Князь лжи - Смирнов Андрей - Страница 31

– Но зачем его тогда вообще вызывают?

– Сейчас в основном – по глупости. Как ты. Прежде, во времена Стханата и даже еще раньше, были умельцы, способные выцедить знания из безумной круговерти образов, возникающих, когда Отверзаются Врата Прозрения... Они слепли, как и все, но приобретали больше, чем теряли. Их разум уже был подготовлен к тому, чтобы противостоять безумию, хотя и «нормальными» их трудно назвать. Это были великие некроманты и демонологи, сохранившие еще нить знаний, переданную человечеству некогда самими Князьями Тьмы. Небесные Избранники, создавшие Стханат, Империю Порядка, истребили их всех, и традиция прервалась, но те, кому все же удалось избегнуть смерти, преобразили свое естество и покинули землю. Теперь они – обитатели Нижних Миров, демоны, подобные Аллешариху или даже бессмертные.

Юноша смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Кто ты? – спросил он вдруг.

– Я не скажу тебе своего имени.

– Почему?

– Потому.

Даже если преследователям известно мое имя, вряд ли селян успели предупредить. Но я не хотел рисковать. Если я представлюсь, и этот мальчик поведет себя неадекватно, мне придется его убить.

– Некоторые вещи лучше не знать, – подвел я итог своим размышлениям.

– Ты, наверное... чародей?

– Был.

– А теперь?

– Возникли некоторые сложности. Признаться, мне указали на тебя как на колдуна, и я ехал сюда, надеясь получить помощь.

– Какую помощь?..

– Забудь. Ты все равно ничего не умеешь.

– Это правда... – понурился Лердвих. – Один раз, когда я... ну... проводил один ритуал в лесу... днем... на меня наткнулась соседка. С тех пор слухи и поползли.

Я опустился на землю. Лердвих сел рядом. Я думал о том, что теперь делать. Успею ли найти мага до того, как процесс разрушения Тэннака станет необратимым?.. И где его искать? Разве что в городе, но в городах меня ждут. Выпив Лакайру Рэйнфлик, я надеялся, что смогу миновать эту часть страны быстро и без хлопот. Я объявился бы только в Рендексе, взял бы то, что мне нужно, и снова пропал бы. Вместо этого я утратил ту крошечную толику магии, которой обладал и опять навел стражников на свой след.

Я думал, думал, думал...

Потом...

Не могу сказать, что меня посетило озарение. Идея, как какая-то фантастическая рыба, поднималась к свету сознания из тех темных глубин, где обитают идеи и морские чудовища. Идея простая и непритязательная, но в случае успеха она могла спасти меня. В какой-то момент мне показалось, что я хватаюсь за соломинку, но если и так, лучше попытаться сделать хоть что-то, чем сдаться и не делать ничего.

– Когда человек собирается учиться волшебству, – произнес я. – То самое лучшее, что он может сделать – найти учителя. Конечно, можно пытаться и самому, но это гораздо сложнее, чем самому научиться читать. Если у тебя есть букварь и крупица мозгов, это возможно... правда, только в том случае, если тебе скажут заранее, какому звуку соответствует каждая буква. Маг начинает с определенных состояний, в которые приводятся его Шэ и Келат, и положений, в которые приводится Холок. Состояния этих душ, которыми мы можем ограниченно управлять, и сообщают первичное движение Тэннаку. Это – базовые ноты магии, из которых впоследствии можно будет сложить мелодию. Изменения течений в Тэннаке увязываются с определенными состояниями сознания, в которые мы приводим себя, и до тех пор, пока мы не научимся управлять Тэннаком непосредственно и прямо, эти состояния сознания и будут теми рычагами, которыми мы будем двигать его.

Между учителем и учеником с самого начала устанавливается особого рода связь, основанная на доверии. Их души как бы сближаются, и учитель может вести ученика по тем путям волшебства, которые ему известны. Когда Тэннак учителя совершает движение, магическое тело ученика увлекается его токами и совершает движение вместе с ним. Эту связь учитель может использовать для того, чтобы установить тотальный контроль над учеником, и поэтому, прежде чем отдать свою душу в чужие руки – пусть даже и временно – следует понять, что за человек, которому ты ее отдаешь, насколько он честен и можно ли ему доверять. Это риск, но это и лучший способ обучиться. Когда Тэннак окрепнет, и ученик научится самостоятельно пользоваться им, тогда он перестает нуждаться в опеке. В начале же пути она необходима. Без непосредственного контакта учителя и ученика трудно сделать первые шаги на дороге волшебства...

