он попытался открыть одну, другую, наконец добрался до такой, где дверь не была заперта, и улегся там, положив голову на согнутую руку. К трем часам утра, видимо, поднялся ветер, так как ему стало холодно и показалось, что волны плещутся совсем близко от него.

Когда он проснулся, по пляжу расхаживали двое мужчин, подбирая крючками разбросанные бумажки. Они с удивлением смотрели, как он выходит из кабины, в мятых брюках, с всклокоченными волосами.

Его вдруг поразила мысль, что Блини, возможно, вынужден тоже спать где-то в случайно обретенном убежище. Им чуть было не пришлось так провести ночь однажды зимой в Берлине, но в тот вечер нашелся соотечественник, который привел их к себе на склад, забитый велосипедами.

Когда он оказался возле кафе Полита, тот был уже на ногах и смотрел на него с заметным любопытством.

— Уже встали? Вы были на вилле?

Он не ответил. Сиделка тоже была уже одета и собиралась в путь. Она ждала Владимира на палубе и пошла ему навстречу.

— Вы были в «Мимозах»?

— Нет!

— Где же вы провели ночь?

— Вот там. — Он указал на пляж. Она бросила на него какой-то странный взгляд и вздохнула.

— Послушайте. Вы должны присматривать за Элен. Не могу вам раскрыть, в чем дело, но лучше бы она не уходила куда-то далеко от яхты…

— Она спит сейчас?

— Да, спит! Не будите ее. Я скоро к ней вернусь. И она пошла прочь ровным шагом, как человек, идущий на работу.