Кредиторы гильотины - Бувье Алексис - Страница 80

– Я уверен в этом. Ты скажешь ему, что живешь у Мюллера, что можешь принимать гостей, когда он уходит в кафе, то есть около десяти часов вечера, и он обязательно назначит тебе свидание.

– На которое я не соглашусь! Да я ни за что на свете не соглашусь снова увидеться с этим человеком!

– На этом свидании не ты его примешь.

– Но мне нужно будет принять его в ложе!

– Совсем не обязательно. Нисетта придет к тебе от его имени, ты скажешь ей все это и уйдешь, так как ожидаешь Мюллера, который приезжает за тобой в конце спектакля.

– Хорошо, – со вздохом проговорила Луиза.

– Будь мужественна, – сказал Панафье, пожимая ей руку.

– Но где я тебя найду?

– Я не оставлю тебя, моя дорогая. Как только Нисетта уйдет из ложи, ты выйдешь, и мы вместе с тобой отправимся домой.

Луиза, улыбаясь, села на место и начала осматривать всех в театре. Тут ее взгляд встретился с взглядом Нисетты. Луиза сделала вид, что приятно поражена этим сюрпризом, так что даже Нисетта была обманута. Нисетта сделала вопросительный знак, на который Луиза ответила согласием. Тогда Нисетта пошла в ложу приятельницы.

– Какая приятная неожиданность! – сказала она, садясь рядом с Луизой.

– Я так рада тебя видеть! Вы давно здесь?

– Мы приехали во время второго акта.

– Я вас не видела.

– А я видела тебя и даже подумала, что ты не хочешь нас узнавать.

– Почему это?

– Но он мог запретить тебе это!

– Кто? – спросила Луиза, боясь, что они видели Панафье.

– Он.

– Кто, он? – презрительно продолжала она.

– Твой Поль.

– Ха-ха-ха! Мой Поль! – И она так громко рассмеялась, что несколько человек обернулись.

– Это уже старая история, – сказала она немного тише.

– Ты что, рассорилась с ним?

– Ты же видишь, что я в Лионе, а он, наверное, в Париже.

– Милая Луиза, я поздравляю тебя! Было бы просто глупо губить свою молодость с этим бедняком. Любовь – вещь хорошая, но она не позволяет удовлетворять капризы.

Луиза улыбалась своей подруге, но ее маленькие зубки кусали до крови губы, чтобы скрыть свое отвращение.

– А что ты делаешь здесь?

– Я вторично вышла замуж, – и она лукаво улыбнулась. – Он крупный торговец и торгует бриллиантами.

– За ювелира?

– За торговца! Он покупает и продает обработанные и необработанные бриллианты. Его зовут Мюллер, и он ревнив, как тигр.

– А можно его увидеть?

– Другие не могут, но вы – да.

– Где же можно его увидеть?

– У него, у меня.

– Ты живешь у него?

– Да, он так хотел. Но это меня нисколько не стесняет, и я свободна вечерами. Я очень редко езжу в театр, а он с десяти часов до полуночи не бывает дома и проводит время в клубе, и если вы меня хотите видеть…

– Да, у тебя нам будет удобнее поговорить, а то здесь все на нас смотрят.

Действительно, публика уже несколько раз выражала неудовольствие по поводу их разговоров во время спектакля.

– Есть у тебя его карточка?

– Да.

– Дай сюда.

– На, возьми, – сказала Луиза, подавая одну из карточек, которые дал ей Панафье.

– Я ухожу. Завтра мы будем у тебя.

– Отлично.

– Между девятью и десятью часами.

– До свидания.

– До встречи.

Нисетта ушла.

Пока длился весь этот разговор, Андре не спускал с них глаз.

Луиза вышла и поспешно набросила пальто в тот момент, когда Панафье подошел к ней.

– Ну что? – спросил он.

– Они будут завтра между девятью и десятью часами.

– Благодарю, моя дорогая.

– Посмотри, что ты со мной сделал, – сказала Луиза, становясь перед Панафье так, чтобы он увидел залитое слезами лицо.

Он поспешно довел ее до экипажа, сказал кучеру адрес и сел рядом с ней.

– Дорогая моя Луиза, не плачь! Я люблю тебя! Я очень люблю тебя!

