Меченые - Шведов Сергей Владимирович - Страница 74

– Большой вопрос: почтит ли нас своим присутствием Рекин Лаудсвильский, – заметил молодой владетель под дружный хохот своих соседей.

– Если владетель Рекин откажется от Божьего суда – это будет оскорблением всего благородного сословия, – презрительно скривил губы Агмундский.

– Скорее всего, он пришлет болвана.

Эти слова потонули в бурных приветствиях толпы. Тор Нидрасский в сопровождении Ары и Рыжего появился у трибуны. Помахав рукой орущим зрителям, он быстрым шагом поднялся к владетелям.

– Мы спорим, что будет делать Тор Нидрасский, если его противник выставит болвана вместо себя. – Ярл Грольф подвинулся, освобождая место герою дня.

– Буду драться, – засмеялся Тор. – Какая мне разница с кем?

Этот ответ обрадовал всех присутствующих, кроме Ары и Рыжего, которые тоже не прочь были размяться на арене в это прохладное утро. Ара утешился тем, что удобно устроился рядом с прекрасной Кристин, к неудовольствию ее мужа, благородного Фрэя. Но присутствие веселого соседа совсем не тяготило ни его супругу, ни окружающих ее дам. Появление меченых, этих таинственных обитателей далекого Приграничья, о которых ходило столько невероятных слухов и сплетен, приятно возбудило молодых женщин. Тем более что поединок, о котором трубили все эти дни, грозил превратиться в пустую формальность ввиду отсутствия одного из соперников: кому интересно, как продырявят никому не известного болвана. Если Лаудсвильский и пользовался уважением нордлэндских дам, то в это утро он его утратил. Зато Ара превзошел все ожидания. Он поведал восхищенным слушательницам о всех поединках между мечеными и. нордлэндскими владетелями, скромно напомнив при этом, что нордлэндцы крайне редко добивались успеха в подобных единоборствах, а точнее, не добивались вообще. Но еще больший интерес вызвали его рассказы о похищениях мечеными из нордлэндских замков их прекрасных обитательниц.

Одна из дам выразила сожаление, что никогда не видела поединка с участием меченого. Ара с готовностью предложил сразиться с любым из присутствующих здесь владетелей, на которого укажет прекрасная незнакомка. В рядах владетелей произошло некоторое замешательство, но охотников противостоять меченому не нашлось. Благородная дама скромно отказалась от чести назвать для Ары соперника, но одарила его ослепительной улыбкой в знак признательности. Ара обратился к Рыжему с предложением размяться на арене и порадовать публику своим искусством, но тот в ответ лишь презрительно скривил губы. Зато на предложение товарища охотно откликнулся Тор Нидрасский. Отложив в сторону длинный дедовский меч, он одолжил у Рыжего его мечи.

Весть о том, что благородный владетель Нидрасский готов продемонстрировать свое умение в противоборстве с меченым, вызвала бурю восторга у публики, которая притомилась ожиданием и готова была приветствовать всякого, кто попытается ее развлечь.

Противники расположились в центре арены, друг против друга, и издали боевой клич Башни во всю мощь своих молодых легких. Их показательный бой был больше похож на странный, неведомый в этих краях танец. Противники легко отрывались от земли, нанося стремительные, почти невидимые постороннему глазу удары. Короткие узкие мечи ходили в их руках серебряными кругами. Зрители были зачарованы происходящим зрелищем и наградили обоих бойцов бурными овациями.

Тор, смеясь, вернул мечи Рыжему и, выслушав свою долю похвал, сошел вниз готовиться к предстоящему поединку. Рыжий последовал за ним. Ара остался на трибуне греться в лучах обретенной славы, что не мешало ему зорко следить за всем происходящим на арене и вокруг нее. В его обязанности входило обеспечение в случае необходимости быстрого отхода Тора и Рыжего.

– Боюсь, теперь вам трудно будет убедить буржцев в том, что меченые побеждают в единоборствах с помощью колдовских чар. – Брандомский обернулся к своему соседу Бенту Хаслумскому, и в его серых глазах промелькнула насмешка, – Тор Нидрасский одним махом завоевал симпатии людей.

– Надеюсь, что ненадолго, – сухо отозвался Хаслумский.

