Жестокие игры (Лира 2) - Литвиненко Елена - Страница 15

  - С ума сошла? Хочешь ожечься?

  Помог мне выпростать руки из рукавов, растер следы от впившегося в кожу шелка и жемчужин.

  - Ты голодна? - тихо спросил он. - Пить хочешь? ...Твою мать, Лира! - встряхнул он меня. - Ты так и будешь молчать?!

  Я упрямо закусила губу и отвернулась.

  - Ну, молчи.

  Йарра сел, прислонившись к стене, притянул меня к себе, устроив на коленях. Меня трясло - не от холода, от нервов, я все пыталась прикрыть грудь, стиснуть ноги, и впервые жалела, что, подобно благороднорожденным леди, вывела с тела лишние волоски.

  Мужские губы путешествовали по моей шее, по затылку. Вверх-вниз, до самого плеча. Вверх-вниз, пощипывая мочки ушей, покусывая их, когда я, дрожа, пыталась увернуться от настойчивого рта, от горячих рук. Вверх-вниз, пока я не сдалась, не замерла, позволив ему ласкать меня.

  - Ты пахнешь летом... - прошептал Йарра. - Лира моя...

  И накрыл рот долгим поцелуем, прежде, чем я успела возразить.

  Это был его первый нежный поцелуй. По-настоящему нежный. Помню, я зажмурилась, когда его губы прильнули к моим, готовая к смятому рту, к болезненному укусу, как бывало не раз, к его языку, бесцеремонно толкающему мой - и удивленно распахнула глаза, почувствовав ласку. Наткнулась на его взгляд и поспешно опустила ресницы, но он успел разглядеть мое изумление и недоверие. И легкую ноту восторга.

  - Еще? - спросил граф, выписывая большим пальцем узоры у меня на щеке.

  Я осторожно кивнула - понимала, что именно этого он ждет - и... не пожалела.

  Поцелуи Йарры стали нежными и сладкими, как южный шоколад, руки осторожными, а движения мучительно-медленными. Не было больше ни стальных объятий, в которых, кажется, вот-вот задохнешься, ни жестокой страсти, ни грубой ласки, от которой недолго рехнуться.

  Лишь нега, томление и странная неудовлетворенность.

  И тревожные мурашки по телу.

  И колотящееся, будто лигу пробежала, сердце.

  И, неожиданно, острое желание обнять графа, прижаться к нему, почувствовать его глубже, полнее. Помню, я опешила. И уперлась в его плечи, умоляя остановиться, испугавшись теперь уже не его, а своих чувств. До сих пор не знаю, как он сдержался и где нашел силы меня успокаивать. И продолжать только тогда, когда я сама рефлекторно шевельнула бедрами.

  А потом был восторг, и тот самый полет, о котором, как я успела решить, врут книги, и вязкая бархатная темнота, и стон графа одновременно с моим.

  Йарра очнулся первым. Чуть приподнялся на локтях, покрывая мое лицо поцелуями.

  - Кошка дикая, - улыбнулся он, - ты мне всю спину расцарапала. - И засмеялся при виде моих расширившихся глаз, когда я вдруг сообразила, что одна моя рука по-прежнему лежит на его плече, а другая на голых ягодицах.

  - Вы!.. Вы!.. - задохнулась от возмущения я и рванулась. - Пустите!

  Йарра захохотал еще обиднее, поймал мои запястья, прижимая их к шкуре.

  - А я уже хотел, было, спросить, кто эта покорная девица и куда она дела Лиру!

  Завизжав, я забилась под ним, укусила за плечо, боднула головой. Йарра навалился на меня, зажал рот ладонью, прерывая поток оскорблений.

  - Тебе Тимар никогда рот с мылом не мыл?

  - У! Угу! Гу! - замычала я, и попыталась испепелить его глазами.

  - Жуткое зрелище, - прокомментировал Йарра. - Я сейчас уберу руку, но, Лира, на счет мыла я не шутил.

  Ладонь он убрал...и едва успел отдернуть голову, когда я клацнула зубами перед его носом.

  - О, боги... - Граф спустился ниже, целуя мне плечи, грудь. - Тебе не надоело драться? Тебе же хорошо со мной...

  - Плохо!

  - Да ну?

  - Да!

  - А если так? - Его рот сомкнулся на соске, потянул, и я закусила губу, сдерживая крик.

  - Да!

  - А вот так?

  О боги!.. Он хочет еще? И забрыкалась:

   - Да!

