Месть Аскольда - Торубаров Юрий Дмитриевич - Страница 74

Как бы то ни было, но пришлось Беле встречать татар лишь с теми силами, что оказались под рукой. Разбил он свое войско на четыре отряда и выпустил против татарского полумесяца. В центре – самый большой отряд: лучники и копейщики. Слева и справа против рогов полумесяца – отряды конников. Четвертый отряд следовал сзади, будучи готовым немедленно прийти на помощь любому. Первую атаку врага отбили. Татары, оставив груду тел, откатились назад, явно провоцируя венгров броситься вдогонку. Однако Бела, наблюдая за битвой с высокого холма, слал гонца за гонцом к полководцам, чтобы те оставались на месте. Пока военный талант венгров перевешивал.

Пошел второй накат. Венгерская пехота стояла как вкопанная. Копейщики бились насмерть, но редели их ряды. Еще накат. И опять успешное отражение. Дрогнула железная венгерская линия: многие расценили столь легкомысленные наскоки татар как слабость и бросились вдогонку. А противник того и ждал. Вмиг зашевелился рог «полумесяца». И уже с ревом «Уррахч!» полетели с холмов конники. Смешались ряды. Ненадолго положение спасает резервный полк венгров. Но пока перестраивались, упустили из виду хана Гуюка. И тот, перейдя со своим туменом вброд реку, ударил сбоку.

Дрогнули, расстроились окончательно венгерские ряды. Бела все понял:

– Коня! – И вовремя. Еле успел он вырваться из оцепления со своим отрядом охраны. Короткая остановка во дворце. Дальше – путь на запад.

Издревле так на земле повелось: у одних на дворе радость, у других – горе. Как загнанный зверь, мечется венгерский король, спасаясь от татарских всадников. А в тевтонском замке к пиру готовятся, любимого племянника магистра встречать. Поскакали вестовые во все концы света: на север – к шведскому королю, на юг – к чешскому, на восток – к Конраду Мазовецкому, на запад – ко всем подряд немецким герцогам и князьям.

А в замке фон Зальца – суета. Как же – ожидается столько гостей! Всех надлежит встретить, разместить. И пошло полным ходом переселение, уплотнение обитателей. Не тронули лишь Аскольда со Всеславной да пожалели приболевшую Софью. Остальных всех переселили в близлежащие деревни. В том числе и Кулотку с Голом. Последний, правда, продолжал частенько навещать свою возлюбленную.

Силы к Маргарите возвращались на удивление медленно, хотя лекарь старался вовсю. Известно же: когда болит душа, лекари бессильны. Аскольд после того памятного разговора с девушкой старался находиться в замке как можно реже, предпочитая теперь усиленную подготовку с боевыми друзьями к предстоящим битвам. Поэтому о прибывающих гостях знал мало, да особо и не интересовался: он ждал только Рудольфа.

Однажды Аскольд, вернувшись поздно вечером с очередного занятия, столкнулся вдруг в дверях замка с… Всеволодом. Удивление козельца было столь сильным, что он даже отшатнулся.

– Что, испугался, убивец? – бросил тот, презрительно посмотрев на козельца.

Оскорбленный Аскольд решительно подскочил к обидчику и, схватив за плечи, крепко встряхнул.

– Отпусти! – панически вскричал Всеволод, ужом выворачиваясь из цепкой хватки.

– Еще раз услышу подобное, буду разговаривать по-другому, – Аскольд подтянул его к себе и гневно выдохнул: – Берегись! – А со словами: – Суд нас рассудит, – брезгливо отшвырнул от себя.

– Рассудит, рассудит! – выкрикнул на ходу убегающий Всеволод. – Князь, кстати, уже здесь! – добавил он не без ехидства.

«Михаил здесь?! – пронеслось в голове Аскольда. – Немедленно к нему!»

Козелец вихрем ворвался в свою комнату, дабы переодеться перед визитом к князю. Узнав новость, Всеславна изменилась в лице.

– Повремени, Аскольдушка! Куда ты торопишься? – она забрала из его рук кафтан, который тот готовился уже надеть. – Посмотри в окно, – улыбаясь, укоризненно сказала она, – там уже темень сплошная. Гости давно спят.

Наутро, прихватив кун, Аскольд подозвал одного из слуг и, сунув ему в руку деньгу, расспросил о гостях. Выяснилось, что князь Мазовецкий и князь Михаил, сопровождаемый Всеволодом, прибыли в замок три дня тому назад. На готовящиеся торжества их пригласил сам магистр.

