Глоток лета со вкусом смерти (СИ) - Анашкина Екатерина Юрьевна - Страница 32

— Не знаю, — с сомнением протянула Алиса, — у меня такое чувство, что этот юноша не способен на поступок. Он настолько привык, что все его проблемы решает мама, что вряд ли бы стал марать руки.

Сергей согласно кивнул.

— «И я того же мнения!» — фальшиво пропел он. — Едем дальше. Женщина, которая была не в себе и интересовалась, кто в последние сутки выезжал из «Соснового». Я считаю, что это была Элла Эдуардовна Крутицкая.

— Я тоже так думаю, — поддакнула Алиса. — Может быть, она подумала, что муж по какой-то причине решил уехать раньше? Они могли сильно поссориться, но, чтобы не выносить сор из избы, она не решилась открыто признаться в этом. Скорее всего, до последнего надеялась, что Антон Владимирович рано или поздно объявится.

— Именно. Но если предположить, что она знала о компрометирующих документах, то вполне могла пойти на убийство, чтобы спасти своего мужа. У меня создалось впечатление, что она его очень любила. И, наконец, Добрынина. Ее ни с кем не спутаешь. И только она могла спрашивать о шашлыках и пиве.

Алиса тихонько расхохоталась.

— Точно! Она вчера вечером уговаривала меня устроить пикник без скучной спаржи и скрипок. Но в то, что она имеет отношение к убийству, я ни за что не поверю. Она ужасно веселая и добрая тетка. И потом, мне казалось, вы с ней друзья, а разве можно в таком заподозрить друга?!

Сергей сморщился, как от зубной боли.

— Причем тут друзья-не друзья? Ты пойми, мы сейчас должны рассмотреть все варианты. Могла Добрынина убить? Она сильная, у нее низкий звучный голос, так что его вполне можно принять за мужской. И мотив у нее тоже может быть.

— Какой, Сереж?! — с возмущением откликнулась Алиса.

— То, что мы его не знаем, не отменяет его существования, — философски изрек Шатров.

В такие моменты Алисе хотелось его пристрелить. Самоуверенный, упертый осел! Тоже мне, Эркюль Пуаро!

— Итак, у нас есть пять кандидатур: Рената, Вика, Артем, Элла и Добрынина. У каждого из них могла быть возможность взять ключ, — спокойно продолжал Сергей, не обращая внимания на ее негодующий взгляд.

— Очень логично! — насмешливо прокомментировала Алиса. — Но ведь наверняка эта самая Юлия Александровна отходила, так сказать, пописать! Никогда не поверю, что можно просидеть двенадцать часов не посещая заведения. В эти моменты кто угодно мог сунуть свой нос в шкафчик. Или нет?

— Согласен, но это весьма неудобно — сидеть и ждать, когда ей приспичит, не находишь? Такого человека бы точно заметили. А это, как ты понимаешь, глупо. Гораздо надежнее придумать какой-нибудь правдоподобный предлог, ненадолго выманить дежурную и воспользоваться этими секундами. Но случайность тоже исключать нельзя, в этом ты права.

— Блин, Сережка, жалко, что камеры отключены, — с сожалением вздохнула Алиса. — Тогда бы все было куда проще!.. И что ты собираешься со всем этим делать?

— Я хочу поговорить с Проскуриным. Мне надо точно знать, когда был убит Крутицкий, и когда по времени была задушена та девушка.

— Зачем? Ты хочешь проверить всех на наличие алиби?

— Что-то вроде того, — покачал головой Шатров. — Но, согласись, круг подозреваемых уже сузился. Все-таки пять человек это не двенадцать.

— А если все-таки мой вариант правильный, и есть кто-то, кого Юля не заметила? — упрямилась Алиса.

— В этом случае все усложняется. Все равно мне необходимо переговорить с нашим суперинтендантом.

Некоторое время они сидели молча, думая каждый о своем. Луна и звезды все еще были скрыты под плотным покрывалом низких облаков. Ветер угомонился, в дремотной тишине они слышали, как мерно и часто стекают дождевые капли с понурых потрепанных ветвей. Стало промозгло и неуютно. Алиса невольно поежилась.

— Алиска, уже второй час ночи. Иди, ложись. Ты вон, совсем закоченела! Не хватало еще простудиться.

С этими словами Сергей поднял ее, как маленькую, внес в комнату и уложил в кровать. Она обвила его шею руками, притянула к себе и поцеловала.

