Все лорды Камелота - Свержин Владимир Игоревич - Страница 60

– Они предложили полководцу корону герцогов Сиены?

– Нет. Ведь каждый из тех, кто заседал в совете, был первейшим на землях с населением такого места, как Эборак.

– И что же?

– Конь! – крикнул скачущий рядом Лис. – Капитан, смотри, рыцарский конь!

Я кинул взгляд туда, куда указывал мой друг. Действительно, в нашу сторону, медленно ступая, слегка прихрамывая, двигался гнедой конь, покрытый алой попоной. Три золотые башни, вытканные по ней, не оставляли сомнений, что перед нами конь сэра Турана Галльского, известного как Рыцарь Башен, а пара стрел, торчащих из пробитой попоны, несомненно, свидетельствовала о том, что рыцарь покинул седло не без посторонней помощи.

– Там что-то произошло! – воскликнул я, вмиг забывая о нашей с Годвином беседе. – Возможно, он еще жив! – Я пришпорил Мавра. – Лис, возьми пяток бойцов и давай за мной!

– Куда?! – вслед мне заорал Рейнар. – А если там засада?

Но я уже подгонял коня, спеша на помощь, возможно, еще живому собрату.

Скакать пришлось недалеко. На той самой поляне, где произошла наша встреча с громогласным сэром Борсом, моему взору открылась ужасающая картина побоища. Воронье, вспугнутое появлением нового, подозрительно подвижного персонажа, взмыло вверх, недовольно каркая, но, описав в воздухе круг, вновь опустилось на землю, возвращаясь к прерванному завтраку. Посреди поляны, судя по позам, в большинстве своем застигнутые врасплох, валялись воины рыцарского дозора в разорванных коттах поверх пробитых кольчуг. Многие из них, похоже, так и не успели воспользоваться оружием.

– Что за черт! – пробормотал я, спрыгивая с коня и едва не оскальзываясь в сырой от крови траве. – Дьявольщина! Что здесь произошло?

Трава в том месте, где я осадил коня, была примята, так, словно на ней лежало что-то тяжелое, и обильно полита кровью. Но то самое «что-то», откуда вылилась кровь, исчезло с места преступления в неведомом направлении.

– Оба-на! – догнавший меня Лис остановил коня. – Это шо ж тут такое было? Капитан, гляди-ка, – лежавший неподалеку от нас рыцарь явно был застигнут в тот момент, когда пытался отползти в сторону окружавшего поляну подлеска. Стрела, пробившая его бедро, очевидно, не позволяла бедняге идти, оставляя все же достаточно сил, чтобы передвигаться ползком. Но он был мертв. Красовавшаяся на затылке рана не оставляла сомнений в том, что смерть наступила в результате колющего удара мечом. Таким обычно добивают раненых грабежных дел мастера. – Капитан, их здесь застали врасплох, обстреляли из засады, а затем дорезали еще живых, – бросил Лис, переходя от одного убитого воина к другому. – Да, у этого горло перерезано, и у этого тоже.

– И тем не менее они с кем-то сражались, – вставил я. – Причем противник получал раны и, судя по количеству крови, весьма тяжелые. Получается, что победители унесли всех своих и добили тех, кто еще оставался жив в этом злополучном разъезде. Но кому это было нужно? Разбойники на такой отряд нападать бы не стали, да и не взято здесь ничего…

– Посмотри, – внезапно произнес Лис, – вон там у дерева. Видишь, рыцарь в лазоревой котте?

– Господь моя защита! Семь серебряных львят в лазури! Да это же сэр Лионель!

Мы с Лисом, не сговариваясь, припустили к младшему брату Ланселота, полулежавшему на стволе толстого дуба у самого края поляны. Он был без шлема, голова свесилась на грудь так, будто доблестный рыцарь устроился вздремнуть возле дерева, устав с дороги.

– Может, жив? – кинул я на бегу, придерживая бьющий по бедру меч.

Пустая надежда! Из-под светлой бороды Лионеля на лазоревую ткань котты стекала алая струйка, все увеличивая бурое пятно на ней. Кольчуга рыцаря была пробита в нескольких местах, обнаженный меч валялся тут же, рядом с телом. Очевидно, сброшенный с коня сэр Лионель защищался до последнего, пока не обессилел и не был прикончен неизвестными злодеями. Я присел на корточки возле него, кусая губы от бессилия, от фатальной невозможности что-либо изменить.

