Чернокнижник - Смирнов Андрей - Страница 41

41

— Кажется, я понимаю, — тихо сказала Эльга. — Нельзя превратить зиму в лето… Но можно сделать зиму тёплой или холодной, вызвать снегопад или создать ясную погоду…

— Ты права. — Уилар чуть улыбнулся. — Хотя и не во всем. Поменять зиму и лето местами вполне возможно. У тебя попросту недостаёт тэнгама, чтобы осуществить подобное чудо.

«Но как это сделать?..» — Эльга едва сдержалась, чтобы не задать вопрос вслух. Что-то подсказывало ей, что она не должна спрашивать.

После короткого молчания Уилар продолжил:

— Только наш тэнгам, наш опыт и наше упорство определяют масштабы, в которых мы можем изменять мир. Мы можем вовсе отвергнуть видимый миропорядок И принять какой-либо другой, ибо видимый мир лишь ничтожная часть мира подлинного.

Он протянул руку к огню. Огонь охватил её… не причиняя никакого вреда.

— Всегда, отвергая один миропорядок, мы выбираем какой-либо другой — и в нём то, что прежде было невозможно, может стать естественной частью реальности.

Эльга, не отводя взгляда от глаз чернокнижника, повторила его движение. Медленно перевела взгляд на собственную кисть, объятую огнём. Хотя она ощущала прикосновение огня к своей коже, не было ни боли, ни чрезмерного жара. Пламя лизало её пальцы, как верная псина, почуявшая своего хозяина.

Глава 11

Потоки воды его не мочат,

Ветра не пронизывают.

Он ступает как тигр, движется. как дракон;

Он заставляет духов плакать, а богов рыдать.

Голова длинной в три фута — кто он?

Он стоит на одной ноге лицом к тебе и молчит.

Комментарии Сэте к Хэкиган-сю

Она стояла посреди тёмного леса и не могла понять, что с ней происходит. Она помнила весь предыдущий день: и золотое солнце, и беседу с Уиларом, и холодные камни полуразрушенной башни, и вкус ужина, и руки в огне… Помнила, как устраивалась на ночь среди камней и долго не могла заснуть: голова была необыкновенно ясной, а усталости не было вовсе.

Потом…

Дальше воспоминания уже не были такими чёткими — какие-то полуразмытые картины, больше ощущения, чем образы. Кажется, она закрыла глаза и приказала себе заснуть.

Провал.

Эльга огляделась. Было абсолютно неясно, каким образом она очутилась здесь, посреди леса. Ни Уилара, ни лошадей, ни полуразрушенной башни не было видно. Деревья, похожие на смутные тени, и тьма между ними, таили в себе угрозу. Где-то наверху был слышен шум ветра, раскачивавшего голые ветки.

Она не могла ни залезть на дерево, ни позвать на помощь. Не возникало даже мысли о чём-либо подобном. Странное состояние — или странный мир? — в котором она пребывала, заставили Эльгу задуматься о том, что же именно изменилось в ней… или всё-таки в окружающем мире? В какой-то момент она предположила, что спит и видит сон, но если и так, то сон был чересчур реален. Могла ли она, не просыпаясь, встать на ноги и уйти в лес? Эльга слышала о людях, ходящих во сне, но сама никогда не страдала подобным недугом. Кроме того, она была одета и обута. Неужели она, не просыпаясь, натянула башмаки и тихо ушла, а Уилар ничего не заметил? В это верилось с трудом.

Так где же она находится? Во сне или наяву? Что с ней происходит? На эти вопросы не было ответа.

Она двинулась сквозь лес. Хотя она шла медленно и осторожно, она почти не обращала внимания на окружающий мир, пытаясь разобраться в собственных противоречивых мыслях. Ей казалось, что она забыла что-то очень важное, но что — она не могла вспомнить. Окружающий мир был бессмысленен и страшен впрочем, за последние недели она к этому почти привыкла. Тьма следила за Эльгой, как сытая кошка за мышью, которая её не видит. Если мышке повезёт, она благополучно пересечёт комнату — кошка слишком ленива, чтобы гоняться за ней. Но если мышь по неосторожности подойдёт слишком близко, то охотничьи инстинкты кошки могут пересилить её сытость и лень.

Эльга почти не думала о тьме. Она устала бояться. Было ясно, что нужно выбираться из этого леса и что никто ей в этом не поможет — и присутствие невидимого хищника, следящего за ней и готового разорвать её в любую минуту, ничего в создавшемся положении не меняло.

