- Клюев Николай Алексеевич - Страница 45

В чьей резьбе заклятия живут.

Зорькой тишь, гармонику в потемки,

Дым овина, в росах коноплю...

Подивятся дальние потомки

Моему безбрежному «люблю».

Что до них? Улыбчивые очи

Ловят сказки теми и лучей...

Я люблю остожья, грай сорочий,

Близь и дали, рощу и ручей.

<1914>

155

Пушистые, теплые тучи,

Над плёсом соловая марь.

За гатью, где сумрак дремучий,

Трезвонит Лесной Пономарь.

Плывут вечевые отгулы...

И чудится: витязей рать,

Развеся по ельнику тулы,

Во мхи залегла становать.

Осенняя явь Обонежья,

Как сказка, баюкает дух.

Чу, гул... Не душа ли медвежья

На темень расплакалась вслух?

Иль чует древесная сила,

Провидя судьбу наперед,

Что скоро железная жила,

Ей хвойную ризу прошьет?

Зовут эту жилу Чугункой, —

С ней лихо и гибель во мгле...

Подъёлыш с ольховой лазункой

Таятся в родимом дупле.

Тайга — боговидящий инок,

Как в схиму, закуталась в марь.

Природы великий поминок

Вещает Лесной Пономарь.

<1914>

156

Ноченька темная, жизнь подневольная...

В поле безлюдье, бесследье да жуть.

Мается душенька... Тропка окольная,

Выведи парня на хоженый путь!

Прыснул в глаза огонечек малешенек,

Темень дохнула далеким дымком.

Стар ли огневщик, младым ли младешенек,

С жаркою бровью, с лебяжьим плечом, —

Что до того? Отогреть бы ретивое,

Ворога тезкою, братом назвать...

Лютое поле, осочье шумливое

Полнятся вестью, что умерла мать,

Что не ворохнутся старые ноженьки,

Старые песни, как травы, мертвы...

Ночь — домовище, не видно дороженьки,

Негде склонить сироте головы.

<1914>

157

Пашни буры, межи зелены,

Спит за елями закат,

Камней мшистые расщелины

Влагу вешнюю таят.

Хороша лесная родина:

Глушь да поймища кругом!..

Прослезилася смородина,

Травный слушая псалом.

И не чую больше тела я,

Сердце — всхожее зерно...

Прилетайте, птицы белые,

Клюйте ярое пшено!

Льются сумерки прозрачные,

Кроют дали, изб коньки,

И березки — свечи брачные

Теплят листьев огоньки.

<1914>

158. Скрытный стих

По крещеному Белому Царству

Пролегла великая дорога,

Протекла кровавая пучина —

Есть проход лихому человеку,

Что ль проезд ночному душегубу.

Только нету вольного проходу

Тихомудру Божью пешеходу.

Как ему — Господню — путь засечен,

Завален проклятым Черным Камнем.

Из песен олонецких скрытников

Не осенний лист падьма-падает,

Не березовый наземь валится,

Не костер в бору по моховищам

Стелет саваном дымы-пажегу, —

На Олон-реку, на Секир-гору

Соходилася нища братия.

Как Верижники с Палеострова,

Возгорельщики с Красной Ягремы,

Солодяжники с речки Андомы,

10 Крестоперстники с Нижней Кудамы,

Толоконники с Ершеедами,

Бегуны-люди с Водохлёбами,

Всяка сборица-Богомольщина:

Становилася нища братия

На велик камень, со которого

Бел плитняк плитят на могилища,

Опосля на нем — внукам памятку —

Пишут теслами год родительский,

Чертят прозвище и изочину,

20 На суклин щербят кость Адамову...

Не косач в силке ломит шибанки,

Черный пух роня, кровью капая,

Не язвец в норе на полесника

Смертным голосом кличет Ангела, —

Что ль звериного добра пестуна, —

Братья-старища свиховалися,

О булыжину лбами стукнули, —

Уху Спасову вестку подали:

«Ты, Пречистый Спас, Саваофов Сын, —

30 Не поставь во грех воздыхания:

Али мы тебе не служители,

Нищей лепоты не рачители,

Не плакиды мы, не радельщики,

За крещеный мир не молельщики,

Что нашло на нас время тесное,

Негде нищему куса вымолить,

Малу луковку во отишье съесть?

Во посад идти, — там табашники,

На церковный двор, — всё щепотники,

40 В поле чистое, — там Железный Змий,

Ко синю морю, — в море Чудище!

Железняк летит, как гора валит,

Юдо водное Змию побратень:

У них зрак — огонь, вздохи — торопы,

Зуб — литой чугун, печень медная...

Запропасть от них Божью страннику,

Зверю, птичине на убой пойти,

Умной рыбице в глубину спляснуть!»

Покуль старища Спасу плакались,

50 На кажину тварь легота нашла:

Скокнул заюшка из-под кустышка,

Вышел журушка из болотины,

Выдра с омута н&земь вылезла,

Лещ по заводи пузыри пустил,

Ель на маковках крест затеплила.

Как на озере Пододонница,

Зелень кос чеша, гребень выронит,

И пойдет стозвон по зажоринам,