- Клюев Николай Алексеевич - Страница 42

Ах ты, сад зелено-темный,

Не заманивай соловкой,

Духом-брагой не пои:

У тебя есть гость захожий,

Под лозой лежит пригожий

С метким ножиком в груди!..»

Ой, не в колокол ударили,

Не валун с нагорья ринули,

Подломив ковыль с душицею,

30 На отшибе ранив осокорь, —

Повели удала волостью,

За острожный тын, как ворога,

До него зенитной птахою

Долетает причит девичий:

«Ой, не полымя в бору

Полыхает ало —

Голошу, утробой мру

По тебе, удалый.

У перильчата крыльца

40 Яровая мята

Залучила жеребца

Друга-супостат.

Скакуну в сыром лугу

Мята с зверобоем,

Супротивнику-врагу

Ножик в ретивое.

Свянет мятная трава,

Цвет на бересклете...

Не молодка, не вдова —

50 Я одна на свете.

Заторится стежка-вьюн

До девичьей хаты,

И не вытопчет скакун

У крылечка мяты».

<1912>

13

8Дымно и тесно в избе,

Сумерки застят оконце,

Верь, не напрасно тебе

Грезятся небо и солнце.

Пряжи слезой не мочи,

С зимкой иссякнет куделя...

Кот, задремав на печи,

Скажет нам сказку про Леля:

«На море остров Буян,

Терем Похитчика-Змея...»

В поле редеет туман,

Бор зашептался, синея.

«Едет ко терему Лель,

Меч-кладенец наготове...»

Стукнул в оконце апрель —

Вестник победной любови.

<1912>

139

Я борозду за бороздою

Тяжелым плугом провожу

И с полуночною звездою

В овраг молиться ухожу.

Я не кладу земных поклонов

И не сплетаю рук крестом, —

Склонясь над сумрачною елью,

Горю невидимым огнем.

И чем смертельней лютый пламень,

Тем полногласней в вышине

Рыдают ангельские трубы

О незакатном, райском дне.

Но чуть заря, для трудной нови

Я покидаю дымный лог, —

В руке цветок алее крови —

Нездешней радости залог.

<1912>

140

Летел орел за тучею,

Вдогонку за гремучею,

Он воздухи разреживал,

А туч не опереживал.

Упал орел на застреху

Кружала затрапезного,

Повыглядел в оконницу —

Становище кабацкое.

Он в пляс пошел — завихрился,

Обжег метельным холодом,

Нахвальщиков-кудрявичей

Притулил на залавицы...

Ой, яра кровь орлиная,

Повадка — поступь гульная

Да чарка злая, винная,

Что песенка досюльная,

Не мимо канет-молвится,

Глянь, пьяница-пропойщина,

Мирская краснобайщина,

Тебе ль попарщик сиз орел,

Что с громом силой мерялся,

С крыльца дожди отряхивал,

С зениц стожары-сполохи.

Ан он, за красоулею

Погнавшись, стал вороною,

Каркуньей загумённою.

А и всё-то она, ворона, грает,

На весь свет растопорха пеняет:

«Извели меня вороги-люди,

Опризорили зависть да лихо,

Разлучили с невестой-звездою,

С загумённою, пьяною долей!»

<1912>

141. Поволжский сказ

Собиралися в ночнину,

Становились в тесный круг:

«Кто старшой, кому по чину

Повести за стругом струг?

Есть Иванко Шестипалый,

Васька Красный, Кудеяр,

Зауголыш, Рямза, Чалый

И Размыкушка-гусляр.

Стать негоже Кудеяру,

10 Рямзе с Васькой-яруном!»

Порешили: быть гусляру

Стругово дом - большаком!

Он доселе тешил братов,

Не застаивал ветрил,

Сызрань, Астрахань, Саратов

В небо полымем пустил.

В епанчу, поверх кольчуги,

Оболок Размыка стан

И повелел лихие струги

20 На слободку — Еруслан.

Плыли долго аль коротко,

Обогнули Жигули,

Еруслановой слободки

Не видали — не нашли.

Закручинились орлята:

Наважденье чем избыть?

Отступною данью-платой

Волге гусли подарить...