Бомба для дядюшки Джо - Филатьев Эдуард Николаевич - Страница 99

Капицу и его помошников необходимо освободить от воспитания молодёжи, а сам факт одностороннего и неправильного обучения должен явиться предметом суждения парторганизации».

На выявленных «грехах» зоркий Усюкин не останавливался и принимался обличать дальше «зарвавшегося», по его мнению, учёного. Обращение к Сталину всё больше смахивало на самый обыкновенный донос:

«… из стен Академии наук вышли чрезмерные захваливания и рекламная шумиха по работам Капицы в области кислорода. Этот шум подняли люди, которые в области производства кислорода или мало понимали, или совсем ничего не понимали и не понимают, но были связаны близкими дружескими или семейными отношениями. Особенно резко проявили себя академики Семёнов. Иоффе, Бардин и… другие. Эти похвалы проникли на страницы не только нашей, но и заграничной печати».

И Усюкин делал окончательный вывод:

«Мне кажется. вопрос о деятельности Капицы должен быть рассмотрен общественностью и парторганизацией Академии.

Ведь недобросовестность в науке мало того что может принести колоссальный ущерб народному хозяйству, но и создать последователей, которые под флагом науки преследуют личные цели и наносят ущерб как науке, так и государству».

Письмо профессора-партийца на глаза Сталину, конечно же, не попало. Секретарь вождя, А.Н. Поскрёбышев, переслал «откровения» Усюкина в Особый сектор ЦК ВКП(б), а оттуда их направили по прямому назначению — на Лубянку, Лаврентию Павловичу Берии. Он-то и подчеркнул заинтересовавшие его фразы.

Факты, доказывавшие «неблаговидность» деятельности академика Капицы, обнаружены! Оставалось нанести последний сокрушающий удар.

17 августа 1946 года Советом Министров СССР было принято постановление № 1815-782с с вполне невинным названием «О производстве кислорода по методу академика Капицы». Документ начинался так:

«На основании материалов проверки Правительственной комиссии в составе тт. Сабурова, Тевосяна, Первухина, Малышева, Казакова, Коробова, Касаткина, Бардина, Гальперина, Герша и Усюкина Совет Министров Союза ССР устанавливает, что начальник Главкислорода при Совете Министров СССР и директор Института физических проблем Академии наук СССР акад. Капица не выполнил решений Правительства о создании новых, более совершенных кислородных установок по производству газообразного кислорода для технологических целей промышленности.

В целях ликвидации отставания кислородной промышленности в СССР и устранения имеющихся недостатков в этой отрасли Совет Министров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. За невыполнение решений Правительства о развитии кислородной промышленности в СССР, неиспользование существующей передовой технологии в области кислорода за границей, а также неиспользование

предложений советских специалистов снять акад. Капицу с должности начальника Главкислорода при Совете Министров СССР и председателя Технического совета Главкислорода и с должности директора Института физических проблем Академии наук СССЕ.…».

Пункт одиннадцатый грозного постановления гласил:

«11. Назначить чл. — кор. Академии наук СССР, профессора Александрова А.П. директором Института физических проблем».

Но этого мало.

Снятого со всех постов академика решили подвергнуть ещё одной унизительной процедуре:

«Обязать акад. Капицу сдать, а чл. — кор. Александрова принять дела по институту.

Поручить комиссии в составе акад. Бруевича, проф. Ка. саткина и уполномоченного Совета Министров СССР при Институте физических проблем т. Бабкина организовать сдачу дел т. Капицей по Институту физических проблем и приём их т. Александровым с тем, чтобы был составлен акт сдачи и приёма и представлен в Правительство.

Срок работы — 10 дней.

Председатель Совета Министров Союза ССР И. Сталин».

К этим «наказующим» санкциям следует, пожалуй, добавить ещё одну. Ту, о которой в правительственном постановлении не говорилось ни слова, а именно: Петра Леонидовича не только сняли со всех должностей, но и выселили из его собственной квартиры! В неё вскоре въехала семья А.П.Александрова, нового директора института.

К чести Анатолия Петровича следует сказать, что он предпринял если не всё, то очень многое для того, чтобы отказаться от великой «чести» стать преемником попавшего в опалу учёного. Александров жил и работал тогда в Ленинграде. В книге воспоминаний, выпущенной к 100-летию со дня рождения Анатолия Петровича (АП), о той давней истории рассказано так:

«АП рассказал нам о том, как он пытался избавиться от нежелательного назначения в Москву на место П.Л. Капицы, не желая быть „штрейкбрехером“. А было это так: по дороге к Берии, куда его вызвали для получения приказа о назначении директором ИФП, АП купил водки, побрызгал себя этим „одеколоном“ и хлебнул для храбрости…

В кабинете он попытался убедить Берию, что его кандидатура неудачная, так как он пьёт и не может за себя ручаться. На это Берия ему сказал, что ИМ всё известно, вплоть до его находчивости: как он полил себя водкой и полоскал рот. А потом вручил АП приказ за подписью Сталина».

И Александров вынужден был вступить в должность директора Института физических проблем.

В том августовском «антикапицинском» постановлении Совмина был ещё один пункт, сверхсекретный, а потому до предела краткий:

«12. Особая папка».

Эти слова означали, что текст 12-го пункта следует искать в особо засекреченной папке. Сегодня она рассекречена. Приложение, так тщательно скрывавшееся в течение многих лет, состояло из 12 пунктов, суть которых заключалось в следующем:

«… переключить Институт физических проблем на выполнение работ в области использования атомной энергии».

Иными словами, мало было избавиться от строптивого Капицы, надо было заставить его институт работать на создание атомной бомбы!

Последняя попытка оправдаться

Удар по академику был нанесён жестокий и безжалостный. Пётр Леонидович долго не мог прийти в себя. И лишь когда началась зима (18 декабря 1946 года), написал письмо вождю:

«Товарищ Сталин,

лишив меня моего института, меня отстранили от полноценной научной работы, и я это тяжело переживаю.

Я хочу понять причину, почему учёного лишили возможности работать в стране, которая основывает свой рост на развитии науки?»

Так как «никто из руководящих товарищей» не смог разъяснить академику, в чём состояла его ошибка, в своём письме он попытался сам ответить на стоявшие перед ним вопросы.

На «кислороде» задерживаться не стал, считая, что об этом деле «всё уже известно» вождю. Самую главную свою «ошибку» Капица принялся искать в вопросах «получения и использования атомной энергии». Поэтому сразу напомнил Сталину о том, что работа в Первом главном управлении академика очень «тяготила», и что «устраниться» ему «удалось не сразу»: «Вы знаете, как это произошло… По-видимому, я не достаточно учёл, что критика, став известной, может быть неправильно истолкована и вызвать для меня неприятности, как это случилось.

Я считал, что в вопросе атомной энергии для нас самым, главным, является выигрыш времени и средств, чтобы иметь возможность не только догнать, но и перегнать… Нахождение же нового пути всегда проблематично, а в данном случае это усугубляется тем, что американцы, казалось, уже использовали все лучшие возможности. Но я всё же решил попытать счастья, к тому же я считаю, что это и есть настоящая задача для учёного».

Капица, конечно же, не знал, что Сталин давно уже сформулировал главную «задачу для учёного» (советского физика-ядерщика), с большевистской прямотой заявив, что все атомные работы «необходимо вести широко, с русским размахом», не ища при этом «более дешёвых путей». Поэтому все попытки опального академика как-то повлиять на вождя были обречены на провал.