- Клюев Николай Алексеевич - Страница 43

Воротилися в станища,

30 Что ни струг, то сирота:

Буруны разъели днища,

Червоточина — борта.

Объявилось горе в браге.

Привелось, хоть тяжело,

Понести лихой отваге

Черносошное тягло.

И доселе по Поволжью

Живы слухи: в ледоход

Самогуды звучной дрожью

40 Оглашают глуби вод.

Кто проведает — учует

Половецкий, вещий сказ,

Тот навеки зажалкует,

Не сведет с пучины глаз.

Для того туман поречий,

Стружный парус, гул валов —

Перекатный рокот сечи,

Удалой повольный зов.

Дрожь осоки — шепот жаркий,

50 Огневая вспышка струй —

Зарноокой полонянки

Приворотный поцелуй.

<1912>

142

Невесела нынче весна,

В полях безголосье и дрёма,

Дымится, от ливней черна

На крышах избенок солома.

Окутала сизая муть

Реку и на отмели лодку.

Как узника, тянет взглянуть

На пасмурных облак решетку.

Душа по лазури грустит,

По ладану ландышей, кашек.

В лиловых потемках ракит

Не чуется щебета пташек.

Ужель обманула зима

И сны, что про солнце шептали?

Плывут облаков терема

В рябые, потусклые дали.

<1912>

143

На припёке цветик алый

Обезлиствел и поблек, —

ивет-детина разудалый

От зазнобушки далек.

Он взвился бы буйной птицей, —

Цепи-вороги крепки,

Из темницы до светлицы

Перевалы велики.

Призапала к милой стежка,

Буреломом залегла.

За окованным окошком —

Колокольная игла.

Всё дозоры да запоры,

Каземат — глухой капкан...

Где вы, косы — темны боры,

Заряница — сарафан?

В белоструганой светелке

Кто призарился на вас,

На фату хрущата шелка,

На узорный канифас?

Заручился кто от любы

Скатным клятвенным кольцом:

Волос — зарь, малина — губы,

В цвет черемухи лицом?..

Захолонула утроба,

Кровь, как цепи, тяжела...

Помяни, душа-зазноба,

Друга — сизого орла!

Без ножа ему неволя

Кольца срезала кудрей,

Чтоб раздольней стало поле,

Песня-вихорь удалей,

Чтоб напева ветрового

Не забыл крещеный край...

Не шуми ты, мать-дуброва,

Думу думать не мешай!

<1913>

144. Песня под волынку

Как родители-разлучники

Да женитьба подневольная

Довели удала молодца

До большой тоски-раздумьица!

Допрежь сердце соколиное

Черной немочи не ведало, —

Я на гульбищах погуливал,

Шапки старосте не ламывал.

А теперича я — мблодец,

Словно птаха-конопляница,

Что по зорьке лёт направивши,

Птицелову в сеть сгодилася.

Как лихие путы пташицу,

Так станливого молодчика

Завязала и запутала

Молода жена-приданница.

<1913>

145

Слышишь пенье топоров

В дрёме гаснущего солнца,

Перекладину столбов

Четко видишь из оконца.

Помнишь прошлое, товарищ,

Воли солнечные дни,

Красным золотом пожарищ

В жизнь записаны они!

Пусть разбило об утесы

Море буйную ладью, —

За полетом альбатроса

Не угнаться кораблю!

Не уплыть за быстрой тучей,

Не подняться выше звезд...

Потемнели вала кручи,

Тень упала на помост.

Торопливо ставит город

Блики круглых огоньков...

Оборвался жизни молот,

Смолкло пенье топоров.

<1913>

146

Радость видеть первый стог,

Первый сноп с родной полоски,

Есть отжиночный пирог

На меже, в тени березки.

Знать, что небо ввечеру

Над избой затеплит свечки,

Лики ангелов в бору

Отразят лесные речки.

Счастье первое дитя

Усыплять в скрипучей зыбке,

Темной памятью летя

В край, где песни и улыбки.

Уповать, что мир потерь

Канет в сумерки безвестья,