Ожившие пешки (СИ) - Бабкин Ярослав Анатольевич - Страница 31

Волшебница деликатно взяла боб и попробовала разжевать. Он ещё не высох окончательно, но вкус был травянистый и отвратительный…

— А как мне следует называть тебя? — поинтересовался немного спустя хозяин, задумчиво глядевший в посудину с бобами.

— Симахтаб. Так меня зовут.

— Ты не похожа на Симахтаб…

— В смысле? Ты считаешь, что внешность как-то связана с именем?

— Нет. Просто это восточное имя. А ты не похожа на уроженку тех мест.

Девушка нахмурилась.

— Это не важно. Но меня зовут именно так…

— Как скажешь, — хозяин как-то странно поёжился, и бросил нервный взгляд на клокотавший на огне котелок.

Волшебница проследила за его взглядом и принюхалась.

— Подгорает, — наконец сказала она, — и, похоже, это мясо…

Они обменялись взглядами.

— Волхв должен быть умерен в еде, люди верят, что это необходимо для магии, — несколько растерянно пробормотал хозяин.

— Но ведь подгорает же!

Она рассмеялась. Волхв тоже улыбнулся, и, воспользовавшись куском фетра, снял котелок с огня.

— Местные жители иногда приносят мне еду в благодарность за лечение, — пояснил он, — а по этому поводу наши правила ничего не говорят.

— Я вижу, мясо даже с корнеплодами, — девушка ощутила, что её желудок только чудом сдерживается, чтобы радостно не заурчать.

На некоторое время разговоры прекратились, челюсти обоих собеседников оказались заняты другим.

— Ты здесь недавно? — сказала, наконец, волшебница, не без сожаления оглядывая лежавшие в тарелке кости, еды у волхва готовилось на одного, а последние недели её походное меню было довольно-таки аскетичным.

— Да, недавно. А ты удивилась, что хижина выглядит старой?

— Вообще-то я только хотела поддержать разговор, но это и вправду необычно.

— Она досталась мне от кого-то из предшественников. Всё собираюсь прибраться, но… — он немного сконфузился, — как-то руки не доходят.

— "Мужчины, что с них взять", — подумала она, — "вечно у них до уборки руки не доходят".

— А ты одна из этих? — он искоса поглядел на девушку.

— Каких "этих"? — насторожилась она.

— Культистов. Сектантов. Играющихся с древними силами.

— Почему ты так решил?

Волхв широко улыбнулся.

— По лесной глуши, вдали от жилья и вблизи от пользующихся крайне дурной славой руин, бродит образованная городская барышня с причудливым именем и вся одетая в чёрное. Что я должен подумать — что ты крестьянка, собравшаяся по грибы?

Следовало признать, что в чём-то он явно был прав…

— А почему вдруг древние культы? — она сделала вид, что не понимает всей очевидности ситуации.

— Я же волшебник. Я чувствую, что происходит. Это старая земля. Она многое помнит. И сейчас кто-то пытается разбудить эти воспоминания…

— И ты не донёс ординаторам?

— Я волхв. У нас свои правила… — в его лице появилась лёгкая настороженность.

— А если я, допустим на минуту, действительно одна из… этих. Ты меня не боишься?

— Почему я должен тебя бояться?

— Сектантов все боятся. Я могу быть тёмной волшебницей, ведьмой, проводницей мрачных сил и исполнительницей древних ритуалов…

— Страх происходит от незнания, — обыденно пожал плечами волхв, — а я многое знаю об этих вещах. Они могут быть достаточно неприятны, но в них нет никаких древних ужасов.

— Зато в них есть вполне серьёзная магия, — несколько уязвлённо заметила девушка.

— Даже у волшебников иногда болят зубы и разыгрывается прострел…

— А зубы тут ещё причём?

— Мы, волхвы, умеем их лечить. А хороший лекарь нужен всем. И сектантам в первую очередь.

— Вы не единственные лекари в стране, — отрезала девушка.

— Для вас — единственные.

— Это ещё почему?

— Лечение, творимое жрецами, основано на вере. С теми, кто принципиально не верит в силу имперского культа, оно не работает. Или работает очень странно…

— Вы слишком самонадеянны, — выдвинула она последний аргумент.

