Боевой клич - Юрис Леон - Страница 68

Он подошел к стойке, встал лицом к лицу с Эрдэ и, взмахнув ножом, всадил его в стойку бара.

— Привет, Эрдэ! — рявкнул он и, широко улыбаясь, обнял Брауна.

Элкью тихо, с облегчением охнул и лишился чувств.

— Привет, брат, — важно кивнул Эрдэ. — Бери стакан, я хочу познакомить тебя... — Он обернулся и озадаченно нахмурился. — Странно, готов поклясться, что я приводил с собой троих друзей...

С наступлением сумерек мы наконец добрались до хэпу — большого раскрашенного дома, напоминающего ритуальные хижины индейцев у нас в Штатах. У входа нас приветствовал арики — вождь племени, он же Кузен Бенни. Они с Эрдэ обнялись и потерлись носами. После этого Браун представил нас, и мы тоже повторили этот ритуал с вождем.

Нес провели в просторный зал, где висело подвешенное на канатах к потолку большое плоское каноэ. Вполне возможно, одно из тех, на которых восемьсот или девятьсот лет назад приплыли в Зеландию полинезийские предки маори. Стены были украшены щитами и копьями, как напоминание о том, что маори прирожденные воины. Целый батальон маори сражался где-то в Северной Африке и, по слухам, наводил настоящий ужас на противника своей свирепостью.

Посреди зала стоял накрытый длинный низкий стол, ломившийся от диковинных блюд, за который нас не замедлили пригласить. Стульев не было, поэтому мы уселись на циновки, предварительно разувшись у порога.

Кузен Бенни в боевой раскраске, украшенный перьями и ожерельями, сидел во главе стола. Нас, как почетных гостей, усадили рядом, а дальше в строгом соответствии с местным табелем о рангах шла здешняя маорийская олигархия.

Пока Эрдэ углубился в светскую беседу с вождем, который, как и Браун, обожал жевательный табак, мы глазели по сторонам, а Мэрион быстро делал пометки у себя в блокноте.

Трапеза была великолепна и местная выпивка «кики-пу» также хороша. Настолько хороша, что я даже предупредил ребят, чтобы не очень разгонялись. Ужин проходил при свете факелов, и весь вечер нас развлекали полуобнаженные танцовщицы. Зрелище извивающихся в танце девушек било в голову не меньше, чем «кикипу». Мы ели, пили, снова ели и снова пили под несмолкаемый рокот барабанов. Потом начались состязания в «дартс», борьба, танцы и выпивка. Культурную часть праздника венчал танец группы девушек, которые уселись в круг посреди зала. Каждая из них держала в руках по паре шаров, которые передавали друг другу в такт барабанному ритму. Сидевший рядом со мной маори пояснил, что танец символизирует долгий путь предков народа маори к Земле Длинного Белого Облака. Так на языке аборигенов называлась Новая Зеландия. Девушки перебрасывали друг другу шары удивительно слаженно, имитируя движения гребцов на каноэ. Ритм танца постепенно увеличивался, и мы, четверо американцев, восторженно аплодировали искусству танцовщиц, ни разу не сбившихся и не уронивших ни одного шара. Кузен Бенни стал в центре круга и руководил этим беспримерным плаванием еще около четверти часа. Потом он заметил берега Новой Зеландии, и одиссея благополучно закончилась.

После очередной круговой чаши, под гром аплодисментов и восторженных воплей в центр зала вышли Эрдэ и наш большой друг маори, встретивший нас в баре. Они состязались в борьбе, и несмотря на то, что Браун, как и все мы, прошел курс дзюдо, он так и не смог одолеть противника и был рад свести поединок в почетной ::ичьей.

Дальше мои воспоминания стали весьма смутными. Все, что могу припомнить — это несмолкаемый шум голосов и рокот барабанов. Краем глаза я успел заметить, как Эрдэ и Элкью с двумя девушками выскользнули в боковую комнату под одобрительную ухмылку Кузена Бенни. Что касается нас с Мэрионом, то последнее, что я помню, это наш дикий танец с копьями в руках вокруг изгибающихся в бешеном ритме маорийских танцовщиц.

— Мак! — Мне в лицо плеснули холодной воды.

Я приоткрыл глаза и увидел Эрдэ, склонившегося надо мной.

— Вставай, Мак, ты вырубился прямо в зале. Вставай, старина, не то опоздаем на поезд.

— Нельзя опаздывать, сержант, — донесся откуда-то глубокомысленный голос Элкью.

— А как там вечеринка? — спросил я, поднимаясь. — Все еще продолжается?

— Она будет продолжаться всю неделю, — ответил Эрдэ. — Ну, как ты? Сможешь идти?

Годы, проведенные в морской пехоте, не прошли для меня даром. Я встряхнулся и через несколько минут был почти в порядке.

— А Мэриона придется нести, — вздохнул Элкью.

Мы быстро распрощались с гостеприимными хозяевами и вынесли Ходкисса на свежий воздух. Там он пришел в себя и даже выразил желание снять груз с наших плеч и идти самому. Мы, разумеется, не стали возражать, и теперь он плелся в двадцати шагах позади нас.

— Эй, братва, подождите! — кричал он.

— Пошли, пошли, Мэри, не то опоздаем на поезд.

— Я не могу двигаться вперед.

Мы пытались тащить его под руки, но из этого ничего не вышло.

— Говорю вам, что не могу идти вперед! Теперь я останусь калекой на всю жизнь, — зарыдал Мэрион.

Тогда Эрдэ развернул его спиной к станции, и Мэрион побежал назад так, что мы едва поспевали за ним. Добежав до складских построек на станции, Ходкисс снова остановился.

— Что теперь, Мэри?

— М-минутку, джентльмены, мне нужно отлить.

Он поднял руку и оперся на стену склада, которая была в десяти метрах. Когда мы его подняли, он крайне удивился своему падению и в изысканных выражениях попросил отвести его в мужской туалет. Эрдэ и Элкью подвели его к небольшому ручью, журчавшему в неглубоком овраге. Мэрион поблагодарил их за любезность, но счел невозможным отправлять естественные надобности на глазах у посторонних, поэтому решил перепрыгнуть овраг.

Мы выудили его из ручья как раз вовремя, чтобы поспеть на поезд.

Глава 5

В качестве шафера я вместе с Энди отбыл в Мастерсон за день до свадьбы, а наше отделение во главе с Бернсайдом должно было прибыть на следующий день. В связи с таким выдающимся событием, как свадьба, нам дали трехдневную увольнительную.

Все ребята тщательно приводили себя в порядок. Никому не хотелось ударить лицом в грязь перед местным населением, и тем более перед будущими родственниками Энди.