– Капитан, погляди-ка, что у него в кулаке. – Рейнар ткнул вытащенной из колчана стрелой в сторону левой руки одного из славнейших рыцарей Круглого Стола. Между неплотно сжатых пальцев виднелся небольшой кусочек пергамента. Я потянулся за ним, осторожно вынимая последний дар Лионеля из скованных смертью пальцев.

– Коелбрен.

– Берегись! – ни с того ни с сего крикнул Лис, и выпущенная им стрела просвистела у меня над головой.

Я ушел в кувырок и подхватился на ноги, обнажая меч. Тяжелый топор ударил меня между лопаток, заставляя по инерции пробежать три шага. Не будь на мне институтской кольчуги, здесь бы я и лег, рядом с сэром Лионелем, с перерубленным позвоночником. Но кольчуга выдержала, и гамбизон немного смягчил удар.

– Х-ху! – выдохнул я, поворачиваясь на месте.

Неизвестный, удивленный моей ударостойкостью, уже вновь заносил топор, желая повторить опыт. Я оказался проворнее. Он рухнул наземь с пронзенным нутром.

– Дьявольщина! Я же говорил – засада! – Лис успел за это время выпустить еще несколько стрел и, откинув ставший бесполезным лук, схватился за короткие мечи. – Держись, Капитан! Мы еще посмотрим, кто тут влип! С минуту на минуту наши подоспеют.

Рейнар был прав, по моей неосторожности мы угодили в западню. Пять рыцарей и несколько оруженосцев, сопровождавших нас, вовсю работали мечами и копьями, отбиваясь от невесть откуда взявшихся головорезов, со всех сторон высыпавших на поляну.

Но силы были неравны. Один за другим они падали возле погибших воинов отряда сэра Лионеля. Так что, спустя несколько часов ни у кого бы не возникло ни малейшего сомнения, что мы, встретившись на дороге с младшим братом Ланселота, поссорились и перебили друг друга. Одного лишь не учли нападавшие. Позади первого отряда, кинувшегося на помощь Турану Галльскому, двигалось еще полторы сотни воинов, сопровождавших посольские возы. И они были все ближе.

Мы с Лисом, прижатые к дубу, едва успевали парировать удары наседавших со всех сторон негодяев, лишенных каких бы то ни было отличительных знаков, но вместе с тем вполне профессионально управляющихся с оружием. Еще удар, еще, пока что мы успевали отбивать их, но неминуемо приближался тот миг, когда хоть один из них достигнет цели, и вот тогда-то гибель будет неотвратима.

Рыцарский рог, трубивший атаку, сейчас казался сладчайшей музыкой, которую мне когда-то доводилось слышать. Наш эскорт, очевидно, заслышав шум схватки, бросил на произвол судьбы неспешные, запряженные волами возы и теперь во всю прыть спешил на подмогу. Разворачиваясь широкой дугой, всадники охватывали поляну, разя неизвестных разбойников направо и налево.

– Не убивайте всех! – крикнул я, устало опускаясь на землю. – Мне нужен тот, кто будет говорить.

Схватка была недолгой. Нападавшие вовсе не горели желанием принимать бой и оттого при первой же возможности пытались скрыться в чаще, вверяя жизни густой листве и непролазным буреломам. Однако уйти удалось далеко не всем. Десятка два пленных понуро жались к середине поляны, окруженные ллевелиновскими всадниками. Еще нескольких волокли из лесу вошедшие в охотничий раж воины эскорта.

– Глядите-ка, глядите! – разнеслось над полем боя. – Рыцаря поймали!

Я встал, опираясь на ствол дуба. Спина болела нещадно, позволяя держаться только прямо, гордо разведя плечи, словно проглотив флагшток.

– Ты, ба, действительно рыцарь! – удивленно воскликнул уже вполне очухавшийся Лис.

– Герб: лазурные гонты в золотом поле, – промямлил я, вглядываясь в котту пленника. – Сэр Перималь из свиты Мордреда. Теперь все ясно.

– Сэр Торвальд, – окликнул меня один из оруженосцев, входивших в посольство, – мой господин, сэр Аграмар, умирает и просит немедленно позвать вас.

– Да, иду, – кивнул я, морщась от боли. Загнанная внутрь во время боя, она вовсю заявляла о себе, лишь миновала смертельная опасность.

Сэр Аграмар лежал на земле, истекая кровью. Пожалуй, окажись рядом с ним в момент ранения человек, сведущий в медицине, он вполне мог бы жить. Но сейчас было уже поздно. Матовая бледность воочию свидетельствовала о последних минутах рыцаря.