Цена счастья - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 53

– Постараемся. Иди…

– Иди, Мири, и собак забери, – попросила Лиля.

Девочка бросила на нее возмущенный взгляд и вышла вон. Как же, выставляют! Лиля посмотрела на супруга.

– Итак?

– Госпожа графиня, не настало ли время поговорить?

– Если вы так считаете, господин граф. – Лиля тихонько фыркнула.

– Считаю, – честно признался Джес. – По возвращении мне было, откровенно говоря, не до семьи. Дела, отчеты, торговля, гвардия – это заняло достаточно времени. А заодно позволило многое узнать о вас. А еще – не рубить сплеча.

Лиля сосредоточилась. Кажется, намечается серьезный разговор.

– Вот как? Кстати, не хотите сока?

– Вина нет?

– Не пью. Могу приказать принести.

– Не надо. Давайте сок. Кстати, с какой поры вы не пьете вина?

– С момента потери ребенка.

Джес разглядывал супругу из-под ресниц.

Красива. Вот никуда не денешься – красива. Будь она такой на свадьбе, он бы считал себя счастливым. Определенно. И уж точно не подумал бы напиваться. И отсылать ее – тоже.

Высокая, с шикарными формами, но тонкой талией, роскошные золотые волосы, белая кожа, зеленые глаза, легкая улыбка и потрясающее чувство собственного достоинства. Где были его глаза? Женщина казалась спокойной, но стакан чуть звякнул в тонких пальцах. Волнуется. И не напрасно.

– И с того же момента вы начали меняться?

– Скорее, приходить в себя после отравления.

– Понятно… Итак, я занялся делами. И узнал о вас много нового и интересного.

Лиля молчала. Приемчик был откровенно детский. «Что вы узнали?» – «А вот это и еще кое-что. Объяснитесь?» – «Нет. Промолчу сразу».

Не дождавшись реакции, Джес продолжил наступление:

– Скажите, почему вы от меня бегаете?

Если бы Лиля была спокойна, если бы над ее головой, как топор на ниточке, не висел вопрос, что делать с Анелией, если бы…

Ей сейчас было не до тонкого внутреннего мира Джерисона Иртона, иначе она построила бы разговор по-другому. А Джерисон, в свою очередь, не хотел давить, потому что подозревал, что при силовом разрешении конфликта больше потеряет, чем приобретет. Если бы супруги могли понять друг друга, возможно, многое пошло бы иначе. Но часто ли люди откладывают понимание на потом?

– Потому что мы до сих пор ни в чем не определились.

– Неужели? Например, вы – моя жена. И это определенность.

– Жена – понятие сложное. – Лиля усмехнулась, подавая супругу бокал с соком. – Ее можно оставить в столице, рядом с собой. Можно отослать в Иртон. Можно вообще убить или развестись.

– Можно.

Одной рукой Джес перехватил бокал, а другой привлек женщину к себе. И почувствовал, как она напряжена.

– Вы меня боитесь?

Лиля усмехнулась. Покачала головой.

– Не так, как вы думаете.

– То есть?

– Я боюсь тех радостей, которыми могли вас наградить любовницы.

Джес опешил от неожиданности.

– Боитесь получить их от меня?

– Разумеется.

– Это уже неплохо. То есть вы допускаете между нами супружеские отношения?

– Я допускаю все, – парировала Лиля.

– При первой встрече мне показалось, что ваши последние письма написаны кем-то другим.

– При первой встрече мне показалось, что вы не готовы разговаривать в деловом ключе.

Взгляды синих и зеленых глаз скрестились. Полетели первые искры.

– И что же вы мне предложите в… деловом ключе?

Лиля стояла почти нос к носу с супругом, но отстраняться не собиралась. Кто первый отойдет – тот слабее. Но это не она. Определенно. Позднее можно проявить слабость. Но не сейчас, только не сейчас…

– А чего вы хотите?

Пальцы прошлись по ее шее.

– А вы мне дадите… что я хочу?

– А вы руки мыли, прежде чем их об кружево вытирать?

Джес вскинул брови:

– Частое мытье вредно для здоровья.

– Два пальца не грязь, три – сама отвалится? Любезный, я не сплю со скотным двором.

Джес не разозлился. Дерзость не большой порок для красивой женщины.

– А с законным мужем?

