За синими горами (СИ) - Борисова Алина Александровна - Страница 46

Помочь, похоже, мог бы разве что Леха. И то, если я не переоцениваю его возможности. Или степень его информированности и мотивы. Или свои способности убеждать… Но снять сеть я ведь его убедила. А с другими, судя по конвоиру, мне и поговорить-то возможности не дадут.

Но прежде, чем говорить, стоит еще кое о чем послушать.

— Скажи… Алексей, верно? — Лехой решила не называть, я ему все же не подружка.

— Можно и Алексей.

— Часто доводилось ловить вампиров?

— Не доводилось до вчерашнего дня. Вот жертвы порой встречаются. Иногда даже живые еще, успеваем до больницы доставить. А сами они, как правило, уходят. Не бывает так, чтоб долго на одном месте кружили. Лет пятнадцать назад была история… Но я в ней, сама понимаешь, не участвовал, по документам знаком… Тогда один гаденыш засел в городе, чуть покрупнее этого, и чуть ли не мостовую трупами выкладывал. Его уничтожили. Долго выслеживали, ловили, много наших полегло. Но все же поймали. И прибили с огромным удовольствием.

— Он был безумен?

— Да кто ж их разберет, какие они нормальные? То, что ничего не боялся и не шифровался — точно. И поверить не мог, что все-таки его одолели.

— И это не здесь было? — уточняю.

— Нет, далеко отсюда. В центре страны, фактически.

— А здесь прежде никогда ничего подобного не случалось?

— Что-то где-то всегда случается, — равнодушно пожимает он плечами. — Но чтоб девять трупов сразу и все в одном месте — нет, с той операции нигде подобного не бывало. В нашей стране, я имею в виду. А так — мы ж не одни с ними граничим. Вот не так давно в Японии случай был…

— Ты мне потом расскажешь, где это, — не даю ему уклониться от темы слишком уж далеко. Тем более, что есть подозрение, что случай этот я знаю. — А пока давай я про наш случай расскажу. Интересно ж, наверное, откуда мы в тех горах появились…

Нет, конечно, про мать будущего Владыки я ему не сказала. В моем рассказе Яся была лишь милой девочкой, что приглянулась наследнику одного весьма влиятельного вампирского рода, и он стал всерьез подумывать о свадьбе. (Строго говоря, и не соврала почти, ну так кто учил?). А у главы рода — свои планы, девочка мешала. Сильно мешала. Вот и придумали интригу с любимой папиной рабыней. Им-то человека до смерти замучить — удовольствие только. А девочка добрая, девочка не выдержит, девочка спасет. Спасла…

— А дальше сам смотри, — завершаю я. — Ни с того, ни с сего — девять трупов. Не абы где, а именно там, где мы выйти сможем. Ваш отряд, направленный сюда заблаговременно. И заранее озлобленный гибелью людей. Легкость, с которой поймать удалось. Она ведь не скрывалась, не боялась, просто летела. Да и возле озера порхала так, что у меня в глазах рябить начало. Если бы тех девятерых убила она — она бы знала, что убийцу ищут. Она не была бы столь беззаботна. Она бы не подставлялась, — перевела дыхание, взглянула ему прямо в глаза. — Но ее — подставили. И обвинение ей уже подготовили. Потому что приказано уничтожить. Вашими руками. Но по заказу «аномальных» родственников, — вновь выдержала паузу. Пусть проникнется. — Так что, бредит Никита, нет никакого заговора? Вампиры не ведут дел с людьми, не влияют на дела людей, не манипулируют? Просто так легко просчитывают ваши действия. Ничего про вас не зная там, за своей Границей.

Молчит. Долго довольно. А потом выдает совсем не то, что мне услышать хотелось.

— Слушай, детка, а в тебе точно вампирьей крови нет?

Моргаю. Растерянно, надеюсь, а не испуганно.

— Люди с вампирами не скрещиваются, — равнодушно пожимаю плечами, хотя внутри все холодеет. — Генетически не совместимы.

— А то смотришь ты как-то странно…

— Что, ужели зрачки вертикальные? — ставлю локти на стол, наклоняюсь ближе к нему и пытаюсь улыбнуться. В идеале — соблазнительно, а там как выйдет.

