Укрощение строптивых - Успенская Светлана Александровна - Страница 79

— Можно жевать листья деревьев, — оптимистично предложила Алена огрубевшим от свежего воздуха голосом, с неожиданной нежностью поглаживая подругу по плечу. — И ловить рыбу!

Все пристально на нее посмотрели. Эта странная страсть к рыбной ловле… И эти изменения во внешнем облике, день ото дня становившиеся все заметнее…

— Ну, не все так плохо, как кажется, хотя бы воды у нас полно, — жизнеутверждающе заметила Ольга Витальевна, не теряя присутствия духа. — Без воды человек не может прожить и недели, а без еды — шестьдесят дней.

— У нас осталось целых пятьдесят восемь суток, — мрачно усмехнулась Лариса.

Ларису очень беспокоило такое развитие событий. Она ожидала совсем другого от своего пребывания здесь. Совсем другого! Она чувствовала, что попала в ловушку, из которой не было выхода. И это ее пугало. И зачем она в это ввязалась? Кто же знал, что все так обернется…

— О Господи, я согласна на все, только бы поесть, — с неожиданной страстью проговорила Надя, представляя в уме огромную шипящую жиром котлету с хрустящей корочкой и огромную миску жареной картошки. — Чего Он от нас хочет?

Чтобы мы плясали ему летку-енку? Мыли ноги? Я согласна на все!

В ее голосе сквозило отчаяние.

— Если бы он только нас слышал… — вздохнул нестройный хор голосов.

Он слышал их и был очень доволен услышанным. Что ж, за послушание можно поощрить своих девочек, немного побаловать их. Пусть разговеются после долгого поста… Его рука потянулась к телефону.

Утром радостный вопль переполошил весь дом.

— Есть! Есть! — кричала Надя, выбегая в коридор с пучком петрушки в руках. В другой ее руке красовалась длинная палка копченой колбасы в полиэтиленовой упаковке. Упаковка была уже разодрана, а палка изрядно подгрызена с одного конца, как будто ее обработали мыши. — Живем!

Переполошенные обитательницы дома поспешили из своих спален на кухню. Шкаф в стене был до отказа забит продуктами.

Оживленно переговариваясь, все бросились разбирать припасы. Даже отверженная Лиза была на радостях прощена. Сегодня жизнь показалась совсем не такой мрачной, какой она казалась еще вчера, и в сердцах вновь поселилась надежда.

— Вот увидите, все будет хорошо! — проговорила Алена своим странным низким голосом.

Все обернулись и дружно посмотрели на нее.

— Продукты такие свежие! Хлеб, кажется, еще теплый… — защебетала Юля. — Наверно, он уезжал с острова и вернулся.

— Или вообще не уезжал? — с сомнением проговорила Лариса. — Морил нас голодом в воспитательных целях.

— Интересно, кто-то должен ставить продукты в шкаф, не сами же они туда запрыгивают! И как они попадают сюда? По воздуху?

— Может быть, под водой есть тоннель? — выдвинула свою версию Надя.

Лариса иронически взглянула на нее, но не стала критиковать эту идею. После случившегося самые чудовищные варианты не выглядели невозможными.

После того как все уверились, что смерть от голода откладывается, дисциплина на острове вновь стремительно упала. Снова после еды оставались горы немытой посуды, в нестройных рядах пленниц начались разброд и шатания. Даже Лиза, еще недавно всеми отвергнутая, презираемая и оттого покорная, вновь почувствовала себя независимой и порой позволяла себе покапризничать.

Жечь костры на берегу для призыва проходящих вдали кораблей никому не хотелось.

— Лень заниматься рубкой дров, — пренебрежительно изрекла Лиза, которая еще недавно с первобытным энтузиазмом устраивала костер в саду.

— Я! Я могла бы! — вызвалась Алена, с воодушевлением напрягая округлые мышцы предплечья. — Я умею! Только где бы топор найти?

Все удивленно на нее посмотрели.

— Если лень рубить дрова, можно жечь мебель, — предложила Надя. — Мебели здесь полно.

— Это же антиквариат! — ужаснулась Ольга Витальевна. — Ему же цены нет!

— Какой толк с этих древностей, — рассудила Юля, — если из них нельзя разжечь костер?

После долгих прений пленницы все же решили сложить найденный пенопласт в кучу на берегу и установить ежедневное дежурство с биноклем. Если бы в поле зрения дежурного появился корабль, то тот должен поджечь костер, благо пенопласт хорошо горит и дает много черного дыма.

— А я отказываюсь дежурить! — гордо фыркнула Лиза, задрав нос. — Я уверена, что отец уже едет за мной. Неужели вы думаете, что такую девушку, как я, можно бросить на произвол судьбы?

Пять пар порицающих глаз молча оглядели ее.

— Может, все же оставить пенопласт для постройки плота? — Ольге Витальевне было трудно расстаться со своей затеей. — По моим расчетам, мы находимся где-то в Эгейском или Ионическом море. Может, рискнем?

— И что делать в чужой стране без денег и документов? Да и вряд ли мы доплывем на этих кусках. Шесть человек, да запасы пресной воды, да еда…

— Я могла бы одна… — нерешительно предложила Ольга Витальевна. — Если вы боитесь.

— Если уж плыть, так всем вместе, — резюмировала Надя.

— Лучше сразу утопиться, — хмыкнула Лиза. — Надежней будет.

После этого разговора трое подвижниц, в числе которых были Алена, Ольга Витальевна и Юля, отправились в сад и целый час таскали пенопластовые глыбины, сверкавшие на ярком солнце точно куски подтаявшего льда. Новоявленные робинзоны сложили их домиком на берегу и подсунули несколько пучков сухой травы для растопки. Импровизированный маяк был готов.

Вечером, обнаружив игральные карты в библиотеке, компания решила от скуки перекинуться в дурачка. Только Лиза, надменно поджав губы, сказала, что в отличие от остальных она играет исключительно в интеллектуальные игры. А потом, вызывая раздражение играющих, все время подсматривала через плечо в чужие карты, комментировала ходы и не правильно подсказывала. По лицам игроков было видно, что ее уже выносят с трудом…

Сидя напротив монитора с расплывчато-серым изображением, он улыбнулся, глядя на идиллическую картинку. На экране шесть весьма интересных особ забавлялись карточной игрой. А он сидел наверху в полном одиночестве, и ему не с кем было перекинуться даже словом. Его так тянуло туда, вниз, к своим пленницам.