Этой ночью князь Михаил спал хорошо. Потому и проснулся в приподнятом настроении. Сладко потянувшись, легко соскочил с кровати и подошел к окну. Уперся взглядом в крепостную стену, ища в ней просвет, позволяющий увидеть небо. То оказалось нежно-голубым, без единой тучки. И вдруг он почувствовал себя точно в темнице: вспомнил о грузе забот и нерешенных проблемах. Михаил тяжело вздохнул: «Не хозяин я стал себе, не хозяин».

В дверь осторожно постучали.

– Входи, – неохотно отозвался князь.

Дверь скрипнула, Михаил оглянулся и… обомлел: на пороге стоял Аскольд. А он и не знал, что козелец тоже в замке. Не удосужился магистр предупредить…

– Ну входи, входи, герой! – голос его подобрел. – Дай-ка я на тебя посмотрю. – Обхватив нежданого гостя за плечи, он подвел его к окну. – Возмужал! Молодец, – Михаил легонько ударил козельца по спине. – Ну, садись, рассказывай. Впрочем, погоди, матушку позову. Она рада будет тебя видеть. Эй!

В дверь просунулась голова отрока Ивана.

– Скажи матушке, пусть идет ко мне.

Княгиня вошла, слегка запыхавшись.

– Ой, неужто Аскольд?! – всплеснула она руками и, приблизившись, вдруг поцеловала его в щеку. – Воин ты наш доблестный!

– Присядь, матушка, не мельтеши. А ты, – Михаил повернулся к Аскольду, – рассказывай давай. А то чего мы только о тебе не наслышались! Вплоть до того, что ты за самим Батыем охотился. Это правда?

– Правда, – сухо ответил козелец.

– Смотри-ка, и впрямь герой!

Аскольд поведал о своей жизни начиная со дня освобождения из черниговской темницы. Княжеская чета слушала его рассказ с неослабным вниманием. Услыхав, что и Всеславна здесь, князь загорелся:

– Ее бы позвать!

– Зачем? – выразительно воззрилась на него супруга. – Успеешь повидаться.

– Ладно, уговорила, – сдался князь. – Ну а ты, Аскольд, зачем пожаловал? Только ли свидеться? – он испытующе посмотрел Аскольду прямо в глаза.

– Нет, князь. Я пришел просить суда!

– Суда?! – удивленно переспросил тот.

– Да, именно суда, – твердо повторил Аскольд.

– Да все уже давно забыто! – беспечно махнул князь рукой.

– Я не забыл, князь! Да и не всеми забыто, – и Аскольд рассказал о встрече с Всеволодом.

– Ну, суд, так суд, – уставшим голосом произнес Михаил. Настроение было испорчено окончательно.

К вечеру погода начала портиться. Горизонт затянуло тучами, спрятавшими за собой закатное солнце.

«К дождю», – подумала Всеславна и перевела взгляд на дорогу, по которой должен был вернуться Аскольд. Она даже обрадовалась, что дождь, возможно, заставит его отменить военные занятия и пораньше приехать домой.

Ее надежды оправдались. Отпустив товарищей, Аскольд пришпорил коня и заторопился к замку. Уже на подъезде его обогнал незнакомый отряд воинов. Судя по боевому облачению, не тевтонцы. Скорее, всадники напоминали русских воинов: те же шеломы, те же длинные обоюдоострые мечи. У многих – колчаны с луками. Некоторые – в кольчугах из пластинчатого металла. Возглавлявший кавалькаду всадник показался Аскольду знакомым, но вспомнить, кто это, он не смог.

Наверное, нечто подобное почувствовал и тот, ибо, свернув на обочину и приказав отряду продолжать путь, остановился. При этом всадник зачем-то опустил шлем до самых глаз и поднял ворот кольчуги.

«Неужели опять готовиться к бою?» Он пришпорил коня, положив руку на рукоять меча.

– Никак собрался напасть?! – раздался до боли знакомый голос.

Аскольд возликовал: он узнал Ярослава Штернбергского, своего освободителя.

– Ярослав!

– Аскольд!

Они обнялись. По-мужски крепко, как настоящие друзья, как названые братья.

– Давно здесь? – спросил Аскольд, освободившись из объятий воеводы.

– Второй день. А ты?

– А я… – Аскольд в отчаянии махнул рукой. – Загостился: Герман просил остаться до прибытия Рудольфа. Взял с меня обещание.