Полночный злодей - Барбьери Элейн - Страница 30

Она посмотрела на себя в маленькое зеркало над умывальником и с удовлетворением отметила, что выглядит несколько лучше, чем себя чувствует. Однако внешняя непривлекательность была наименьшей из возникших у нее проблем.

Повернувшись к иллюминатору, Габриэль опустилась на колени и осторожно глянула через грязное стекло. Море было спокойно, и она сконцентрировала свое внимание на узкой полоске, доступной взору.

Оказалось, что корабль стоит на якоре в каком-то заливе, берега которого покрыты огромными пальмами. Судя по всему, их корабль был одним из множества, потому что даже в ограниченном пространстве, доступном для ее обозрения, она могла видеть по крайней мере четыре судна, и все под таким же флагом, как и «Рептор».

Габриэль вновь ощутила пустоту в желудке. Она с ужасом осознавала, какую страну представляет этот флаг. Каждому довоорлеанцу хорошо известно, что над «Рептором» развевается флаг Картахены[8], неофициальный стяг каперов и кровожадных пиратов Карибского бассейна, а это означало…

Габриэль схватилась руками за голову, когда перед ней стала проясняться реальность. О Боже… Она не только была пленницей на самом страшном пиратском судне Карибского бассейна, но и само это судно было пришвартовано в заливе Баратария! Значит, остров, почти полностью скрытый за кронами пышных пальм, раскинувшихся вдоль берега, не что иное, как пиратская цитадель Гранде-Терре…

Спазм сжал ее горло. Ощутив очередной приступ тошноты, она закрыла глаза, уверенная, что сейчас потекут слезы. Может ли она теперь хоть сколько-нибудь надеяться на побег?

Мысли одна страшнее другой мелькали у нее в голове. Габриэль все еще содрогалась от ужаса, когда стыд стал постепенно вытеснять страх. Что с ней происходит? Она всегда гордилась своей находчивостью и при этом позволила какому-то мерзавцу Рапасу держать ее в заложницах целых два дня, не зная ничего о его конкретных намерениях. Почему?

Габриэль замерла. Ответ на этот вопрос был ясен. Хоть она и отрицала это, Рапасу удалось запугать ее. Так же ясно, что следует честно посмотреть на некоторые факты в сложившейся ситуации, если она хочет пережить тяжелые испытания, посланные ей Богом.

Первое, как бы ни неприятно было ей это признавать, — она целиком находится под контролем Рапаса.

Второе — хотя она полностью в его власти, но это не означает, что выхода нет.

Третье — пришло время подойти к решению проблемы без лишних эмоций и начать составлять план избавления.

Четвертое — она не сможет составить этот план, не зная намерений Рапаса в отношении нее.

И пятое… Она вернулась к тому, с чего начала. Проклятие!

Сможет ли она заставить Рапаса сказать хоть что-нибудь, кроме того, что он желает сообщить ей сам? Рапас… А кстати, каково его настоящее имя? Дрожь опять пробежала по спине Габриэль.

Каким образом Рапас превратился в человека с такой загадочной судьбой? Почему он бросил вызов в столь резкой форме и вынудил ее ответить с такой надменностью, что она сама испугалась? Отчего у него такие глаза, которые пронизывают ее насквозь до самого сердца? И почему он смотрел на нее так, что дрожь пробегала по спине, и это состояние не имело никакого отношения к чувствам, которые ей приходилось испытывать раньше?

Она ненавидела его и за обвинения, выдвинутые им против отца, и за страдания, перенесенные по его вине, и в то же время она, похоже, не могла избавиться от того многообразия чувств, которые он разбудил в ней, когда так близко привлек к себе и…

Стук в дверь спугнул мысли Габриэль. Она быстро встала рядом с кроватью. Постучали вторично, после чего она нашла в себе силы сказать:

— Войдите.

Дверь отворилась, и показалось худое изуродованное лицо Бертрана. Несколько разочарованная, Габриэль, подняв носик, увидела в его руках знакомую сумку с медикаментами и мрачно спросила:

— Что вам надо?

— Я здесь по приказу капитана.

Габриэль машинально взглянула на свои ноги, затем, подняв взор, поглядела прямо в его блеклые глаза:

— У меня все в порядке. Я не нуждаюсь в вашей помощи.

