Средина. Том 1 - Асеева Елена Александровна - Страница 35

Со стройными стволами лиственницы особо густо росли там, откуда пришел юноша, постепенно, когда земля пошла на подъем и склоны гор подступили к ним ближе, сменившись на корявые по виду кедры с буро-серой корой. Старики великаны, каковых, имели трещиновато-чешуйчатую кору, схожую с телом змеи, а темно-зеленая с сизым налетом хвоя наполняла те края сладко-горьким запахом, начавшего свое цветение, переносимого почасту дующим тутова порывистым ветром.

Под древами плотными стенами росли кустарники: богошника, кислянки, лабазника, шиповника аль покрытые белыми соцветиями жимолости. Порой стволы тех кустарников переплетались княжиком, усыпанным большими белыми али светло-фиолетовыми цветами.

Вмале и сама местность обезлесилась, явив из себя заросли низкорослых кустарников, купно стоящего ерника и невысокой ивы. Те малые деревца низко кланялись к оземи, инолды имея и вовсе кривинькие, стелющиеся стволы да такие же махие, короткие веточки и жесткие листки… И тогда по обоим краям узбоя поднялись гряды гор, точно взявшие в полон саму Белую Ваду. Русло реки дотоль пролегающее в широкой лесистой долине приобрело вид каменистых утесистых брегов. Каменистым стало и само его дно, которое немного погодя, как оказалось, брало свои воды из суженного в истоке огромного озера.

Напоминающая корыто горная долина, где лежали, похоже, в единый морг поднявшиеся горные гряды, наползшие всей мощью и вроде сочленившие свои скалистые грани со всем пространством округ. Само озеро окаймлялось низкими, крутыми, вогнутыми брегами, кажется единожды переходящими в кряжистые, высокие утесы. Справа те хребты поросли кедрами, а с иного берега были сложены из рыхлых каменных обломков прикрытых пухлыми мхами и низкими кустарниками. Серо-белые, мутные воды озера скрывали дно, а постоянная рябь, пляшущая по ее поверхности, не давала возможности понять водится ли там рыба.

Однако одно уразумел Яробор Живко, узрев мощь тех стремнистых гор и молчаливого озера, что в этих местах люди не живут… и, по-видимому, не бывают Боги. Более десяти дней путешествия по весьма суровому краю с частыми дождями сделали свое дело и юноша простудился. И то хорошо, что он все же умел стрелять из лука, и посему не оставался голодным, ведь леса кишили дичью… не только добываемыми им утками да куропатками, но и глухарями, лосями, медведями, оленями, зайцами.

Дойдя до озера, Яробор Живко разбил себе привал, взобравшись на более высокий левый его берег, в небольшой расщелине меж каменных обломков, точно нарочно наваленных там. Разведя костер из нарубленных ветвей, совсем маханький, слабенький, но все же согревающий, он едва перекусил добытой еще вчера птицей. И, привалившись к вогнутой, в виде люльки поверхности камня вгляделся в раскинувшиеся и нависающие над озером горные гряды… Туда, где многажды выше за рядьями деревьев, оземь покрывали разноцветные полстины цветов, в кресень месяце все еще насыщенно окрашивающие склоны рыже-огнистыми, темно-синими, голубыми, белыми или желтыми полосами: молочника, солодки, лютика, колокольчика, белоцвета.

Еще малость юноша любовался той мощной скальной сопкой, очевидно, сотворенной, сбитой, спаянной силой божества да для особой ладности прихорошенной зелеными деревьями, кустами, травами. Далекий вой волка, нежданно пронесся над сомкнутыми во единое целое каменными обломками, поддерживающими друг дружку своими неровно вырубленными склонами, и наполнил Яробора Живко тугой болью и обидой. Так как он теперь понимал, что уход из общины не имел никакого смысла. Искать в этих тихих, необъятных краях, нарушаемых окриками птиц, зверей, перекатами воды, и шорохом али гамом камней, Богов или даже людей… не важно каких, тех которые верили как его сродники в Небо, аль тех которые величали Зиждителей по-иному, не имело смысла.

Эти бескрайние скальные хребты, горные сопки и утесистые вершины были подчинены другому временному движению. И юноша осознал сие только сейчас, верно тогда, когда оглядевшись, узрел токмо крутые гряды.