Подождав, пока мои слова худо-бедно улягутся в голове Лердвиха, я продолжил:

– Я не могу, да и не хочу быть твоим учителем. Но вывести тебя на эту дорогу я сумею. Ты согласен?

– Да, – бездумно согласился он. Но кое-что из того, что я говорил ему раньше, кажется, все-таки застряло у него между ушами, потому что вскоре после этих слов он поспешно добавил:

– Чем мне придется заплатить за это?

Я улыбнулся: мальчик не безнадежен.

Сначала я хотел солгать, но затем, повинуясь какому-то безотчетному импульсу, сказал правду:

– Ничем. То, что я получу, ничего от тебя не отнимет. Я знаю, как творить заклинания, но мой Тэннак поврежден, и я не могу творить их. Ты здоров. Ты можешь, по крайней мере – потенциально, но ты не знаешь, как. Поэтому, если быть точным, ты поведешь меня по дороге, а не я тебя. Я лишь укажу тебе, куда идти.

– Но... ты говорил, что учитель нужен, чтобы сообщить «правильное» состояние ученику...

– На этот раз, в виде исключения, все будет наоборот. – Я усмехнулся. – Ты сообщишь мне состояние. А я помогу тебе достигнуть его. Я сказал, что самому ученику сделать это сложно. Но возможно. Есть способы.

Он согласился, и мы приступили к подготовке.

Среди барахла, которое Лердвих притащил с собой в лес, сыскалось кое-что полезное. К счастью, не все травы он сжег в жаровне. Корень мандрагоры, белладонна, листья ламисеры и еще несколько травок сразу настроили меня на оптимистический лад. Я отобрал нужные растения, мелко нашинковал их (мандрагора слегка зачерствела и пришлось, сняв кожуру, долго кромсать ее ножом, соскабливая стружки), насыпал в миску и приказал Лердвиху толочь все это до тех пор, пока содержимое не превратится в однородную массу. Время от времени, чтобы не подсыхало, я добавлял чуточку воды. Пока Лердвих трудился, я, стерев его неумелый рисунок, нарисовал на поляне свой: пятиугольник в круге. Меньший круг – в центре. Надпись на Искаженном внутри малого круга, в каждом из углов, последнюю – вокруг всего рисунка.

Я уложил Лердвиха так, чтобы он оказался заключенным в пентаграмму, которая, собственно, и представляла его самого, точнее – его еще не рожденное магическое тело. Затем наполнил кружку водой, а кашицу из трав завернул в ткань и завязал, сделав некое подобие мешочка.

– То, что мы сделаем сейчас, ты никогда не должен повторять, – сказал я. – Хотя есть недоучки, использующие эти растения постоянно, ты должен знать, что вещества, содержащиеся в них, дурно воздействуют на Холок. Одного раза вполне достаточно. Ты испытаешь необычные состояния, но души человека устроены таким образом, что пережив что-либо, затем могут вернуться в испытанное состояние уже без всяких внешних к тому побуждений. Расслабься, прогони страх. Перестать думать. Слушай то, что я буду говорить, и не задавай вопросов. Просто слушай. И повторяй, когда будет нужно.

Я опустил мешочек с кашицей в воду, дал ему намокнуть, а затем вложил Лердвиху в рот. Когда он вытянул влагу, я начал говорить. Предварительный период – до того, как наркотик начнет действовать, крайне важен: именно в этот период сознание подготавливается к работе в непривычном режиме. Если этот период пропустить, сдвиг состояний станет неуправляемым: мы получим череду ярких галлюцинаций, толку от которых будет – ноль. Необходимо настроить юношу именно на тот психический ритм, который нам нужен.

Я научил его простой фразе – крошечному заклинанию на Искаженном Наречье, – которую он должен был повторять весь подготовительный период. Я подробно разъяснил ему значение каждого элемента фразы и смысл целиком – это очень важно. Я сказал, ему, что он должен думать и чувствовать, когда произносит каждый звук, и, повторяя заклинание раз за разом, он все глубже входил в тот ритм и ту форму, которые оно задавало. Через несколько минут его язык начал заплетаться. Это означало, что предварительный этап завершен и пора переходить к основной части. Я произносил заклинание, он повторял его, я повторял за ним – уже как ведомый. Почти сразу меня затошнило, мир поплыл, стала болеть голова. Отчасти, мне передалось состояние ведущего, отчасти – «приятному» эффекту я был обязан своему деформированному Тэннаку, категорически нежелающему возвращаться к естественным формам оперирования энергией. Я чувствовал себя так, как если бы подросток пытался вправить мне кость.