Хроника смертельного лета - Терехова Юлия Константиновна - Страница 91

– Интересно, – на том конце возникла пауза, словно голос не знал, как ему реагировать, а потом он спросил: – И как давно ты это поняла?..

До Анны дошло, что она совершила большую ошибку. Кто бы он ни был – нельзя называть его по имени! Ведь именно персонификации он и хочет. По-видимому, это щекочет ему нервы…

– Мне все равно, кто ты! – выкрикнула она.

– Нет, – с чувством откликнулся он, – тебе не все равно. Ты боишься, что я – Кортес, обливаешься холодным потом при мысли, что я – Антон, и всем сердцем надеешься, что я – Орлов. И ты, конечно, сильно бы удивилась, узнав, что я – Рыков.

– Я не хочу больше с тобой разговаривать! – крикнула она в отчаянии.

– Но ты же пригласила меня посмотреть твой божественный танец, – заявил голос с усмешкой. – Значит, ты хочешь меня видеть, и неважно, кто я. Даже если я – Орлов. Ну вот, считай, я тебе признался. Ты довольна?

– Будь ты проклят, – выдохнула она с ненавистью в трубку. – Не смей мне больше звонить. Ты не наш друг.

И грохнула радиотелефон об пол. Ударившись о мрамор, пластмассовая трубка разлетелась на куски.

10 августа 2010 года, Москва, 38°C

Мигель намеренно подъехал к театру со стороны двора, чтобы, огибая здание, иметь время настроиться на нужную волну и выкурить сигарету. Он вышел из машины, с силой захлопнув за собой дверцу, словно желая выместить на ней раздражение. Что за идиотская затея? Кому нужна эта встреча? Все равно, ни к чему хорошему она не приведет – только осложнит и без того накалившиеся отношения и, скорее всего, станет причиной окончательного разрыва.

Безусловно, он мог наотрез отказаться, но слишком много разговоров о нем и Катрин – ему это осточертело. Если б он сделал попытку уклониться – это стало бы причиной дополнительных подозрений, не говоря о том, что и Орлов, и Булгаков могли счесть его отказ за трусость, а в трусости Мигель не мог позволить себя подозревать. Кто угодно – подлец, насильник, убийца – но не трус. Они думают, что он не сможет смотреть им в глаза – и глубоко заблуждаются. А вот посмотреть в глаза Антону ему будет гораздо сложнее.

Эти невеселые мысли Мигель старательно отгонял от себя, шагая через небольшой дворик, когда-то зеленый и уютный, а сейчас – покрытый бурыми листьями с облетевших изнуренных зноем деревьев. Он шел, поддевая шуршащую листву кожаными сланцами, когда кто-то осторожно потянул его за руку. Обернувшись, он с изумлением увидел Анну, бледную и взволнованную. Они не встречались с милонги в «Альгамбре», и он поразился, насколько она изменилась. Светло-серые прозрачные глаза, прежде лучившиеся жизнью, потухли, в уголках рта залегли горькие морщинки, а жесты были робкими и несмелыми. Она отличалась от Анны, которую он знал, но такая – слабая и нерешительная, она ему нравилась еще больше.

– Мне надо поговорить с тобой, – сказала она, – и поговорить срочно.

– Почему именно сейчас? – удивился Мигель. – А впрочем, если хочешь… Вон там, у кустов, лавка, давай присядем.

Однако, когда она опустилась на деревянную скамейку, он продолжал стоять, глядя на нее сверху вниз. Анна глубоко вздохнула, но спорить не стала: так даже лучше – нет необходимости встречаться с ним взглядом. Это всегда было для нее нелегко, а сейчас – практически невыносимо.

– Послушай, – начала она, тщательно подбирая слова, – Антон подозревает тебя…

– В чем? – с видимым равнодушием пожал Мигель плечами. – Если только ты не дала повода?

Анна вспыхнула.

– Ты ничего не понял! – воскликнула она, но тут же понизила голос. – Он подозревает тебя во всех этих убийствах!

Мигель неспешно опустился перед ней на одно колено. И она решилась взглянуть ему прямо в глаза. Но под ее испытующим взором ни один мускул не дрогнул на его смуглом лице.

– А ты? – спросил он после паузы. – Ты тоже подозреваешь меня?

Анна отчаянно застонала, опустив голову на сомкнутые на коленях руки.

– Я не знаю… – прошептала она. – Я ничего не знаю… Я еще не рассказала тебе…

– Не рассказала – о чем? – его голос был по-прежнему спокоен.

