Пансион благородных убийц - Митчелл Мередит - Страница 43

Откровения Бланш позволили леди Гренвилл добраться до истины. Но оставался еще один вопрос, который ей предстоит разрешить самой.

Вздохнув, Эмили продолжила чтение. Она знала, что дамы в гостиной изнывают от нетерпения, но им придется подождать еще немного.

Судя по дате, запись была сделана два дня спустя. Миссис Чемберс явно гордилась своей предпримчивостью, самодовольство сквозило в каждой строчке.

«Разумеется, мистер Рассел принялся обвинять меня в том, что я выжила из ума. Это я-то! Но я быстро осадила его, когда рассказала, что была вчера в гостях у брата и как бы случайно заговорила об отравлениях. Он подтвердил, что некоторые яды действуют так, будто человек умер от несварения желудка. Хорошо, что Динклейк не присутствовал при нашем разговоре, иначе он бы тотчас догадался, кого я имею в виду. И когда Рассел узнал, что я видела, как помощник моего брата выходит из его кабинета накануне смерти старого хозяина, отпираться ему стало тяжеловато. Он угрожал мне увольнением, но я была спокойна. Мое спокойствие и заставило его в конце концов сдаться. Он согласился уплатить мне четыре тысячи фунтов, а я пообещала сохранить его тайну до самой смерти. Теперь у детей моего брата будет хорошее наследство! И они даже не узнают, кого нужно благодарить за это!

Конечно, я предупредила молодого хозяина, что собираюсь умереть от старости в доме своего брата, после того как выйду на покой. Если же гибель настигнет меня раньше, в моем завещании поверенный найдет конверт, в который я вложила описание недавних событий. Тогда уж нашему отцеубийце не поздоровится! Как бы он ни скрежетал зубами, от меня ему не избавиться так легко, как от своего отца!

Надо бы посоветовать брату прогнать Динклейка, но уж очень он ценит этого парня за сообразительность и расторопность. Я попросила мистера Рассела предупредить своего сообщника, чтобы не вздумал замышлять что-то против моего брата, аптеки ему не видать!

Жаль, конечно, старую миссис Рассел, да и молодую тоже. Теперь в нашем доме заведутся совсем другие порядки, но что поделаешь… Рано или поздно старый хозяин умер бы от обжорства, и яд Динклейка только приблизил неизбежное – так сказал мне его сын, и, может, был прав. Но Господь накажет его за преступление, не мне судить его».

На этом записи об отравлении старого мистера Рассела заканчивались. На обороте страницы был составлен список блюд к обеду, на который ждали гостей. Эмили рассеянно пробежала его глазами и поняла, о чем говорила экономка – молодой наследник не собирался следовать традициям своего отца и устраивать празднества на широкую ногу. Список был весьма краток, а дата обеда отстояла от предыдущей записи на целых три месяца.

– В чем я должна согласиться с отвратительной старухой, так это в том, что обе миссис Рассел заслуживают сочувствия. Их ждет много горя после того, как преступления мистера Рассела будут преданы огласке, но нельзя оставлять его безнаказанным! – Леди Гренвилл вспомнила о том, какие страдания довелось пережить леди Мортем, когда ее сына обвинили в убийстве, и почувствовала, что вот-вот расплачется.

Дольше оставаться в музыкальном салоне не имело смысла, и Эмили покинула комнату, но направилась не в гостиную, где ее тетушка и подруги никак не могли дождаться ее, а в кабинет лорда Гренвилла.

Она постучалась и после приглашения войти, в котором прозвучало раздражение, медленно прошла внутрь. Уильям сидел в старом отцовском кресле с книгой в руках, увидев жену, он поднялся на ноги, – Эмили слишком редко заходила сюда, и всякий раз у нее была веская причина. И уж меньше всего он ожидал увидеть ее сегодня вечером, после неприятного для обоих утреннего разговора.

– Что-нибудь произошло? – за холодностью лорд Гренвилл умело скрывал тревогу.

– О, много чего! – притворно-легкомысленным тоном ответила леди Гренвилл и направилась к мужу, стараясь не замечать большого портрета Луизы над камином.

– Прошу тебя, выражайся яснее! – Досада и нетерпение уже явственно читались на его лице.