Острая смурь придавила своей плотной хваткой горло Яробору Живко и вызвала не только хриплый кашель, но и всхлипы рыдания… Разочарованность и какая-то неприкаянность ощущалась внутри, словно и сама жизнь, и он как человек, как душа не имел значения. Тихим скрипом подпел мальчику Крушец, каковой был более не в силах сносить тоску по Першему, по сродникам, от которых ноне оказался так далеко, и нежданно стал ощущать болезненную брошенность, отчужденность меж собой и теми кого любил.

Горячие слезы, выскочив из очей мальчика, стекли по объятым болезненным жаром щекам, и смочили, и дотоль влажную ткань синего кафтана. Зубы тягостно стукнулись друг от дружку, а после и тело пошло легким ознобом. И уже не помогал рыже-смаглый огонь, подсигивающий на ветвях ерника и ивы. Не выручала опускающаяся, и как-то враз сменившая голубизну небосвода ночь, придавшая ей темные полутона. Не поддерживали заблестевшие, почасту перемигивающиеся меж собой, звездные светила, вырисовывающие своим расположением созвездия.

Яробор Живко вскинул голову и всмотрелся в ночной купол неба… в то, что любил, определенно, больше всего на Белом свете.

Рассеянное скопление звезд весьма заметное, величаемое по-разному: Стожары, Утиное гнездо, Кучки, Бабы, посмотрело на юношу своими семью сестрами. Это созвездие было у лесиков надежным ориентиром во времени, так называемыми звездными часами. Стожарь шест, каковой втыкали в землю, удерживал подле себя настоженное сено. Посему и данное созвездие, являлось стержнем времени и накоплением, наметыванием подле него знаний. Опора, стержень, дорога, истинный путь, были символом меры, дарующей осознанность того, что ты представляешь обобщенно для своего рода, семьи, общины. Считалось, что после смерти души людей возносятся именно к Стожару, где звезды стоящие в хороводе, словно сито просеивали их сквозь свой коловорот, отделяя добрые от злых… И лишь отобранные, чистые из них отправлялись к Лугам Дедов.

Яробор Живко внезапно гулко засмеялся, потому что заведенный собственным безумием… одержимый бесами он потерял не только возможность жить подле своих сродников, но и иметь возможность отправится туда… в Луга Дедов… к батюшке и матушке, смерть которых до сих пор не пережил. Громкий смех смешался с глухими рыданиями и рвущимся, будто из недр груди, надрывистым кашлем. Юноша тягостно сотрясся всем телом, сомкнул очи и прерывисто соскользнув с камня, на который допрежь опирался, повалился на покрытую мелкими, каменными отломышками, зернятками бурую почву, в доли секунд провалившись в плотный, черный туман… Еще мгновение и в том тумане, где точно гасилась работа мозга, яркой волной накатило воспоминание, посланное Крушецом, как надежда… поддержка… уже неизвестно для кого… для слабеющей плоти… или все же для божества.

Достаточно большое помещение с округлыми стенами и сводом, имело полусферическую форму, и ровный пол. В комнате и стены, и свод, и пол были белыми… не просто белыми, а с глянцевитым отблеском, каким-то насыщенно ярким. С одной стороны помещения поместились четыре мощных кресла, стоящие диагонально друг другу, в одном из которых сидел Яробор Живко. В том же, что поместился несколько наискосок сидел Он! Юноша сразу понял, что это Перший, хотя Бог и был не намного выше его. Но одного взгляда мальчику стало довольно, чтобы узнать Бога, и ощутить его небывалую мощь. Вельми осунувшимся, схожим с каплей, казалось лицо Першего с черной кожей слегка подсвеченной изнутри золотым сиянием… В белом долгополом одеянии, он ласково смотрел на Яробора Живко и своим бас-баритоном по теплому молвил:

— Не нужно только так тревожиться, моя бесценная Еси. Вмале мы прибудем и всякая боль, тошнота, головокружение тебя покинут… Потерпи совсем немного.

— Ты Перший хотел поведать мне про беса… Что это такое? — прозвучал нежный девичий голос, явно исторгнутый губами юноши.

— Бес это создание, — словно нехотя отозвался Бог и его полные губы малозаметно живописали улыбку, а само лицо стало таким близким, кажется нависшим над мальчиком, заглянувшим в его очи, беспокойно огладившим. — Создание оное придумано и сотворено мной лишь для одной цели присматривать за интересующим меня объектом и передавать о его состояние, самочувствие и мыслях информацию на Богов. И как всегда люди ошибаются, приписывая эти творения к духам и награждая их отрицательными качествами, такими как сбивать человека с прямой дороги, совращать души к Кривде. Ибо бесы не относятся к духам и вообще являются иными в физическом понимании созданиями…