Особенные. Элька-4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 83

У меня не просто мурашки, жуки под кожей забегали. И отнюдь не от радости.

— Может, ты перестанешь прятаться и покажешься, наконец?

Ага, сейчас. Разбежалась я личико открывать. Нашел Гюльчатай. Блин, Варька, ты же у нас мозг. Спасай нас скорей!

— Ты же не хочешь, чтобы я тебя заставил?

Не, не хочу. Я вас, господин J. вообще даже знать не хочу. И как же была права бабуля. Иногда самые страшные злодеи прячутся на самом виду. Прямо перед носом. Только мы не замечаем, пока поздно не становится.

— Господин, позвольте мне.

Заговорил еще один голос. А я поняла, что конкретно попала. Так конкретно, что впору свихнуться. Потому, что тембр этого темного я узнала бы из тысячи, без всяких масок. Ведь не так давно я называла его своим парнем. И этот парень сейчас вставлял мне в спину не хилый такой ножичек предательства. И я стою, как дура, и не могу ничего придумать. Разве что…

В последний момент Егор прошел мимо меня. Я не видела, что там происходило, но одну из фигур заставили подняться.

— Как мило, что ты решила заглянуть на огонек, Евангелина, — почти прошептал голос, а у меня сердце замерло, от страха, тревоги и полного непонимания происходящего. — Как же давно мы не виделись. А ты ничуть не изменилась. Молчишь?

— Ты же знаешь, что я пришла не одна.

— Да, прекрасно осведомлен. С карателями, не так ли. И где же они? Прячутся? Выходите, выходите друзья мои.

Они и вышли, встав вокруг нас в кольцо. Я не знала, сколько их в точности, но судя по звукам, достаточно, чтобы перебить здесь всех нас в одну секунду.

— Милая, ты как всегда сделала неправильный выбор. Ты могла бы быть со мной, править вместе со мной, стать великой вместе со мной. Ты все еще можешь.

— Ты сошел с ума. Ты убил мою семью, всех моих родных, ты отправил меня в тюрьму на восемнадцать лет по ложному обвинению. Ты лишил меня всего.

— Сейчас я могу дать тебе в сотни, в тысячи раз больше.

— Убив мою дочь?

— Что ты делаешь, дорогая? В какую ловушку пытаешься меня загнать, добиться признания? Отвечай, — голос J. от мягкого и вкрадчивого вдруг стал жестоким и требовательным. И эта повелительная интонация, пробирающая до самых костей.

— Я ничего не хочу.

— Лгунья. Ты была ею тогда, ты не изменилась сейчас. Что ж, ты сделала свой выбор.

После его слов что-то начало происходить, что-то странное и непонятное. А я стояла на коленях и даже взгляд поднять не могла, без риска, что меня обнаружат. И вдруг.

Я услышала мамин полустон-полукрик и уже не могла стерпеть, резко поднялась и крикнула:

— Не трогайте ее, Алексий Юрьевич, или как вас там теперь?

— Эльвира? — почти не удивился он. — Как я рад, что и ты решила присоединиться. Поздравляю, Варенька, вы прекрасно справились с заданием.

— Что?

Я обернулась к подруге, которая сейчас стояла и улыбалась этому гаду, как глупая дура, как Катя, да как все тут, не только регистраторы, но и студенты, аспиранты, даже пара учителей. Даже моя мама, Все стояли перед моим бывшим любимым учителем и восторженно внимали каждому его слову. И только каратели, да еще Егор спокойно и бесстрастно наблюдали за всем происходящим, как зрители в какой-то жуткой пьесе на подмостках театра. И может, прав был Игнат, они действительно бездушные и мертвые без всяких амулетов, просто так, по своей природе.

— Как вы это делаете?

— Маленький подарок от твоего предка, — улыбнулся Алексий Юрьевич, доставая из ворота балахона золотой кулон в виде круга, а в центре дракон, символ рода Бальтазара. — Твоя мама когда-то мне его подарила и даже не догадывалась, глупая, насколько это ценный артефакт.

— Вы подчинили их всех?

— Сейчас сильнее, а раньше мне достаточно было подкрепить слова чуточкой его силы и все, вы все у меня в руках. Даже ты, моя дорогая, даже твой глупый мальчишка. Я могу приказать им все, что угодно. И они выполнят мой приказ без колебаний.

— Зачем же вам тогда ритуал Осванг?