Глава 46. Чего стоят женщины

На другой день вечером Панафье, Винсент, Ладеш и Деталь шли в маленький домик на набережной Дальбре, нанятый ими на имя Мюллера.

Надеясь захватить негодяя, Панафье старался убедить Винсента разделить свои идеи мщения.

– Этот человек еще молодой, но совершил уже много преступлений. Неужели, найдя палача многих жертв, вы не выдадите его правосудию?

– Я не могу этого сделать.

– Но вы не думаете о том, что негодяй, пользуясь своей безнаказанностью, совершит новые преступления? Этот счастливый муж, отец, который должен служить примером всех добродетелей, этот человек – величайший преступник, который когда-либо существовал, – и вы спасете его! Подумайте о вашем несчастном отце, казненном безвинно.

– Я действую по его завещанию.

– Это существо не достойно сострадания, господин Лебрен. Ваш отец видел в нем только ревнивца, а не такое чудовище! Этот человек – дикое животное, которое нужно убить, чтобы помешать ему убивать других. Если вы его простите, то он никогда не простит вас.

Винсент не знал истории Дамы с фиалками. Поэтому он думал, что его помощником руководит месть из-за смерти матери.

Скоро они пришли на улицу Дальбре и узнали, что утром приходил человек и сказал, что он по делу и придет снова или пусть господин Мюллер придет к нему в отель Колле. Он оставил карточку, на которой было написано: «Генрих Соване».

Он показал эту карточку Винсенту, думая о свидании, назначенном Луизой Нисетте. Осторожный Андре, чтобы обеспечить свидание с Луизой наедине, посылал мнимого торговца бриллиантами в гостиницу, где, скорей всего, Нисетта должна была занять его подольше.

– Он обязательно придет, – сказал Панафье. – Нужно принять все меры предосторожности. Ладеш откроет и закроет дверь. Он должен загримироваться так, чтобы его не узнали. В этой шкатулке есть все необходимое для этого.

– Дайте мне десять минут, и я все сделаю, – сказав это, Ладеш пошел в соседнюю комнату и через несколько минут вышел совершенно неузнаваемым.

– Очень хорошо, – одобрил Винсент.

– Отлично, – проговорил Панафье.

– Я готов был принять его за служащего банка, – сказал Деталь.

– Ты станешь в передней и будешь ждать. Когда позвонят, ты откроешь дверь. Слабое освещение помешает ему узнать тебя. Когда он спросит, дома ли господин Мюллер, ты ответишь, что хозяина дома нет, но зато есть госпожа. Проводишь его сюда, где мы будем уже наготове, и поможешь нам.

– Отлично. Может, нужно изменить голос?

– Да, конечно.

– Я отправляюсь на свой пост, – сказал Ладеш. Панафье, обращаясь к Деталю, продолжал:

– Ты, Пьер, станешь около двери. В ту минуту, когда он войдет, ты бросишься на него и будешь держать до тех пор, пока мы не велим тебе отпустить его.

– Понимаю, – сказал Пьер, поспешно становясь на свой пост.

– Мы же в ожидании его спрячемся.

– Вы уверены, что он придет?

– Убежден в этом.

– Однако он может отложить свой визит до завтра.

– Я убежден, что он придет сегодня. Вчера вечером я упросил одну женщину сыграть с ним шутку.

– Он был вчера в театре?

– Да. Эта женщина, которую он знал раньше, выдала себя за любовницу Мюллера, и сегодня вечером он придет не столько из-за дела, сколько из-за возможности остаться с ней наедине.

– Я никогда не пойму спокойствия человека, которого должны были бы мучить угрызения совести.

– Это потому, что вы хотите видеть человека там, где есть только дикое животное. Он живет только злом и для зла. Его единственная радость – убийство. Вы же знаете, что он убивает даже во время любви.

– Хорошо. Предположим, что ваша попытка будет удачной. Все ли вы хорошо подготовили?

– Все, что вы хотели, мы сделали. Мы наняли экипаж и поедем туда, куда вы нам скажете.

– Мы поедем в место, расположенное в нескольких милях от Безансона. Только там я буду с ним серьезно разговаривать.

– Все готово. Дорожная карета запирается на ключ. Мы поедем без остановки?

– Да.

– Это необходимо, так как малейшая оплошность возбудила бы внимание полиции, которая, забрала бы его себе и закончила дело по-своему.