Анна подняла на него глаза, полные страдания и стыда.

– Меня шантажируют, – она еле заставила себя произнести это, – кто-то из них звонит мне и угрожает рассказать Антону о том, что я… – она запнулась.

– А иначе…

– А иначе – что? Что он хочет? – размеренным голосом спросил ее Мигель, поднимаясь с колен и усаживаясь рядом на скамейку. Он, не торопясь, достал из пачки сигарету и закурил.

– Я не знаю, – прошептала она, – он просто требует, чтобы я призналась Антону в том, что…

– Так, может, покончить с этим раз и навсегда? – Мигель осторожно взял ее за руку. – Ты бы выбила почву у него из-под ног, если б ушла ко мне.

– Это невозможно, – сухо ответила Анна, отнимая руку.

– Ну почему же – невозможно? – он удержал ее ладонь. – Ты не хочешь поразмыслить? По какой причине Антон не женился на тебе до сих пор? Если говорит, что любит тебя? Вы вместе столько лет, а он до сих пор не женился на тебе!

– Это я не хочу замуж! – Анне удалось вырвать у Кортеса руку. – Я не готова к семейной жизни. Какая из меня жена – я днюю и ночую в театре, и менять ничего в моей жизни не хочу. Но это не имеет никакого значения. Мы любим друг друга.

Мигель засмеялся, и Анна не услышала в этом смехе издевки – ему было всего лишь забавно.

– Ваша любовь – такой же балаган, как и так называемая любовь Катрин и Орлова, только наизнанку. Тот, кто тебе звонит, прекрасно это понимает.

– А может, это ты? – от страшной мысли Анне стало настолько дурно, что ей показалось: она сейчас сползет со скамейки прямо на почерневшую от жары траву.

– Ты с ума сошла, – его смуглое лицо вспыхнуло. – Зачем мне?

– Чтобы подтолкнуть меня к разрыву с Антоном! – воскликнула она, задыхаясь. – Тогда все сходится!

Мигель усмехнулся снова, но в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на сожаление.

– Не знаю, что там у тебя сходится. А мне не нужна женщина, завоеванная таким подлым образом, – покачал он головой. – Я повторю тебе только то, что говорил тогда. Если б ты любила его…

– А мне нечего добавить, кроме того, что я сказала, – тихо произнесла Анна, но тут он с силой схватил ее за локоть.

– Уходи от него, Анна, уходи, пока не поздно! – его черные глаза сверкали теперь так близко, что ей на мгновение показалось, что он сейчас поцелует ее. Однако через секунду он разжал пальцы и отпустил ее руку. Удивительно, но она почувствовала разочарование. Но Мигель внимательно смотрел в сторону кустов справа от них.

– Кажется, у нас зритель, – сухо произнес он. – Кто там? Ты больше ничего интересного не услышишь. Выходи!

– Выхожу, – услышали они голос, полный сарказма, и перед ними появился Орлов. – Прошу прощения, у меня и в мыслях не было подслушивать…

– Однако подслушивал, – мрачно констатировал Мигель, избегая смотреть на побледневшую Анну. – Ну, иди, можешь доложить Ланскому, что видел нас вместе.

– Ты ведь не сделаешь этого, Андрей? – умоляюще произнесла она.

– А что, по-твоему, я должен сделать? – презрительно ухмыльнулся Орлов. – Я всегда считал тебя идеалом женщины и втайне завидовал Антону. А ты оказалась ничем не лучше Катрин – такая же дрянь!

Мигель поднялся с лавки.

– Я затолкаю тебе эти слова обратно в глотку, подонок! – он схватил Орлова за ворот рубашки.

– А ты признался ей, что трахнул Катрин? – Андрей оттолкнул Мигеля прочь от себя. – Ты ей об этом рассказал?

– О чем он говорит? – повернулась Анна к Мигелю. – Он что, с ума сошел?

– Вовсе нет, – голос Орлова стал серьезным. – Ты сам расскажешь ей, или это сделаю я? А, может, показать ей разорванное тобой платье? Что ты предпочитаешь?

– Я предпочитаю набить тебе морду, и сделаю это прямо сейчас, – рванулся к нему испанец.

Орлов отступил на несколько шагов.

– Ну, ну! Какие мы неистовые! – он перевел взгляд на Анну. Ее бледное лицо исказилось отвращением. – А тебе это неприятно?