— Понимаешь ли, — волхв сложил руки на столе перед собой, — наше братство очень древнее. Оно старше Империи. И мы научились избегать проблем.

— Против сильного врага вам всё равно не устоять…

— Как можно убить зверя? — неожиданно спросил её волхв.

Она непонимающе моргнула.

— Поразив в сердце, — ответил за неё волхв, — а как можно поразить осиный рой?

— Ты хочешь сказать, у вас нет единой организации? — сообразила девушка, — но вам всё равно не избежать удара. У ос есть гнездо, которое можно сжечь.

— А у комаров? — насмешливо поинтересовался собеседник.

Она растерялась.

— Ну… наверное у них тоже есть гнёзда?

— Нет, — покачал он головой, — у комаров нет гнёзд. Так вот у нас тоже нет гнёзд. Можно уничтожать отдельных волхвов, но нельзя уничтожить нас всех.

— Я об этом не задумывалась, — призналась она.

— Поэтому я тебя и не боюсь, — он подмигнул, — Сихма… Симха… как тебя там?

— Можешь звать меня Мольфи, — неожиданно даже для себя произнесла она, — Симахтаб это вроде как твои заковыристые фразы, так, для солидности… Но как маг с магом, думаю, мы можем общаться запросто.

— Вообще-то меня зовут Дунстан, — Новый Волхв из Рощицы Гребня чуть потупился.

Дверь в хижину задрожала от ударов.

— Это ещё кого принесло? — волхв подскочил и ухватился за посох.

— Понятия не имею, — пробормотала девушка, — но если им сейчас же не открыть, то тебе придётся искать новую дверь…

— Немедленно открывайте! — донеслось снаружи, — я знаю, что она там. Мы видели следы. Если вы с ней что-нибудь сделали, то пожалеете, что на свет родились!

— Это твои друзья? — настороженно поинтересовался Дунстан.

— Вроде того… Хотя они могли бы и знать, что со мной не так просто "что-нибудь сделать". Я волшебница, а не какая-то там беззащитная девица. Ха.

— Тогда ответь, что с тобой всё в порядке, а то дверь уже трещит…

Обратно шли в молчании. Лишь у самого лагеря Родгар всё ж таки его нарушил.

— Мы подумали, что на тебя напали разбойники или дикие звери. А ты, оказывается, любезничаешь с каким-то волхвом и уплетаешь жареную оленину. Могла хотя бы предупредить…

Девушка открыла было рот, но передумала. Признаваться, что она заблудилась, ей не хотелось. Пусть думают, что она просто решила пообщаться с коллегой по ремеслу. В конце концов — она взрослая и самостоятельная женщина и не обязана отчитываться перед всеми о своих личных планах. Поэтому она ограничилась словами:

— Оленина, между прочим, была тушёная.

В лагере оставались алхимик Смиона и Укен. Когда Сим, Родгар и Кралог туда добрались, Укен что-то пытался объяснять Смионе, листавшей большой, переплетённый в кожу с металлическими защёлками, том.

— Ну надо же! Я так и думала, что они используют подобный состав, — бормотала женщина, рассматривая надписи на пергаменте, — я бы и сама могла догадаться. Хотя то, что они определили точную пропорцию, сэкономит кучу времени… Селитра — не вопрос, но ради всех священных предков, где в этой дыре я смогу раздобыть так много серы?

Родгар остановился перед ними и негромко кашлянул.

— Ой! — подпрыгнула на месте Смиона, чуть не выронив книгу, — что вы делаете?! Нельзя же так пугать беззащитную женщину!

Укен лишь нервно съёжился, как забившийся в угол котёнок.

— Это я попросила… — добавила Смиона, глядя на его мученическое лицо.

— Я в этом уверен, — сладким голосом промурлыкал Родгар, — но полагаю, что в дальнейшем вы не будете использовать ваше исключительное обаяние для того, чтобы довести нашего не слишком опытного друга до преступлений…

— М-м-м… — протянула она.

— Не так ли!? — внезапно рявкнул Родгар.

Укен съёжился так сильно, что казалось ещё немного, и он вывернется наизнанку. Смиона попятилась и часто заморгала.

— Никто без моего разрешения не должен смотреть книгу! Никто даже не должен помнить, что она у нас есть! Это понятно?!