Время и снова время - Элтон Бен - Страница 41

41

Вот уж и впрямь наивные времена.

За садовым ограждением начиналась самая обычная крыша большого здания – лабиринт дымоходов, труб и вентиляционных шахт. Множество прикрытий, за которыми легко спрятаться, покинув садовое кафе.

Стэнтон подобрался к выбранной позиции на краю крыши и оглядел Потсдамер-плац, по которой во всех направлениях сновали трамваи, машины и пешеходы. Наутро площадь заполнят толпы зевак, марширующие оркестры и полицейские кордоны. Цель будет в самом центре. Нет слов, точка идеальная. Мечта снайпера.

Стэнтон спустился с крыши и пошел домой.

Вечером в маленькой квартире он достал компьютер и попытался записать свои мысли. Завтра – последний день, когда ход европейских событий еще напоминает прежнюю версию двадцатого века.

Несостоявшееся убийство в Сараево лишь оттянуло катастрофу. Европа оставалась заряженной бомбой, и кайзеру не терпелось запалить фитиль. Двадцатый век еще вполне мог лечь на прежний пагубный курс. Но скоро все изменится. Корень бедствия будет вырван, и начнется совершенно новая история. Единственный выстрел из иного мира направит ее корабль в неизведанные воды.

На этом миссия, ради которой Стэнтон прибыл в данное время и пространство, закончится. Он исполнит свой долг.

И что потом?

Все пять недель жизни в прошлом удавалось уйти от этого вопроса. Помогала неотложная важность задачи. Но через несколько часов все завершится. Он больше не будет спецагентом из будущего. Он станет просто одиноким человеком, подверженным странным фантастическим грезам о событиях и людях, которых никогда не было и никогда не будет.

Придет пора жить в веке с еще не написанной историей. Наравне со всеми.

И чем ему заняться?

Стэнтон уставился в чистую страницу на мониторе.

Потом машинально набрал имя Кэсси.

Конечно, иначе и быть не могло. Или могло?

Он добавил вопросительный знак.

Кэсси?

Для нее есть роль в этой пьесе?

Наверное, жизнь без нее и впрямь невозможна.

Он напечатал: Самоубийство?

И почти сразу нажал клавишу удаления. Курсор слопал слово. Самоубийство не вариант. Он солдат. Бегство не для него. Никто не прикончит Кремня Стэнтона. Тем более он сам. И дело не в былом страхе перед раем и адом.

Просто он хотел жить.

Ему выпал невероятный, потрясающий шанс, какого не имел никто за всю человеческую историю. Шанс прожить в ином и лучше веке, в котором мир еще не стал маленьким и скучным, в котором человеческие горизонты не сузились до размеров смартфона. Шанс вместе с человечеством прокладывать новый курс века. Хроносы сделали его богачом, он великолепно подготовлен и информирован, у него нет нахлебников и обязанностей.

Воистину мечта, ставшая былью.

Стэнтон вновь нажал клавишу удаления. Курсор скакал назад, съедая по одному знаку.

Сначала вопросительный знак. Потом букву «и». Затем «с»… вторую «с»… «э»… и, наконец, заглавную «К». Слово исчезло.

Кэсси исчезла.

Она навсегда останется частью его души, но уже не будет частью его жизни. Он в ином пространственно-временном измерении, в котором ее никогда не было и никогда не будет.

Монитор опять был пуст. Чистая страница.

Чистая страница жизни.

Внезапная мысль, и Стэнтон напечатал: Шеклтон.[23]

Можно вступить в команду великого героя. Антарктическая экспедиция отправится в путь через два месяца. Деньги и навыки Стэнтона наверняка обеспечат ему место на борту. Вместе с Шеклтоном попытаться пересечь Антарктику! Для Стэнтона это стало бы нирваной. Тяготы, какие выпадали на долю истинных героев. Облаченных в кожу и штормовки. Канаты, собаки, галетный паек, ориентация лишь по звездам и компасу. Мужская работа во времена, когда двадцатый век еще все не испоганил.

Шеклтон.

Стэнтон подчеркнул слово: Шеклтон. Это вариант. Любой из однополчан отдал бы что угодно за такую возможность.

Потом Стэнтон написал: Эверест?

Слабо покорить? В свое время он совершил чертовски тяжелые восхождения. На Маттерхорн и Эйгер. Так почему бы не Эверест? Он первым покорит вершину. На сорок лет раньше, чем в прошлой версии века. Без кислорода. Первым из живых существ прикоснется к девственным просторам. Не загаженным мусором и старым снаряжением. Трупами и замерзшим дерьмом. Он побывает в новизне.