– Еще раз повторяю: после того как буду уверена, что вы ничем меня не наградите.

– Уже неплохо. А как вы видите нашу жизнь?

– А вы?

Джес подобрался.

– Отсылать вас в Иртон я не буду. И запрещать что-либо – тоже. Дядюшка… то есть его величество этого не одобрит.

– Но вы можете сделать мою жизнь намного тяжелее.

– А могу намного легче. Итак?

– Вы не отнимете у меня Миранду?

– Вы знаете о сватовстве?

– Знаю. И я его одобрила. А вы?

– Это не худшая партия. Даже несмотря на веру. Но муж да спасется женой своей.

– «Слово Альдоная», стих шестнадцатый.

– Именно… Миранда останется с вами. С нами.

– А вот тут сложность. Я писала вам. – Лиля высвободила руку и нервно заходила по комнате. – Сейчас вы для меня – незнакомец. Я для вас – незнакомка. Мы просто не поняли друг друга, но главного это не отменяет. Мы в положении только что поженившихся людей. И должны приглядеться друг к другу. Иначе…

– Иначе?

– Что-то может задеть вас. Что-то меня. У вас сильный характер, и мужчина вы решительный.

– Полагаю, дражайшая супруга, это можно сказать о каждом мужчине.

– Хорошо. Но и я не подарок. – Лиля в задумчивости поигрывала веером. – При столкновении мы оба проиграем.

– Несомненно.

– Поэтому предлагаю назначить период притирки.

– Чего?

– Ну притирания, привыкания друг к другу… Вы никогда не ухаживали за женщинами? Сколько вы обхаживали ту же леди Вельс?

– Месяца три.

– Вот. Я прошу меньше. В течение месяца совместной жизни вы не станете тянуть меня в кровать.

– А других?

Вопрос был задан в шутку, но Лиля притворилась, что не поняла.

– Так, чтобы никто не знал. И попросите Тахира, пусть осмотрит и вас, и ваших любовниц. Интимные болезни штука сложная. И лечится плохо.

– А вы откуда о них знаете?

– Да от него же…

Джерисон сдвинул брови.

– Итак, госпожа графиня, подведем итоги. Мне необходимо ухаживать за собственной женой, так?

– А мне необходимо перечеркнуть все, что было, и посмотреть на своего мужа с новой стороны, – парировала Лиля.

– И вы хотите это сделать за месяц.

Она развела руками.

– Я не знаю, как нам еще быть. Поймите, Джерисон, вы симпатичны, достаточно умны, пользуетесь успехом у женщин. Я же… Я обычная женщина, которой хочется мира в доме и взаимопонимания. А этого у нас нет. Что-то неправильно сделала я. Что-то вы. Но общий язык нам искать надо, чтобы дом не превратился в поле боевых действий.

Джерисон развел руками:

– Хорошо. Давайте попробуем жить вместе. Присмотреться друг к другу, притереться… попытаемся?

Лиля улыбнулась. Пока еще робко.

– Покои графа заняла Миранда. Но она может переселиться ко мне.

– Не в детскую?

– Мири привыкла. – На этот раз Лиля улыбнулась от всей души. – И мне приятно с ней заниматься.

– А еще это лишняя защита от нежелательных ночных визитов?

В синих глазах блеснула ирония. И Лиля ответила шуткой на шутку:

– Возможно, со временем вы поменяетесь с Мирандой местами?

Джерисон рассмеялся.

– Ладно. Я согласен. В моем доме вы жить не хотите?

Но спрашивал он больше для проформы. Уже зная про Тараль, про то, сколько графиня делает для государства…

Лиля покачала головой.

– Я бы рада. Но мы там просто не поместимся…

– Я прикажу слугам перевезти вещи. Завтра. А сегодня, – в глазах Джеса опять заиграли веселые огоньки, – предлагаю вам прекратить прятаться от мира.

– Я не прячусь, – обиделась Лиля. Прозвучало это настолько по-детски, что она сама невольно фыркнула.

Смеяться вместе с мужем получалось неплохо. Получится ли все остальное?

– Просто у меня много работы.

А еще пропавший Лонс Авельс. И Ганц, который должен вернуться с докладом, и… Но об этом – молчок.

– Но я хочу сегодня пригласить вас на бал. В честь прибытия гостей из Ивернеи.

Лиля мученически вздохнула про себя.