Женщина— апельсин - Васина Нина Степановна - Страница 60

— Э… Дорогая моя, красавица, мне домой надо, работать, я еще и завтрак ваш не переварил!

— Называйте меня Наталья, а насчет завтрака… вы знаете, как сила зреет в человеке? Когда обед ложится на завтрак, а ужин сверху на обед, организм начинает работать, работать, плохие всякие мысли пропадают, а в решениях появляется медлительность, что очень кстати. Быстрые решения, они, знаете, самые глупые. А за красавицу спасибо, и точно ведь — хороша! — Наталья гордо и весело оглядела себя в большом зеркале с резной богатой рамой.

— Рассолу мне, — сдался Стас, отвалился поудобней на подушки и, загипнотизированный, уставился на огонь в камине.

Ева приехала в гости в Хорватому с бутылкой коньяка, коробкой конфет и упаковкой кураги. Она звонила в квартиру, моля Бога, чтобы жена Хорватого была дома.

— Добрый вечер, а я в гости без приглашения, меня зовут Ева, может, помните? — быстро и с облегчением протараторила Ева в знакомое удивленное лицо. Жена Хорватого растерянно отступила от двери.

— Миша! — позвала она неуверенно. Хорватый вышел в халате и шлепанцах.

— Михал Павлович, вы уж меня извините, но мне срочно нужна ваша консультация, я на полчаса!

Хорватый смотрел в полном обалдении в лицо Еве, потом быстро оглядел свой халат, растопырил руки — куда деваться? — и, чуть поперхнувшись, сказал:

— Прошу! Извините, отдыхаем, но полчаса найдется. Мать, ставь чайник.

Еву посадили, как и полагается, у телевизора, она тут же уставилась в него, потому что телевизор смотрела редко.

За окном вечерело. Зажгли фонари еще в светлые сумерки, фонари висели неяркими льдинками над темным, чуть запорошенным снегом городом и были неуместны. Свет тоже не хотелось зажигать, но жена Хорватого щелкнула выключателем, и над Евой нависла лампа ив стеклышек каскадом.

— Я по делу, — убедительно сказала Ева. — Я бы хотела знать, все ли у вас в порядке.

— В каком смысле? — спросила жена, разливая чай. Она посмотрела на Еву с таким превосходством, что Ева вдруг поняла: во всех смыслах у Хорватого в семье все в порядке.

Вошел Хорватый, он надел джинсы и рубашку, сел рядом с Евой на диване. Жена включила негромкую музыку, дала Еве чашку и протянула открытую коробку с конфетами.

— Можно говорить? — Ева смотрела на Хорватого спокойно и открыто, Хорватый кивнул головой, не глядя на нее.

— Я прошу тебя о помощи. В Бутырке сидит Слоник. Мне подумалось, вдруг его захотят оттуда вытащить.

Хорватый удивленно поднял брови.

«Он ничего не знает», — подумала Ева.

— Кто и как? — спросил Хорватый. — В смысле, если его захотят вытащить свои, так сама знаешь — против лома. А если ты имеешь в виду некоторые государственные структуры, то что тут поделать?

— Ты веришь, что эти «свои» полезут на вышки, чтобы вытащить Слоника?

— Они могут отбить машину во время перевоза. Это — запросто, но в тюрьму навряд ли полезут.

— А если наши?

— Ну, а наши будут делать побег. Я так думаю. Ты что-то поймала? Тебя же перевели в другой отдел?

— Вот я там и маюсь от скуки, все чего-то придумываю, разрабатываю… Некуда силушку девать! — Ева встала. — Спасибо за чай, мне пора.

— Подожди. Давай обсудим, ты же что-то хотела узнать!

— Я все узнала.

— А бутылка за что?

— За дружбу. Будем дружить семьями. Хорватый вышел за Евой на лестницу.

— Все у тебя хорошо, а, родненький? — Ева стояла, кутаясь в шарф.

— Держись от меня подальше, — сказал Хорватый. — Я еще не совсем от тебя здоров, поймаю и нашлепаю как следует!

— Подумайте, какая любовь! Я тебе, Хорватый, двойню пожелаю на старости лет, будь счастлив!

На стрельбище в понедельник Ева показывала Волкову положение руки с оружием.

— Не тяни, — говорила она, дыша ему в щеку и прилаживая в его руке пистолет. — Не тяни руку вверх, как будто тяжесть хочешь поднять, а осторожно так сначала подними, а потом опусти и подумай, что рука твоя лежит на чем-нибудь. Сначала руку — вверх, потом медленно так вниз, все, положил. Целься.

Волков мазал и злился.

— Привыкай сразу к правильной стойке, когда стреляешь, тебе кажется, что надо стать поудобней, расставить ноги, взять оружие обеими руками, чтоб понадежней. Для тира сгодится, а на захвате отстрелят тебя с ходу. Всегда, даже в тире, прячься, становись к противнику боком, держи оружие только одной рукой. — Ева вытягивалась в струнку.

Когда они ушли, все, кто был на стрельбище, подбежали к мишеням. Смотрели отстрелянную, Евы Николаевны. Молча.

— Попробуй научиться быстро менять фокусировку взгляда, тренируйся, когда сидишь где-нибудь или дома перед телевизором, — говорила она в машине. — Посмотри сначала на близкий предмет, потом на очень маленький и далекий, так несколько раз, все быстрей и быстрей. А потом посмотри так, чтобы эти два предмета видеть одновременно. Один будет смазанным, другой четким, меняй их местами, туда-сюда, туда-сюда. Чаще бери оружие в руки, играйся с ним, через недельку, если у тебя со зрением в порядке, попадешь в восьмерку.

В спортивном зале Волков показывал Еве некоторые приемы вольной борьбы и таэкван-до. Он сказал, что с первого занятия необходимо привыкать к оружию, что оружие это тяжелое и на него не нужно смотреть. Тут он достал огромный, как показалось Еве, меч в ножнах. Ножны были инкрустированы затейливым рисунком, вдоль рисунка шла дарственная надпись: «Достойному бойцу. Меч — это судьба, а судьба — меч».

— Неудачный перевод с китайского, — заметил Волков, видя интерес Евы к надписи.

— Вот это да! Красота.

— На самом деле это изречение переводится так: «Для хорошего бойца меч — это судьба, для плохого бойца судьба — это меч».

— Это твой?

— Мой. Он очень острый, потому что настоящий. Я считаю, что настоящий боец должен уметь чувствовать оружие, потом он может пользоваться любыми приемами, бить руками или ногами, но только потом, когда понял оружие. Оружие должно быть тяжелым и настоящим. Я покажу тебе несколько русских ударов, несколько восточных «танцев» с мечом и мой собственный гибрид. Для начала возьми меч в руки и покажи, как тебе удобней стоять с тяжестью.