Или… Перелет через Атлантику?

Линдберг[24] это сделал в 1927-м. Стэнтон побьет рекорд сволочного антисемита. В запасе тринадцать лет. Он начнет учиться пилотированию. Настоящим летательным аппаратом из проволоки и парусины, а не герметичной железной трубой, набитой пассажирами, которым предлагают беспошлинные товары и оплаченную еду.

Может быть, он сумеет вернуться в армию. В конце концов, он самый обученный солдат на планете. Возможно, когда-нибудь окажется в Пакистане! Или вместе с Лоуренсом[25] проскачет по пустынным царствам.

Стэнтон сам удивился, набрав следующее слово.

Бернадетт.

Он думал о ней всю неделю. И гнал из мыслей, чувствуя вину перед Кэсси. Он изменил призраку. Памяти. Это нелепо. Какого черта он должен себя чувствовать виноватым? Стэнтон подчеркнул слово.

Бернадетт.

И закрыл ноутбук.

Пригоршня мальчишеских приключений и красавица с улыбчивыми ирландскими глазами. На одну ночь сновидений хватит.

Он все обдумает завтра. Когда выполнит миссию.

И сможет планировать свое будущее.

30

Утром Стэнтон встал рано и на газовой плитке сварил кофе. Кроме шоколада, в доме не было никакой еды, но он и не собирался завтракать. Перед заданием Стэнтон никогда не ел. Некоторые его сослуживцы спозаранку набивали брюхо, а ему всегда лучше работалось натощак.

В последний раз проверил снаряжение. Разобрал винтовку, осмотрел каждую деталь и снова вычистил идеально чистое оружие. Потом упаковал.

Под куртку Стэнтон надел бронежилет, который, скорее всего, не понадобится. Хотя ведь в Сараево он тоже рассчитывал обойтись без стрельбы, но если бы все-таки не захватил пистолет, то Принцип благополучно убил бы эрцгерцога и через пару недель в Европе разразилась война.

«Глок», для надежности, в карман.

Из большого рюкзака Стэнтон достал пачку отпечатанных листовок, прибывших из двадцать первого века. Ярко-красные подстрекательские прокламации отправились в малый рюкзак к винтовке.

Он был готов.

Стэнтон вышел из квартиры и спустился в метро, ухоженную транспортную артерию города. Новехонький поезд, ни на секунду не выбившись из расписания, доставил его к Потсдамер-плац.

До появления венценосной особы еще оставалось полтора часа, но полицейские кордоны и временные заграждения уже привлекли зевак. На площади, испещренной трамвайными путями, высился подиум. Серебристые рельсы пересекали почтенную Потсдамер-плац стальными спагетти. Казалось, трамваи непременно столкнутся в лабиринте путей, разбегавшихся во все стороны.

Подиум украшали стяги и золотые орлы, древние символы военной и имперской мощи. Они резко контрастировали с цивильным лозунгом «Берлин – столица мира!», выражавшим хвастливую гордость муниципальных властей за свой город.

На Потсдамер-плац встретились два Берлина. Имперский и мирный.

Меж двух золоченых столбиков, установленных на помосте, протянулась пурпурная лента.

Там встанет император. С ножницами в руке.

Стэнтон отвернулся. Пока здесь разглядывать нечего. Войска еще не прибыли. Не появилась и знать, для которой была приготовлена трибуна, дабы сильные мира сего наблюдали за актом разрезания ленты. Стэнтон посмотрел в сторону Лейпцигер-плац, где виднелся западный торец универмага «Вертхайм». Вот уж впрямь фантастическое здание. Прямоугольные формы, строгость и массивность, подчеркнутые серым гранитом. На центральном входе четыре огромные арки высотой до середины фасада, выше – каменные колонны, устремленные к карнизу сланцевой крыши, напоминавшей каску.

вернуться

23

Эрнест Генри Шеклтон (1874–1922) – англо-ирландский исследователь Антарктики. В 1914 г. организовал Имперскую трансантарктическую экспедицию, завершившуюся катастрофой.

вернуться

24

Чарлз Огастес Линдберг (1902–1974) – американский летчик, 20–21 мая 1927 г. первым в одиночку совершивший трансатлантический перелет по маршруту Нью-Йорк – Париж. До него в 1919 г. трансатлантический перелет по маршруту Ньюфаундленд – Кливленд совершила пара английских летчиков, Джон Олкок и Артур Браун.

вернуться

25

Томас Эдвард Лоуренс (1888–1935) – британский офицер и путешественник, сыгравший большую роль в Великом арабском восстании 1916–1918 гг., военный герой Великобритании и ряда стран Ближнего Востока.