– Во-первых, одна из учениц пансиона оказалась воровкой, на протяжении всех этих недель грабившей наш дом, чтобы помочь своей матери прокормить других детей. – Эмили сперва хотела скрыть от мужа историю Полли, но потом решила не делать этого. Если он узнает правду не от нее, между ними может возникнуть еще большее непонимание.

– Нам следовало ожидать чего-то подобного, учитывая, как мало сведений о себе предоставили ученицы при поступлении в школу. Что пропало? Надеюсь, твои драгоценности и старинные книги из библиотеки на месте?

– Эта девушка польстилась на безделушки, украшавшие столики и каминные полки в спальнях для гостей. Мы с миссис Рэйвенси решили, что не будем поднимать шум, это повредит репутации пансиона.

– Вернее, ее остаткам, – насмешливо поправил лорд Гренвилл. – Жаль, что одна из учениц пансиона оказалась воровкой, но, раз уж вы решили, что это сойдет ей с рук, так тому и быть. Что-то еще?

– Если ты позволишь, я бы присела, – теперь тон Эмили холодностью не уступал голосу ее супруга.

– О, конечно же, прости меня! – быстро сказал Уильям и подвинул жене кресло. Он разозлился на себя за эту оплошность и готов был сорвать свою злость на Эмили, ведь это она вторглась в его владения, где продолжала царить его покойная первая супруга. – Итак, если это не все новости, я хочу услышать продолжение.

– Я знаю, кто убил мисс Вернон и маленькую Бет. – Молодая женщина уселась и сложила на коленях руки с зажатыми в пальцах листками. – И мне известно, почему они это сделали.

– Они? Значит, убийц несколько? – Лорд Гренвилл уже собрался вернуться в свое кресло, но от изумления замер, нелепо наклонившись и вытянув руки, чтобы опереться о подлокотники.

– Их двое. Мистер Рассел и помощник торнвудского аптекаря, мистер Динклейк. – Если Эмили и собиралась преподнести свои новости постепенно, холодный прием лишил ее желания быть тактичной.

– Рассел? Но почему? Я всегда считал его бесчестным человеком, но убийство! И при чем здесь помощник аптекаря? – Во взгляде Уильяма недоумение сменялось беспокойством: что, если услышанное им лишь плод неуемной фантазии жены, в последние два года пристрастившейся к историям о преступлениях?

– Рассел при помощи этого Динклейка отравил своего отца. – Эмили не хотела пока говорить мужу о том, кто еще был заинтересован в переходе старого мистера Рассела в мир иной.

– Быть не может! – Лорд Гренвилл все же уселся в кресло, но при этих словах супруги вновь подался вперед, словно новость не давала ему усидеть на месте. – Отвратительный мерзавец! Но как ты узнала?

– Экономка Расселов, миссис Чемберс, сопоставила кое-какие факты и выяснила правду. Она записала все это в своей тетради. – Эмили потрясла в воздухе листками из дневника старухи. – Вместо того чтобы обвинить убийц, она шантажировала младшего Рассела и получила от него достойную плату за свое молчание.

– Тогда она ничем не лучше их!

– Именно так. Из-за ее молчания преступники совершили еще два убийства!

– Но, постой, ведь экономка уже умерла! За это лето я столько раз слышал о том, что после ее смерти Чемберс и решил продать свой дом пансиону миссис Рэйвенси!

– Ты прав, и последующие трагедии произошли как раз из-за переезда школы на Кинг-стрит. Мисс Вернон и Бет нашли тайник, в котором миссис Чемберс прятала свое оружие против Рассела.

– Они прочли его, и это стоило им жизни? – начал догадываться Уильям.

– Увы, его прочла совсем другая персона, Бланш Гунтер.

– Она передала тебе эти записи? – Лорд Гренвилл кивнул на бумаги в руках Эмили. – Почему она сделала это так поздно? Убийцы давно должны были оказаться в тюрьме!

– Девушка захотела разбогатеть на этой жуткой тайне и потребовала у Рассела денег. Она спрятала часть дневника, а саму тетрадь мисс Флинн отнесла в аптеку Чемберса. Должно быть, его помощник взял дневник и обнаружил, что самых важных страниц недостает. Скорее всего он немедленно известил мистера Рассела, и они сговорились, как избавиться от угрозы. А Бланш молчала из страха и корыстных побуждений. Если бы другая девушка не выдала ее переписку с Расселом, мисс Гунтер продолжала бы молчать. Это я вынудила ее сознаться и отдать записи и письмо Рассела.