— Ты только не уходи, хорошо? — пробормотала она и, сунув голову под одеяло, уснула.

Глава пятнадцатая

Местное отделение полиции, где нес службу капитан Проскурин, располагалось в двухэтажном здании, выходящем окнами на главную улицу.

Озерское, поселок городского типа, ничем не отличался от тысяч подобных ему маленьких городишек, разбросанных по Московской, Рязанской, Владимирской и иже с ними губерниям. Вся жизнь здесь была сосредоточена на небольшой городской площади, по периметру которой тесно гнездились почта, аптека, парикмахерская, кафе с романтическим названием «Мечта» и множество магазинчиков, торгующих всем подряд, начиная от хлеба и пива, и заканчивая пестрыми байковыми халатами и нелепыми широченными ситцевыми трусами. Неподалеку располагался и автовокзал, возле которого развернулся стихийный рынок. На перевернутых вверх дном деревянных ящиках выстроились лукошки с земляникой и клубникой, банки с парным молоком и сметаной, лежали пучки зеленого лука, редиса, петрушки и укропа. Возле одной из торговок Сергей заметил даже большую клетку, откуда, громко гогоча, высовывали длинные белые шеи любопытные гуси.

Несмотря на раннее время и мелкий дождь, торговля шла бойко. Стоящие за импровизированными прилавками кутались в разноцветные целлофановые дождевики, лузгали семечки и громко переговаривались друг с другом и с покупателями — с бледными дачниками, соскучившимися по «живым» витаминам, а также с пассажирами проходящих автобусов. Последние, в основном, брали в дорогу пирожки, которые румяная улыбчивая бабулька выуживала из закутанной в старую телогрейку большой кастрюли.

Шатров припарковался на обочине и, обогнув здание, вошел внутрь. В нос ударил сильный запах масляной краски и хлорки. В дальнем конце узкого коридора толстая неповоротливая тетка в синем рабочем халате возила тряпкой по линолеуму. После довольно длинных, но бестолковых переговоров с дежурным, Сергей выяснил, что капитан Проскурин в отделении еще не появлялся. Сергей взглянул на часы. Без десяти девять. Однако! Во сколько же он начинает работать? Конечно, можно предположить, что суперинтендант, не заезжая сюда, уже отправился в «Сосновый». Ладно, надо минут двадцать подождать, а потом ехать назад. Смирившись с обстоятельствами, он уселся на откидном деревянном стуле, жалобно скрипнувшим под ним, и погрузился в свои мысли.

— Эй, парень, ноги-то подыми! — услышал он рядом с собой грубый хриплый голос.

Шатров поднял глаза и увидел прямо перед собой бесформенное лицо, с которого на него взирали мутные, глубоко посаженные глаза неопределенного цвета.

— Чо смотришь-то? Ноги, говорю, убери, мне здесь помыть надо, — повторила уборщица.

— А, да, простите, — пробормотал он.

Швабра с намотанной на нее рыжей заскорузлой рогожей немедленно ткнулась в стену, к которой был намертво прикручен стул.

— А ты зачем сюда пришел-то, заявление писать? Стырили чего у тебя?

— С чего вы взяли? — переспросил Сергей чувствуя себя преглупо, сидя с задранными вверх ногами.

— А с того, что нездешний ты, — хохотнула тетка. — Сразу видно — с Москвы приехал. Наши-то, местные, по таким пустякам сюда не ходят. Знают, что все равно никто ничего искать не станет.

Она махнула рукой, на которой красовалась дырявая резиновая перчатка ядовито-зеленого цвета.

— Так что, парень, что пропало — то пропало. Не трать ты время даром. Вот у меня давеча история случилась. Ты ласты-то опусти, а то сидишь, как кура на насесте!

Сергей с облегчением поставил ноги на пол.

— Так вот, поселилась у меня дачница, как ты — с Москвы. Мы в Озерском часто комнаты на лето сдаем, какой-никакой, а приработок. Пожила всего-то пару деньков и как в воду канула! Но шмотки свои так и не забрала. И, главное, денег только сутки заплатила, зараза такая! А говорила, что на неделю приехала. Уговорились на десять тысяч, я обещала ее ужином кормить. Так вот, пришла я давеча к Степанычу, и говорю, мол, помоги девку найти. А он — отвяжись от меня, Алевтина, со своими глупостями, у меня и так дел невпроворот! Но я-то знаю, его дела! Поди, опять с дружками своими все выходные ханку жрал!