— Приказ капитана, мадемуазель.

Хм, приказ капитана… Габриэль проглотила ответ, готовый было сорваться с ее уст. Минуту подумав, она села.

— Хорошо.

Бертран опустился рядом с ней на колени и начал повторение всех процедур предыдущего дня. Габриэль пришло в голову, что она выглядела не очень привлекательно, так как, тщательно осматривая порезы на ее ногах, он не произнес ни слова.

Габриэль полюбовалась золотоволосой головой Бертрана и, не выдержав молчания, заметила:

— Ноги хорошо заживают и почти не болят. Похоже, я должна вас поблагодарить.

Никакого ответа.

— Вас ведь зовут Бертран, не так ли? — Она помолчала. — Я слышала, что капитан называл вас так?

Снова молчание.

В голосе Габриэль послышалась досада:

— Может быть, капитан приказал вам не разговаривать со мной?

Пауза. Моряк взглянул вверх. При виде страшного шрама, который шел от угла глаза и до вывороченной губы, она почувствовала боль. Шрам. Выражение лица девушки выдало ее мысли, и моряк сразу опустил глаза.

— Простите. — Габриэль слегка коснулась его плеча. — Я не хотела обидеть вас.

Никакой реакции.

— Не могу себе представить, кто мог совершить такое преступление?

Бертран промолчал. Габриэль растерянно затихла, когда он снова взглянул на нее, а затем заговорил бесстрастным, лишенным всяких эмоций голосом:

— Мадемуазель, вы не знаете жизни в еще большей степени, чем я мог себе представить.

В этот момент Габриэль подумала, что Бертран совсем не кровожадный пират, а просто глубоко несчастный молодой человек. И сердце ее потянулось к нему.

— Смею надеяться, что виновные в нанесении вам таких увечий вынуждены были поплатиться за это.

Бертран как бы нехотя ответил:

— Так вы верите в возмездие?

На этот раз заколебалась Габриэль. Немного подумав, она покачала головой:

— Нет, в возмездие я не верю. Я верю в справедливость.

Взгляд Бертрана задержался на ней несколько дольше обычного. Потом молодой человек поднялся и молча направился к двери.

Напуганная тем, что он так внезапно уходит, Габриэль крикнула:

— Подождите!

Он повернулся к ней.

— Я… Вы не можете… — Она остановилась, а затем поспешно проговорила: — Я ведь даже не знаю, где мы! Что происходит? Где капитан? Что он собирается сделать со мной?

Никакого ответа.

— Пожалуйста…

— Капитан скоро вернется, — промолвил Бертран, уходя.

Воцарилась тишина. Габриэль стиснула зубы, чтобы не заплакать.

Роган ступил на палубу «Рептора», повернулся к Бертрану и обнадеживающе кивнул в ответ на вопросительное выражение лица первого помощника.

— Все прошло хорошо, но Лафитт… — Роган помолчал, а затем продолжил: — Лафитт знает о моем знакомстве с Кларисой.

Волнение, отразившееся на лице Бертрана, свидетельствовало о том, что он поражен до глубины души. Он попросил Рогана подробнее рассказать ему об этом. Тот постарался заглушить тревогу своего друга.

— Его догадки ошибочны. Он считает, что у меня с ней роман, и предупредил об опасности связи с женщиной, чьими услугами пользуются высокопоставленные лица города. Он заверил, что его осведомленность о моих отношениях с Кларисой не представляет и никогда не будет представлять для нее никакой угрозы. Я ему поверил.

— Лафитт говорит так в настоящий момент. А что будет, когда он узнает о твоем обмане?

— Поверь мне, Бертран. — Никогда подобные слова не произносились Роганом с большей сердечностью. — Ни при каких обстоятельствах и никоим образом я не подвергну Кларису опасности.

Он покачал головой, как бы отгоняя преследовавшие его мысли, и продолжил:

— Но для нас нет возврата. Мы можем идти только вперед. Даю слово, что я удостоверюсь в полной безопасности Кларисы, прежде чем доведу наш план до конца. Но если этого недостаточно, чтобы ты перестал беспокоиться за ее жизнь, — Роган немного поколебался, — с этой минуты я освобождаю тебя от твоих обязанностей, и ты можешь поступать по собственному усмотрению.

8

Картахена — колумбийский морской порт.