Священный огонь - Стерлинг Брюс - Страница 44

Она подбежала к кухонной раковине и нанесла на лицо скраб. Протерла тонизирующим лосьоном. Использовала средство для уменьшения пор. Нанесла стягивающую пленку. Намазалась кремом. Нарумянилась. Подкрасила ресницы тушью. Загнула их специальными щипчиками. Взяла корректирующий карандаш. Подвела брови. Но забыла почистить зубы. Ничего, с зубами можно как-нибудь обойтись.

Вновь посмотревшись в зеркало, Майа поняла, что сумела приукрасить горькую правду. Затушевала ее косметикой. Волосы по-прежнему были из рук вон плохи, но естественные волосы всегда неважно выглядят.

Она нашла яркую чешскую шаль, надела туфли на каблуках и большой теплый серый берет. Сунула в рюкзак две уже почти использованные кредитки. Теперь она сможет как-то выкрутиться. Тщательно одетая, согревшаяся, защищенная. Счастливая и уверенная в себе.

Поль был спокоен, терпелив и на редкость равнодушен. Он внимательно осмотрел последние работы Эмиля, отыскал деревянную шкатулку и открыл ее.

– Он вам когда-нибудь это показывал?

– Кажется, нет.

– Это моя любимая вещь. – Поль с подчеркнутой осторожностью вынул из шкатулки изящную белую чашку и блюдце. Поставил их на рабочий стол Эмиля. – Он сделал их сразу после перемены. Тогда Эмиль пытался жить в реальном мире, словно утопленник в водовороте.

– Чайная пара, – сказала Майа.

– Потрогайте их. Возьмите в руки.

Она прикоснулась к чашке, которая будто зашипела от прикосновения ее пальцев. Майа отдернула руку. Поль ухмыльнулся.

Она снова дотронулась кончиком пальца и легонько провела им по блюдцу. Раздалось слабое электрическое потрескивание, и у нее появилось ощущение, будто что-то мягкое и в то же время острое кольнуло ее. Тело пронзил легкий электрический ток.

Поль рассмеялся.

Она решительным жестом взяла чашку, которая, казалось, жужжала и прыгала в ее руках. Майа опять отставила чашку в сторону.

– Там что, внутри батарейки? Или это какой-то ловкий трюк?

– Она не керамическая, – пояснил Поль.

– А из чего же она сделана?

– Я не знаю. Она похожа на керамическую и блестит, как керамика, но, по-моему, это спрессованное пенистое стекло. Однажды я видел, как он налил раствор в эту чашку. Жидкость медленно просочилась сквозь чашку и блюдце. Не могу утверждать, от чего это зависит – от пористости или от фрактального измерения, или, может быть, это ван-дер-ваальсовы силы [6], но она странно реагирует, соприкасаясь с руками.

– Но почему?

– Это objet qratuit. Искусная работа, демонстрирующая провал обыденных ожиданий.

– Это шутка?

– А разве Эмиль шутит? – мрачно откликнулся Поль. – Разве это шутка, больше не быть человеком? Шутка... Но что такое шутка? Шутка – это нарушение общепринятых рамок.

– Но ведь это не всеобщая формула.

– Разумеется, нет.

– Тогда расскажите мне все, что знаете.

Поль уложил в шкатулку чашку и блюдце, почтительно и аккуратно поставил ее на полку.

– Вы готовы? Тогда пойдемте, нам пора.

Он вскинул на плечи рюкзак, открыл дверь, пропустил Майю и запер студию на ключ.

Они спустились по громко скрипящим ступеням. День был облачный и ветреный. Майа и Поль направились к Народной станции. Она шла рядом с ним, стараясь не отставать. На каблуках Майа была одного с ним роста.

– Поль, простите, пожалуйста, если я окажусь слишком прямолинейной. Я приехала издалека и многого не понимаю. Надеюсь, что вы простите меня. Вы преподаватель, поэтому, надеюсь, вы скажете мне правду.

– Я растроган вашим оптимизмом, – отозвался Поль.

– Прошу вас, не говорите так. Что мне сделать, чтобы вы сказали мне правду?

– Обозначьте предмет разговора, – любезно предложил ей Поль, – и тогда все недоразумения исчезнут сами собой. Чтобы не исказились обычные представления.

– Неужели?

– Уничтожение чисто человеческих условий предлагает нам целый набор новых творческих подходов. Эти возможности должны быть восприняты и постепенно расширены наследниками человечества. Искусственные миры – это не искусство, хотя они расширяют сферу воображения и работу подсознания. Но в то же время доказывают, что и воображение, и подсознание исчерпали свои ресурсы. Мы ценим иррациональность творческого импульса, но отрицаем роль или уместность галлюцинаций. Мы используем всю силу рационального сознания и научный метод, чтобы разрушить и уничтожить человеческую культуру.