Его слова не понравились Брандомскому – серые, похоже, на ходу меняли правила игры. Или дорогой друг Бент затеял какую-то пакость на свой страх и риск? Пораскинув мозгами, Брандомский пришел к выводу, что подобное развитие маловероятно. Хаслумский по природе не кровожаден и, кажется, склонялся к игре в кошки-мышки с Тором Нидрасским. Что же произошло? Что заставило серых поменять решение? И в интересах ли Брандомского скорая смерть Тора Нидрасского?

Громкие крики толпы заставили Брандомского обернуться: королева Ингрид благосклонным жестом приветствовала своих подданных. Бент Хаслумский тут же поспешил ей навстречу с медом на устах. Отсутствие короля Рагнвальда зрители словно бы и не заметили – король болен, и этого было достаточно, чтобы о нем забыли.

Королева довольно сухо отозвалась на приветствие первого министра, зато дружески улыбнулась благородному Бьерну. Для Брандомского это было сигналом: вчерашний тайный разговор с Ее Величеством будет иметь далеко идущие последствия. Итак, игра началась, но для развития интриги нужен был Тор Нидрасский, живой, а уж никак не мертвый. Владетель шепнул на ухо своему почтительно склонившемуся слуге несколько фраз, тот кивнул головой и в ту же секунду растворился в толпе.

Королева пригласила ближайших дам разделить с ней пустующую ложу.

– Королевское ложе государыня предпочитает делить с мужчинами, – ехидно скаламбурил кто-то в толпе и тут же исчез за широкими спинами своих соседей. Королева отозвалась на шутку чуть заметной загадочной улыбкой, промелькнувшей на полных, приоткрытых, словно в ожидании поцелуя, губах.

Герольд протрубил сигнал к началу поединка. Худшие опасения зрителей сбылись: Рекин Лаудсвильский не вышел на арену. Вместо владетеля перед обиженной публикой предстал сутулый долговязый воин с длинными руками и заметно впалой, даже несмотря на кольчугу, грудью.

– Рекин мог бы приодеть своего заместителя и получше, – ворчливо заметил Фрэй Ингуальдский. – Хотя бы из уважения к королеве и благородным владетелям.

Все присутствующие разделяли его мнение. Недовольство Лаудсвильским было всеобщим, тем более что противником являлся владетель из Приграничья. Каково было нордлэндцам терпеть унижение в собственном доме. Грольф Агмундский насмешливо улыбался, глядя на приунывших соседей. Ара презрительно хмыкал. Даже добродушный Ингуальдский почувствовал прилив приграничного патриотизма.

– Черт бы побрал этого Лаудсвильского, – выругался Хаслумский. – Мог бы найти заместителя поприличней.

– Поприличней и стоит подороже, – засмеялся Брандомский, – а наш друг скуповат изрядно.

Тор Нидрасский отвесил изящный поклон королеве Ингрид и всем присутствующим дамам и даже снизошел до того, чтобы поприветствовать, правда, свысока и довольно небрежно, своего неказистого противника. Однако и этого хватило, чтобы толпа бурно одобрила его поведение.

– Мальчишка становится популярным, – поддел своего соседа Бьерн Брандомский.

Хаслумский только загадочно улыбнулся в ответ.

Тор легко отразил неуверенные выпады своего неуклюжего противника, длинный меч его описал дугу, и шлем долговязого оказался на земле. Толпа злорадно захохотала. Тор мог рассчитаться со своим противникам одним ударом, но этим он глубоко бы разочаровал почтенную публику, которая несколько долгих часов ждала представления. Тор убрал меч за спину, давая долговязому свободу действий. Долговязый не замедлил этим воспользоваться: замах был богатырским, но в последний момент Тор ушел из-под удара, меч со свистом прошел мимо его плеча и едва не на половину ушел в землю. Долговязый растерянно потянул меч из земли под неистовый хохот публики, которой представление, устроенное владетелем Тором, явно пришлось по душе.

Долговязый, беспокойно оглядываясь, быстро отступал к дальнему краю арены, и даже улюлюканье зрителей не побудило его к более активным действиям. В его поведении было что-то странное: казалось, долговязый напряженно ждал приближения каких-то событий. Глаза его беспокойно бегали по сторонам, и следил он не столько за наступавшим Хором, сколько за тем, что происходит у того за спиной, удивленный Тор оглянулся: Рыжий энергично размахивал руками, отчаянно о чем-то сигнализируя.