  - Так тоже плохо? - Йарра вдруг поднял мою ногу, забросив ее себе на плечо, и прижался губами к чувствительному месту под коленом.

  Надеюсь, он смог расслышать мое 'да' среди стонов.

  - Лира, проснись.

  - У...

  - Лира, мне пора.

  - Угу... - Она даже глаз не открыла.

  Уже одевшийся, Раду опустился рядом с ней на одно колено. Светлая кожа девушки разительно контрастировала с зимним мехом черного волка, и ладонь сама легла на хрупкое плечо. Скользнула ниже, сжав аккуратный холмик упругой груди. Пальцы ущипнули затвердевший сосок и Лира застонала.

  - Ну не надо, пожалуйста... Вы же и так всю ночь мне спать не давали...

  Раду покосился на часы на каминной полке и неохотно убрал руку.

  - Оденься хотя бы, - проворчал он, отворачиваясь. Розовые лепестки девичьих губ манили, искушали, а темное пятно от поцелуя на шее вызывало едва контролируемый приступ желания.

  - Вы рубашку порвали, - равнодушно пробормотала Лира, и граф тихо выругался. Рывком стянул с себя шерстяную тунику, как куклу, одел в нее слабо сопротивляющуюся девушку.

  - Колется...

  - Потерпишь. - Туника, доходившая ему до середины бедра, укрыла Лиру балахоном, закрывающим колени. - Держись за шею, - велел он, поднимая девушку на руки.

  - Куда вы меня несете? - вяло спросила она.

  - В твою спальню.

  Крепко прижимая спящую девушку к груди, Раду вышел из кабинета, пинком ноги захлопнул дверь ...и остановился, будто на стену налетел - в коридоре, всего в нескольких шагах, сидел Тимар. Сидел достаточно близко, чтобы слышать все происходящее ночью.

  Глубоко вдыхая запах вербены и лайма, Йарра прикрыл глаза, успокаивая поднявшуюся волной ярость. Если бы не Лира на руках, он, скорее всего, свернул бы наглецу шею. Или нос - хорошего секретаря найти сложно.

  - Как видишь, я ее не съел.

  - Вижу, - кивнул Тимар. - И безмерно этому рад. Позвольте мне? - Орейо шагнул ближе, пытаясь забрать сестру.

  Глаза графа из светло-голубых стали стальными.

  - Пошел вон, - прошипел он, оттолкнул парня плечом, и быстро зашагал по коридору.

  А Лира спала. Спала, доверчиво прижавшись щекой к его груди, и забавно морщила нос во сне. Ее не разбудила ни перебранка, ни ворчание графа, обнаружившего, что покои, соседствующие с его спальней, заперты, ни даже поцелуй - Раду не смог отказать себе в удовольствии почувствовать вкус ее губ перед уходом.

  9

  Записка, придавленная ниткой радужных опалов, гласила, что Его брыгово Сиятельство собирается навещать меня по средам и субботам. Радуйся, Лира! Рассерженно фыркнув, я смяла и бросила бумагу под кровать. Опалы я бы с удовольствием швырнула туда же, если б не предчувствие, что граф меня на этой нитке повесит.

  Проснувшись поздним вечером, я долго соображала, где нахожусь - кровать лишь не намного шире моей кушетки, жесткий матрас, жесткая подушка, тонкое одеяло, темная громадина шкафа, прогоревший камин, белеющие штукатуркой стены без следов какой-либо обивки, голый каменный пол с единственной шкурой у постели. Потом сообразила, что кроме одеяла укрыта еще и мужским плащом с толстым меховым подбоем, увидела записку, и, наконец, узнала спальню графа - я была в ней однажды, шесть лет назад, когда он очнулся после нападения мантикоры и впервые почувствовал зов флера.

  Я поманила магический светильник, силясь прочитать убористые строчки.

  - Ярче!

  Зашипела, когда брызги света ударили по глазам, проморгалась, и, наконец, разобрала: 'Вынужден тебя покинуть - дела. Постараюсь выкраивать время по субботам и точно буду по средам. Р.В.'

  'Р.В.' - Раду Виоре, но все, кроме Галии, звали его по титулу - Йаррой.

  - 'Вынужден покинуть', - бухтела я, рассматривая в зеркале засос. Удивительно, но других синяков в этот раз больше не было, даже на руках. - Да чтоб вы провалились!

  Само собой, такого удовольствия он мне не доставил. Не провалился, не утопился, не свалился с лестницы, чего я ему искренне желала, его даже холера не брала! И регулярно приезжал в замок.