Они спустились по лестнице в метро. Поль предусмотрительно достал из внутреннего кармана пиджака тонкую билетную пластинку.

– С человеческими условиями покончено. Природа мертва. Искусство мертво. Сознание легко формируется. А наука – это бездонная пороховая бочка. Мы столкнулись с новой реальностью. Прежде ее затемняли неизвестные миры живой природы, все незримые барьеры, созданные приматами. Мы должны соорудить работающий механизм, способный поднять на поверхность эту новую реальность. И его, на первый взгляд, бесцельные действия в результате сформируют сознание постчеловечества. – Рассеянный взгляд Поля стал более сосредоточенным и напряженным. – Но при этом мы должны действовать как политики и не расшатывать хрупкую поверхность старой человеческой цивилизации. Она стремится к утопическому спокойствию, но сама втайне травмирована изнутри, несмотря на все попытки исцелиться. Нам надо прорваться сквозь отмирающую оболочку устаревшей гуманистической программы. Мы должны постоянно менять психологические основы познания и общее состояние культуры. Нам нужны наглядные доказательства – честные, объективные свидетельства достигнутых результатов. Без каких-либо прикрас. Такова суть программы создателей искусственных миров.

– Понимаю. Вы можете купить мне билет?

– Билет на местный, пражский, поезд или билет до Штутгарта?

– На самом деле мне нужны оба билета. Я не отказалась бы от международного билета.

– Почему бы вам не воспользоваться моим европейским пропуском? Он действует до мая.

– А можно? Вы так щедры.

Он протянул ей тоненькую карточку:

– Возьмите, я могу получить другую карточку в университете. В Европе разные виды кредитов, все зависит от ситуации.

Поль приблизился к автомату и проделал несколько операций.

Они вошли в вагон пражского поезда. Держась за поручень, Майа смотрела на него. Ей нравилось, как он зачесывал за уши волосы. Она восхищалась смелым разлетом его темных подвижных бровей и линией полуопущенных век. Ей было хорошо стоять с ним рядом, таким молодым и сильным.

– Скажите мне что-нибудь еще, Поль. Продолжайте.

– Нам нужно творчески овладеть наступающей эпохой, мы должны быть готовы к этому. Ее богатый творческий потенциал сулит такие безграничные победы и так ценит смысл, что лишь готовые окунуться в этот водоворот преодолеют бремя единственности. Когда-нибудь даже чудовищная ненависть станет бессильной. Мы добьемся этого и вынесем ей приговор. Содержимое фантастически превратится в ее вместилище, и это само по себе великолепно! Фантастика неизбежно проникает в мир заурядных вещей, дайте только время... Время – наш неисчерпаемый ресурс. В норме уже нет никакой силы, ничего, кроме привычного распорядка.

– Как прекрасны ваши последние слова.

Он улыбнулся:

– Мне бы тоже хотелось так думать.

– А мне бы хотелось быть такой же прекрасной.

– Полагаю, что вы сейчас спутали разные категории и сделали логическую ошибку, моя дорогая.

– Ну, все равно, я бы могла сделать что-нибудь прекрасное.

– Возможно, вы уже сделали. – Он немного помолчал. – Красота – действительно интересное понятие. Пересечение трех миров...

Поезд остановился на Станции Музеев, и в вагон ввалилась орда туристов. Беспорядочная груда рюкзаков, сумок, разноязычная речь. Майа и Поль стояли среди этой толпы, держась за поручни. Он пытался убедить ее, что может потрясти Вселенную. Сдавленные толпой равнодушных чужаков, они оказались словно в ловушке.

В вагоне стало очень жарко. Судороги эхом отдались в глубинах ее существа. Когда она почувствовала, что боль отступила, то поняла – сегодня ей ничего не стоит решиться на безумный поступок. Автоматически совершить что-то спонтанное, сумасшедшее. Воспарить в небо. Взять неимоверную высоту. Распластаться на животе и поцеловать ногу полицейскому. Полететь на Луну, зарыться в ее белую, меловую почву и стать ее владелицей.

6

Ван-дер-Ваальс (van der Waals) Йоханнес Дидерик (1837-1923), нидерландский физик. Вывел уравнение для реальных газов (уравнение Ван-дер-Ваальса). Нобелевский лауреат (1910). Ван-дер-ваальсовы силы – силы межмолекулярного взаимодействия.