Рыцарь - Смирнов Андрей - Страница 56

Но барон Родриго де Эро грохнул кулаком по столу:

– Не буду я его сжигать!

– Барон, я вновь вынужден напомнить вам о вашем долге! – строго произнес Верочелле.

– Да катитесь вы к дьяволу со своим долгом! Не чернокнижник он, ясно?! Мозги у него набекрень, это точно, но только такого человека обижать, это все равно... все равно что... – Барон на мгновение запнулся, не в силах подобрать подходящее сравнение. – Все равно что лошадь ни за что ни про что ударить!

Пабло Верочелле поджал губы:

– Вы забываетесь, барон Родриго де Эро.

– Нет!

– Итак, вы решительно отказываетесь сделать то, что велит вам ваш долг?

– Что мне велят мой долг и моя честь, я знаю. Поэтому и не буду его сжигать.

– Очень... хорошо.

Легат поднялся со своего места. Лицо его было белым от бешенства.

– Мы немедленно покидаем ваш замок, барон. Не думайте, впрочем, что таким образом вы спасете этого еретика, потому что мы отправляемся в Монпелье. Надеюсь, что тамошний фогт лучше знает свои обязанности, чем вы и Роже. Что касается вас, то я отлучаю вас от Церкви и предаю анафеме, как человека, укрывшего в своих землях еретика и продолжающего защищать его. Данной мне властью я освобождаю всех ваших людей от данных ими обязательств и разрешаю от всех вассальных клятв...

– А он смелый, этот наш ломбардчик, – вполголоса сказал мне Ги де Эльбен. – Я бы на месте барона схватил бы его и посадил бы туда, где сейчас Иммануил сидит. И не выпускал бы до тех пор, пока не снимет отлучение.

Я пристально посмотрел на тамплиера.

– И вы позволили бы барону сделать это? Вы ведь должны охранять легата.

Ги с сожалением вздохнул:

– Не позволили бы. Но стражи-то у Родриго все равно ведь больше!

...А легат и барон тем временем продолжали ругаться.

– Я поеду в Рим! – орал барон. – Посмотрим тогда, кто из нас прав!

– Езжайте куда хотите. А пока позвольте нам удалиться – хотелось бы побыстрее избавить землю от этого еретика...

– Дьявол! Тысяча дьяволов!!! Две тысячи дьяволов!!! Я вам его не отдам!

– Что значит: вы нам его не отдадите? – произнес легат таким тоном, от которого температура вокруг понизилась сразу градусов на тридцать.

– А вот то и значит! Пусть он будет судим Божьим судом, как это исстари делалось! Я сам возьму меч. Посмотрим, осмелится ли выйти против меня кто-нибудь из этих ваших рыцарей!

– Извините, – вежливо, но твердо заметил легат. – Вы не можете быть его защитником. Вы были его судьей.

– Но теперь-то я его судьей не являюсь!

– Зато теперь вы отлучены от Церкви и, пока отлучение с вас не снято, в суде можете находиться только на одном месте – на месте подсудимого. С юридической точки зрения, барон, вы – пустое место.

– Что-то я тебя не понял, ломбардец, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, процедил барон.

– Легат Верочелле пытается сказать, – поспешно вмешался Ги де Эльбен, – что вы не можете быть защитником этого еретика.

– Зато я могу, – громко сказал я прежде, чем Родриго успел что-то сказать. – Меня от Церкви никто не отлучал.

– Ну, это недолго устроить, – пообещал легат, яростно сверля меня глазами.

Тут, привлекая к себе внимание, поднял руку тамплиер.

– Это, – заявил он, – будет несправедливо. Вы, монсеньор, конечно, можете пользоваться своей властью как хотите, не разбирая ни правых, ни виноватых, но... это будет несправедливо. И Папа об этом рано или поздно узнает. Это я вам обещаю.

– Не узнает, – сказал тот итальянский рыцарь, который один раз уже сцепился с Ги де Эльбеном, – я убью тебя раньше.

Пабло Верочелле положил руку на плечо итальянцу, успокаивая его.

– Ги, вы считаете это несправедливым? Что ж, вот вы сами и будете сражаться с этим... с этим человеком.

Ги де Эльбен достал из ножен кинжал. Повертел в руках, задумчиво посмотрел на лезвие. Резко убрал обратно в ножны.

– Нет.

– Что вы сказали?!

– Видите ли, я очень хорошо знаю этого человека. Более того, он мой друг. Я не могу с ним сражаться.

– Вы отказываетесь выполнить мой приказ?!

– А если вы мне прикажете прыгнуть в небо, а я не смогу, вы тоже станете меня спрашивать, отказываюсь ли я выполнить ваш приказ?

– Вы трус!

– Я не трус, и вам это хорошо известно. Но сражаться с этим человеком я не буду.

Легат Верочелле посмотрел на барона. На Ги де Эльбена. На меня.

– Да это заговор! – ахнул он. – Это настоящий еретический заговор!..

– Итак, – спросил я, – кого вы выставляете?

Легат некоторое время молчал.

– Позвольте мне, монсеньор, – сказал итальянский рыцарь.

Легат глянул на него. Потом на меня. Я был выше итальянца почти на голову.

– Нет. – Папский посланник огляделся. Взгляд его остановился на Вильгельме де Сен-Пе. Вид последнего показался ему достаточно внушительным.

– Вы. Вы будете сражаться за меня.

Вильгельм коротко наклонил голову:

– Как прикажете, монсеньор.

...Мы спустились во двор.

– Он опытный боец, – шепнул мне Ги, пока солдаты расчищали место для поединка. – Посмотри, как он двигается.

Я кивнул. Внешне Вильгельм казался грузным, но это было обманчивое впечатление. Он был широк в кости, рыжеволос, коротко стрижен и выше меня на полголовы. Серо-голубые глаза, усы... Я изучал его лицо и убеждался все больше, что столкнулся с настоящим профессионалом. То, как он смотрел, как двигался... Есть такая порода людей – спокойных, уравновешенных, уверенных в себе. Они никогда не нападут сами. Но и становиться их врагами – большая глупость...

Сравнили оружие. Наши клинки оказались примерно одинаковой длины. Щиты и доспехи также не вызвали нареканий – за исключением моих шипастых наручей. Пришлось снять. Родриго приказал одному из своих людей принести из оружейной обычные наручи. Примерил обновку. К своим я уже привык, но ничего, и с этими жить было можно.

Мы с Вильгельмом разошлись по углам расчищенного квадрата земли и, дождавшись знака легата Верочелле, начали сближаться.

Вильгельм сделал обманное движение, которое вполне могло перестать быть обманным, если бы я вдруг вздумал ловить ворон. Я отскочил в сторону. Вильгельм двинулся ко мне – медленно и неторопливо.