Афоризмы - Ермишин Олег - Страница 75

75

Все дурные дела порождались благими намерениями.[1685]

Наглость сильнее там, где защита слабее.[1686]

Не обеты и не бабьи молитвы обеспечивают нам помощь богов; бдительность, деятельность, разумные решения – вот что приносит успех во всем; пребывая в беспечности и праздности, умолять богов бесполезно: они разгневаны и враждебны.[1687]

Быть честным, а не казаться им предпочитал он. Таким образом, чем меньше искал он славы, тем больше следовала она за ним. (О Катоне Младшем.)[1688]

Один лишь победитель достигает мира ценой войны.[1689]

Сознание неизбежности (…) даже трусов делает храбрыми.[1690]

Большинство повелителей заблуждается, полагая, что чем ничтожнее те, кем они повелевают, тем надежнее их защита.[1691]

Всякая жестокая власть скорее сурова, чем долговечна и (?) того, кто внушает страх другим, в конце концов самого охватит ужас.[1692]

Мудрые ведут войну ради мира.[1693]

Большинство отказывается от нее [свободы] из страха.[1694]

Все возникшее уничтожается, а растущее стареет.[1695]

[Югурта] больше всех делал, меньше всех говорил о себе.[1696]

Согласием малые государства укрепляются, от разногласия величайшие распадаются.[1697]

Во всякой борьбе более могущественный, даже если он терпит обиду, все же, так как он сильнее, кажется обидчиком.[1698]

Для человека, охваченного каким-либо желанием, все делается недостаточно быстро.[1699]

Всякую войну развязать легко, но очень трудно прекратить, ее начало и завершение – не во власти одного и того же человека; начать ее способен любой, даже трус, но кончится она – когда на это будет воля победителей.[1700]

Все люди – одинакового происхождения, но все храбрейшие – они и самые благородные.[1701]

Чем славнее жизнь предков, тем позорнее нерадивость потомков; она не оставляет во тьме ни их достоинств, ни их пороков.[1702]

Изящество подобает женщинам, мужчинам – труд.[1703]

Трусость еще никого не сделала бессмертным.[1704]

[Тому], кто взял в руки оружие, не подобает искать помощи у безоружных ног.[1705]

Многие люди, рабы желудка и сна, проводят жизнь без образования и воспитания, подобно бродягам, причем, вопреки природе, тело служит им для наслаждения, а душа – в тягость.

При единении и малое растет, при раздоре и величайшее распадается.

Прихоть случая управляет миром.

Ставь божеское на один уровень с человеческим.

Для тела и имущественных благ есть как начало, так и конец, и все, что зарождается, гибнет, и что умножается, оскудевает.

Каждый кузнец своего счастья.

Трудным представляется писать историю.

Дела важнее слов.

Слова сопоставлять с делами.

Стоя – одно, сидя – другое (говорит).

Мы в цвете лет, мы сильны духом.

Всякую войну легко начать, но крайне трудно кончить.

Победа, купленная кровью.

Дорогой мужества стремиться к славе.

Отвага заменяет крепостные стены.

Иметь общие желания и общие отвращения – именно в том состоит прочная дружба.

Кто больший друг, как не брату брат?

Страстность и гнев – худшие советчики.

На кого не действуют ни слава, ни опасности, того напрасно уговаривать.

Хороший человек, если на него не обращать внимания, становится только менее деятельным, а дурной более преступным.

Люди свое ценят дешево, желают чужого.

Богатство не уменьшает жадности.

Корыстолюбие отнимает у людей самые заветные чувства – любовь к отечеству, любовь семейную, любовь к добродетели и чистоте.

Скупость, словно пропитанная вредоносными зельями, расслабляет дух.

Больший позор – потерять приобретенное, чем совсем не быть приобретшим.

В печали и в несчастьях смерть не мучение, а упокоение от тягот.

Гай Светоний Транквилл

(ок. 70 – ок. 140 гг.)

историк

Самых хищных чиновников (…) он [Веспасиан] нарочно продвигал на все более высокие места, чтобы дать им поживиться, а потом засудить, – говорили, что он пользуется ими, как губками, сухим дает возможность намокнуть, а мокрое выжимает.[1706]

Загладить позор былой своей скупости ему [Веспасиану] не удалось. (…) И даже на его похоронах Фавор, главный мим, выступая, по обычаю, в маске и изображая слова и дела покойника, во всеуслышанье спросил чиновников, во сколько обошлось погребальное шествие? И услышав, что в десять тысяч миллионов, воскликнул: «Дайте мне десять тысяч и бросайте меня хоть в Тибр!»[1707]

До сих пор речь шла о правителе, далее придется говорить о чудовище.[1708]

Под конец жизни он [Цезарь] стал осторожнее принимать бой: чем больше за ним побед, рассуждал он, тем меньше следует полагаться на случай, так как никакая победа не принесет ему столько, сколько может отнять одно поражение.[1709]

вернуться

1685

«О заговоре Катилины», 51, 27

вернуться

1686

«О заговоре Катилины», 52, 15

вернуться

1687

«О заговоре Катилины», 52, 29

вернуться

1688

«О заговоре Катилины», 54, 1

вернуться

1689

«О заговоре Катилины», 58, 15

вернуться

1690

«О заговоре Катилины», 58, 19

вернуться

1691

«Письма к Юлию Цезарю о государственных делах», I, 1, 5

вернуться

1692

«Письма к Цезарю…», I, 3, 2

вернуться

1693

«Письма к Цезарю…», I, 6, 6

вернуться

1694

«Письма к Цезарю…», II, 11, 4

вернуться

1695

«Югуртинская война», 2, 3

вернуться

1696

«Югуртинская война», 6, 1

вернуться

1697

«Югуртинская война», 10, 6

вернуться

1698

«Югуртинская война», 10, 7

вернуться

1699

«Югуртинская война», 64, 6

вернуться

1700

«Югуртинская война», 83, 1

вернуться

1701

«Югуртинская война», 85, 15

вернуться

1702

«Югуртинская война», 85, 22

вернуться

1703

«Югуртинская война», 85, 40

вернуться

1704

«Югуртинская война», 85, 49

вернуться

1705

«Югуртинская война», 107, 1

вернуться

1706

«Божественный Веспасиан», 16, 2

вернуться

1707

«Божественный Веспасиан», 19, 2

вернуться

1708

«Гай Калигула», 22

вернуться

1709

«Божественный Юлий», 60