— О, да ты осведомлена куда больше, чем мне казалось. Забавно, — разулыбался гад.

— Вы на вопрос не ответили, — не разделила его веселья я.

— Все дело в силе, моя дорогая. Амулет питается ею, а у регистратора ее нет, но с лихвой хватает у моих дорогих родственников.

— Так вот почему Кир весь исполосованный ходит, — вдруг осознала я. — Вы из него добровольного кормильца сделали.

Мерзость, права была Венера, когда говорила, что это дикое преступление, на которое идут только больные психи. И Алексий Юрьевич, или лучше J., оказался именно таким.

— О, не смотрите на меня так, Элечка. У меня не было выбора. Ведь Володя стал совсем бесполезен.

— Постойте, они живы? Родители Кира?

— А как ты думаешь я заставил глупого мальчишку жертвовать мне кровь? Это одно из правил магии, дорогая, все что берется силой, бесполезно. Но хватит болтать, скоро затмение, а мне нужно еще столько сделать, столько сделать. Но сначала.

J. улыбнулся, перевел взгляд с меня на маму, и все еще держащего ее, Егора.

— Убей ее, — приказал он, и я увидела, как мой бывший без каких-либо колебаний исполнил приказ и вонзил кинжал прямо в сердце моей мамы, в тот же миг бабушкин кулон разлетелся на куски, царапая лицо острыми осколками, точно также, как разлетелось на куски сейчас мое собственное сердце.

У меня не было слов, чувств, эмоций, дыхание сперло, и слезы брызнули из глаз. Мама, моя мама, он убил ее, этот урод убил ее, чудовище, которое я считала другом. Она лежала на полу, в таком же, как у всех красном балахоне, с мертвыми, безжизненными глазами, а из уголка рта все еще вытекала струйка ярко-алой крови. Мама.

В тот момент я не думала, бросилась на него, расталкивая всех и все, кричала что-то, выплескивала свою силу, мой воздушный вихрь крушил все вокруг, разбрасывал карателей, стоящих на пути, как куклы. А потом кто-то или что-то рвануло ко мне, я не успела защититься, да и не хотела. Оно ударило, больно и жестко, куда-то в бок, да и какая разница теперь. Из меня словно всю жизнь выкачали, мир, мой мир рухнул, земля разверзлась и я полетела в огненную пропасть. Все стало безразлично и не важно, даже я сама. Зачем, для чего? Ведь моей мамы больше нет. Я не защитила ее, не спасла, я вызвала ее сюда. Это все я, все из-за меня. И я не знаю, смогу ли это пережить.

Глава 35

Сбывшееся видение

Не знаю, сколько времени прошло, час, два, вся жизнь. Не знаю. Я сидела, как заледенелая, без всякого внушения этого урода и ничего не чувствовала. На автомате отмечала про себя, что я в классе, хм, какая ирония, я в том самом классе, где когда-то подслушала разговор Венеры и Стаса. Мне кажется, это даже не со мной было, в какой-то другой, параллельной жизни. Все умерло, все стало неважным и безразличным сейчас. Даже он, тот кто стоял напротив и с тревогой смотрел мне в глаза.

— Ты убьешь меня, — я не спрашивала, констатировала факт, но сейчас мне было глубоко наплевать на это.

— Эля.

— Вы убили ее, убили мою маму. Ты убил мою маму, и если я выживу сегодня, то ты умрешь.

— Я уже давно умер, в тот день, когда предал тебя.

— Значит, я убью мертвеца. А потом я убью его.

— Мне очень жаль.

— Хм, тебе жаль. Тебе жаль? Я проклинаю тот день, когда встретила тебя, когда предложила дружить, когда пожалела тебя. Не надо было жалеть. Для всех ты был Изгой, и для меня тоже. Я ненавижу тебя. Ненавижу.

Дверь открылась прежде, чем он что-то ответил, да мне все равно было.

— Она готова? — спросил какой-то мужик каратель.

— Да, скоро я приведу ее, — ответил Егор. — Ты можешь встать?

— Не трогай меня. Я лучше добровольно со скалы сброшусь, чем ты снова меня коснешься, мразь, подонок, убийца.

Я прожигала его ненавистью, очень хотела прожечь по-настоящему, взглядом, мыслью, да чем угодно, лишь бы причинить боль, заставить страдать, забрать его никчемную жизнь, как он забрал мамину. Жаль, что на меня нацепили эти чертовы антимагические браслеты.