Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 61

Продолжающий свое неуклонное движение к югу «Призрак» неожиданно вошел в полосу тропического дождя. Увлеченный своими изысканиями я забыл, заступая на вахту, поинтересоваться прогнозом погоды на ближайшие часы. Пришлось, за несколько секунд промокнув насквозь, спускаться в рубку.

Здесь все было-совершенно по-другому, чем на мостике. Вместо средневековых штурвала, компаса и лага – полный комплект современного навигационного оборудования, универсальный десятипроцессорный транспьютер, всеволновой локатор, похожий на самолетный пульт управления и обтянутые мягким пластиком ручки манипулятора. В принципе ходовой мостик «Призрака» – не более, чем эстетский изыск, дань традициям, как и сами штурманские вахты.

Я включил автоматику управления парусами и локатор, потому что обрушивающиеся с неба потоки воды не позволяли видеть даже фок-мачту.

Подрегулировал упругость и наклон кресла, нацедил чашку круто заваренного чая с доброй порцией рома, позволил себе закурить сигару.

Так на чем мы остановились? Что Новиков вполне может быть зомби, но смысла в том ни для него, ни для меня никакого. А главное – Артур бы обязательно почуял в нем своего.

А на чем вообще я начал строить свои гипотезы? Кроме необъяснимой привлекательности Ирины, наличия у Андрея таинственного прибора – гомеостата и некоторых не совсем мне понятных черт его личности? Почему не согласился принять его «легенду» о себе?

Наверное, просто потому, что натренированная за пятнадцать лет журналистской работы интуиция и наблюдательность подсказали... Или, точнее, напомнили. Вот оно! Только сейчас я понял, что меня мучило все это время. Новиков слишком похож на того человека, Юрия Лобанова, которого я то ли в самом деле встретил на пустой внегалактической станции девять лет назад, то ли пригрезился он мне в необыкновенно подробной и яркой галлюцинации. Описать ту встречу как факт я не рискнул и ограничился не привлекшим большого внимания рассказом, под названием «Хотеть – значит мочь».

А сейчас вот встретил не то, чтобы двойника, но весьма однотипного человека. Но если это так, то что же дальше?

Допустим, Лобанов существовал на самом деле, и существовал не в единственном экземпляре. Их, подобных ему, умеющих вольно или невольно перемещаться вдоль, поперек или вне времени исключительно усилием собственной, а возможно, и чужой воли, достаточно много. На данный момент, как минимум, трое. Тогда, значит, Андрей и Ирина попали сюда или из будущего, того, что по релятивистским законам существовало в момент моего посещения космической станции, или из прошлого, которому принадлежит «Призрак»... Более чем интересная гипотеза.

Меня вновь начало охватывать знакомое чувство приближения к тайне. Панин был прав – я хорош при охоте за сенсациями, это моя стихия, и никуда не годен в случаях, требующих спокойной, но кропотливой работы.

Сейчас мне уже стало хорошо – мысль свернула с протоптанной тропы и пошла целиной. И к месту был весь окружающий антураж – чуть подсвеченная шкалами приборов и мерцанием экрана темнота, плеск волны в обшивку бортов и шелест дождя, похожие на писк морзянки звуки внутри занятого какой-то своей работой компьютера. Я все-таки разгадаю этого парня, хочет он того, или нет. И тут же подумал – а ведь не исключено, что и хочет, зачем бы ему, в противном случае, было вообще со мной связываться? Демонстрировать мне свой таинственный браслет, спасать от гангстеров и брать с собой в море?

Следующий блок в выстраиваемую мной конструкцию лег уже как бы сам собой. Одной из первых вещей, о которых мы заговорили в день знакомства, была книга – Фолсом, «Феноменология альтернативной истории».

В нормальных обстоятельствах эта тема меня бы не удивила. После первых же экспериментов с хроноквантовым двигателем естественным стал возродившийся интерес человечества ко всему, относящемуся к проблеме времени. Алла с друзьями зашли, возможно, дальше всех по скользкой дорожке, но первыми они не были, это точно.

А Фолсом просто талантливее других синтезировал из множества умных и не очень идей, предположений, гипотез максимально непротиворечивую, хотя и слишком беллетризированную систему.

Новиков, прочитав эту книгу буквально на днях и весьма эмоционально ее со мной обсуждал. С большим, чем она того заслуживала, азартом. Словно бы схоластические построения Фолсома его задевали лично. Как книги Таксиля – искренне верующих.

Понять его запальчивость, в принципе, можно. Предположив, что он, в свою очередь, работает в прямо противоположном направлении и на мне проверяет убедительность собственных силлогизмов.

Однако... Однако что-то мешало мне принять Андрея за очередного схоласта и софиста и на этом успокоиться.

За дни, проведенные в сократических диалогах, у меня накопилось слишком много вопросов. Каждый из них по отдельности выглядел совершенно несущественным, но в массе... В массе возникал один, но очень большой вопрос. Тот самый, над которым я бьюсь сейчас.

Я посмотрел на часы. До конца вахты времени более чем достаточно. Если задача решаема путем чистой индукции, на основе известных мне факторов, я, возможно, с ней справлюсь. Если же нет – есть два пути. Спросить его в лоб, сделав вид, что мне известно больше, чем на самом деле, или продолжить сбор информации.

Мне вдруг стало смешно. Чем я, в конце концов занимаюсь? Достаточно взрослый человек, с недавних пор – миллионер, вдобавок имеющий неплохие шансы обрести чуть ли не бессмертие, и терзается совершенно дурацкими, по своей сути, вопросами. Заняться больше нечем? В каюте ждет тебя красивая женщина, в баре – почти любые из существующих на свете напитков, в шкафах книги, которые все было недосуг прочитать.

А ну, постой, сказал я себе. Я помню, что в экземпляре Новикова довольно много закладок и пометок на полях, нельзя ли кое-что из этого извлечь? Я спустился в кают-компанию. Книга стояла на том месте, где я ее видел прошлый раз. Заодно сварив себе крепкий жасминовый чай и прихватив из бара начатую бутылку рома, я вернулся в рубку.

Да, читал он книгу внимательно, страницы испещрены подчеркиваниями и пометками. Ну и какие положение привлекли его внимание?