В конце концов ей, кажется, удалось разобраться если не с тем, что происходит, то хотя бы с тем, как это «происходящее» влияет на её разум. Во-первых, она поняла, что идёт в строго заданном направлении, воспринимаемом ею как единственно возможное направление движения. Во-вторых, она поняла, что свернуть с этого направления не может — да и не хочет. Она понимала, что что-то влечёт её, но вместе с тем не хотела противиться влечению. По крайней мере, это вносило хотя бы какую-то осмысленность в окружающий мир. Если её зовут, её что-то ждёт. Надо пойти и узнать, что это.

В какой-то момент она стала слышать голоса тех, кто её звал. Их было несколько — призрачные, шепчущие, кажущиеся порождением собственной фантазии, они уже были знакомы Эльге. Тогда, в Альфхейме, они были полусонными и растерянными, теперь же — манили и звали. Тогда они просили и проклинали, сейчас — обещали и уговаривали.

«Иди к нам, маленький человек!.. Сюда, скорее, мы ждём тебя!.. Иди, Эльга из Греула!.. Иди… К нам… Иди…»

Она замедлила шаг, когда под ногами захлюпала вода. Пахло гнилью и влагой. Деревьев стало меньше, пожухлые травы клонились к земле. Она перелезла через ствол поваленного, обросшего мхом дерева, прошла заросли камышей, несколько раз погружалась в воду по колено… Ветки цеплялись за платье, ил прилипал к ногам, ледяная вода саднила кожу. В конце концов Эльга выбралась на открытое пространство. Блики луны отражались в воде, волны накатывались на узкую полосу земли, на которой стояла Эльга. Противоположного берега не было видно — деревья росли прямо из воды. «Осенний разлив?..» — подумала Эльга.

Озеро было беспокойно. Волны расходились кругами от центра. Слышался плеск и фырканье — как будто бы в озере купалось большое животное. Несколько минут Эльга вглядывалась в темноту, но так и не смогла рассмотреть, кто это. Волны стали сильнее, плеск — громче. Когда волна ударила её по ногам, Эльга поспешно отступила назад, забыв, что стоит на узкой песчаной косе. Она очутилась в воде по самый пояс. Холод ожёг её кожу. Она рванулась вперёд, попыталась выбраться на землю — и закричала, почувствовав, как что-то схватило её за ноги и поволокло в глубину. Через несколько секунд волны сомкнулись над её макушкой. Она бешено сопротивлялась и в конце концов сумела освободиться. Но куда плыть? Вокруг была ледяная темень. Не было ни дна, ни света. Абсолютная тьма — и возможность двигаться в любом направлении. Мышка всё-таки оказалась у кошки в когтях?.. Эльга рванулась — куда-то. Там тоже была тьма и холод. Воздуха в лёгких уже не оставалось. Мышцы, сводимые судорогами. отказывались подчиняться.

В этот момент что-то помогло ей. Что-то огромное и невидимое легло ей на грудь и живот, мягким, но сильным толчком понесло вверх — и вытолкнуло на поверхность. Фырканье и плеск ворвались в уши Эльги оглушающим громом. Она с хрипом втянула в себя холодный воздух. То, что показалось ей пучком водорослей, стало мокрой гривой; упругая стена мышц — спиной.

Она сидела верхом на огромной чёрной лошади.

«Кто ты?» — беззвучно спросила Эльга. Она понимала, что существо только внешне похоже на лошадь: не исключено, что в следующую минуту оно изменится так же стремительно и неуловимо. как менялся охотник, с которым она боролась в Альфхейме.

Тварь не ответила. Она быстро плыла куда-то, держась середины реки. Она плыла так быстро, что казалось, «лошадь» не плывёт, а скачет по воде галопом. Громкий шум и плеск сопровождали продвижение этого существа. Иногда оно погружалось в воду почти целиком, иногда — в высоком прыжке выбрасывало своё гибкое тело из клокочущей влаги. Эльга сидела на спине лошади, вцепившись в её гриву изо всех сил.

— Куда ты меня везёшь?! — возопила она. Существо опять не ответило — если, конечно, не считать ответом то, что оно увеличило скорость. Они давно покинули озеро и с головокружительной быстротой неслись вниз по течению реки. Там, где река поворачивала, Эльгу мотало, как тряпку, из стороны в сторону, но она продолжала цепляться за гриву. Она понимала, что если разожмёт пальцы, то, учитывая скорость, с которой они двигались, легко переломает себе все кости от удара о землю или о ствол дерева.