— Горизонтальные, — резко дергая меня за руку, он заставляет подняться на ноги вместе с ним. И притискивает к себе почти вплотную. И все так же смотрит в глаза — неотрывно, изучающе…

— Когда тебе прикажут меня убить «для сокрытия следов и предотвращения паники», ты оправдаешь себя тем, что смотрела странно? — а голос выходит хриплым совсем не наигранно. Я столько с вампирами прожила. А регенерации все шли и шли. А людей рядом, чтоб могли зафиксировать какие-то отклонения от нормы, не было. Мало ли, что там не то со взглядом.

— Да брось, — заявляет Леха и сам бросает. Не то отталкивая меня от себя, не то сам от меня отталкиваясь. — Слушай больше Каховского, он помешан на всяких заговорах, он тебе и не то расскажет! — он с грохотом придвигает свой стул и садится обратно. — А то, что ты говоришь — так может и подстроено, так ведь ими — не нами. Мы не убиваем без разбора, наша цель защищать!

Опускаюсь обратно на стул, кладу руки на столешницу. И замечаю, что они дрожат. Опять! А я думала, что избавилась.

— Да ты чего? — Леха тоже замечает тремор, но понимает по-своему. — Да выкинь ты этот бред из головы, ничего с тобой не сделают. Дашь подписку о неразглашении, и все!

— А с ней? Она ведь тоже никому ничего не сделала, ни перед кем из вас не виновата. Она мне жизнь спасла!

Вопрос повисает в воздухе.

— Что будет с Ясей? — повторяю вновь, когда пауза затягивается.

— Не знаю, — а глаза отводит. — Это решаю не я.

— Да убьют ее, что с ней будет? — встревает Каховский, до того молчавший и лишь фиксировавший в блокноте какие-то подробности моего рассказа. — Не убивала она! — чуть усмехается. — А питалась она чем до сегодняшнего дня? Или убийства людей в Сибирии для тебя не в счет? А вчера еще утверждала, что мы с вами братья… — тянет чуть насмешливо. — Вот за братьев и отомстят. Всему вампирскому народу в ее лице.

— Да заткнись ты, — неожиданно злобно бросается на него Леха. — Ты не видишь, ты до нервного тика ее уже довел своими байками. Некоторые дебилы никогда не знают, где остановиться.

— Некоторые дебилы никогда не знают, кому они служат и зачем. И искренне верят, что «на благо родины», — не остается в долгу Каховский. — Когда твой Полковник прикажет тебе завтра убить не только вампиршу, но и эту малышку, постарайся придумать, в чем же тут для родины благо? И не забудь, что это ты ее сюда приволок. Ты, лично, — он встает, с грохотом отодвинув стул. — А я скажу тебе, в чем благо. Благо в том, чтоб и дальше скрывать от народа, с какими упырями повязано их правительство. И как помогает упырям обделывать их грязные делишки. А ты помогай, работай.

— Так и ты не мешаешь.

— Я собираю материал, — гордо отвечает писатель. — И однажды народ узнает!

На этом он удаляется. А мы остаемся вдвоем. Леха молчит, я тоже. Отчаянно пытаюсь сообразить, что говорить, что делать. Не могу же я попросить его в лоб: «помоги нам сбежать»? Или могу? Что вампирского в моих глазах?

— Ты видел ее? — решаю начать с нейтрального. В самом деле, он хоть доступ-то к Ясе имеет?

— Да, — немногословен. И все еще посматривает на меня настороженно.

— И как она?

— Сидит.

— И?

— Без «и». Просто сидит. В самом дальнем углу, видно, серебрянки боится.

— Опять серебрянка?

— А как еще? Обычную решетку она выломает. Да ты не переживай…

О чем не переживать, я уже не узнала. Помещение сотряс дикий, безумный, истошный крик. Оборвался, переходя в хрип. И зазвучал вновь. Еще более громко и жутко.

— Яся! — я вскакиваю в ужасе, собираясь бежать на голос. Это ее голос, я не узнаю его, но я чувствую. И я даже представить не могу, что надо делать с вампиршей, чтоб заставить ее так орать.

Но охотник успевает раньше. Перехватывает меня, не давая сделать ни шага.

— Пусти! — я бьюсь в его руках. — Пусти немедленно, это же Яся! Что вы творите, чудовища, она же не сделала вам ничего?! Пусти!

Он держит. Прижимает к себе, пока я молочу по нему кулаками и пытаюсь вырваться. Мне жутко, я даже представить не могу, я не хочу представлять… Ноэру башку сожгли, он так не орал! Про себя не знаю, себя я не слышала, но я человек! А она вампир, они гораздо слабее чувствуют боль. Что они сделали? Ребенок? Они как-то узнали, и убили ребенка?!