Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 91

– Хороший вопрос, – ответил мне Берестин. – вы, очевидно, в своем мире не читали книг, написанных нашими авторами по данному вопросу. У вас, наверное, никогда не предпринимались попытки насильственного изменения менталитета целых народов и «большие скачки» по преодолению «неперспективных» исторических формаций...

– Нет, кое-что было и у нас, но скорее теоретически... Наш мир тоже далек от совершенства...

– С вашим миром мы в основном знакомы... Так вот, вмешиваться нам приходиться в тех случаях, когда с высокой степенью достоверности можно ожидать действительно катастрофических последствий для человечества...

– Или когда наша реальность, тоже достаточно химерическая, начинает входить в режим автоколебаний, – добавил Левашов.

Кажется, теоретические вопросы начали меня перенапрягать. Не люблю разговоров, в которых мне понятно намного меньше половины.

– Корче, что вы от меня хотите или что можете предложить?

Шульгин удивленно приподнял бровь. Кстати, я отметил, что двое из присутствующих участия в разговоре не принимали вообще. Тот, который назвался Басмановым, явно скучая, смотрел в окно, где виднелся над вершинами деревьев кусочек синего неба, а Кирсанов сосредоточенно полировал ногти специальной машинкой со многими пилочками, щеточками и войлочными подушечками. Очевидно, ранг они занимали более низкий, чем новиков с тремя товарищами, или просто не пришло еще их время что-то сказать или сделать...

– Да вы знаете, в общем-то, и ничего. – Александр Иванович словно даже испытал недоумение от моего вопроса. – Мы, кажется, решаем сейчас вопрос о вашей с подругой адаптации. Раз уж Андрей повторил ошибку «маленького принца»... – Он увидел, что я опять не понимаю, пояснил: – Книжка такая есть. Некий Сент-Экзюпери написал. Там означенный принц говорит: «Мы в ответе за тех, кого приручили...» К вам это относится, конечно, иносказательно. Но раз с помощью нашего друга вы здесь все же оказались, должны же мы позаботиться о вашей безопасности и благополучии...

Мне показалось, что говорит он искренне. Не менее искренне, чем Новиков на палубе своей яхты, когда они с Ириной решили помочь мне найти Аллу. Может быть, действительно они обыкновенные альтруисты? Однако, глядя в глаза этого человека, не слишком верилось в его полное бескорыстие.

– Мы можем вам предложить несколько вариантов ближайшего будущего, – продолжил Шульгин. – Первый – вы остаетесь с Аллой здесь, в форте. Живите на полном пансионе до тех пор, пока звезды не обозначат благоприятный для вас расклад. Гуляйте, купайтесь, ходите на охоту, читайте книги, в меру сил и желания участвуйте в общественных работах... Пожалуйста.

Второй – мы можем переправить вас в любую точку земного шара и снабдить документами и средствами для достойной жизни по выбранному вами сценарию... в том числе и помочь разработать сам этот сценарий, поскольку вы не слишком хорошо ориентируетесь в наших реалиях... – он опять сделал паузу, подлил себе и мне еще вина. Такого вкусного и ароматного хереса я не пил, пожалуй, никогда в жизни. Почвы у них здесь, что ли, другие или утраченная в нашей реальности технология?

Я видел, что он еще не исчерпал набор вариантов, и молчал, ожидая, что еще мне будет преложено.

Увидев, что я не изъявляю пылкого энтузиазма, Шульгин сказал как бы разочарованно: – Наконец, уважая права личности, мы можем предоставить вам полную и абсолютную свободу на угодных вам условиях...

– А совсем уже наконец? – решил я прекратить затянувшуюся игру.

Новиков посмотрел на меня одобрительно.

– Такому энергичному и склонному к авантюрам человеку, как ты, вряд ли пристало пассивно ждать у моря погоды. Поэтому последнее предложение – присоединиться к нам и вступить в ряды «Братства» как полноправному члену.

– Это предполагает серьезные ограничения мое свободы, обряды посвящения, «омерту», суровую расплату за предательство и тому подобное? – поинтересовался я, имея представление о порядках в тайных обществах, от, сицилийской мафии до «белых призраков Ньянмы», японских «якудза» и китайских триад.

Новиков засмеялся, а господин Кирсанов впервые посмотрел на меня с профессиональным интересом. Возможно, он как раз и является кем-то вроде «хранителя обряда», или проще – начальника службы внутренней безопасности.

– Естественно, кое-какие правила у нас есть. Но они не более суровы, чем обычаи офицерской кают-компании или устав респектабельного «Хантер-клуба». Пытки раскаленным железом, закапывание в землю живьем, отрубание конечностей в программу не входит.

– Что касается предательства, – добавил ровным, хорошо поставленным (наверное, и поет недурно) голосом Павел Кирсанов, – его опасность сведена к минимуму. Вы никого там, где придется работать, не знаете, вас никто не знает, и предложить достойную цену мало кто сможет, поскольку у вас и так будет все... Разве что вопрос о жизни и смерти встанет, да и то мы вас из большинства мыслимых ситуаций почти наверняка вытащим... – тут я ему поверил. Новиков в одиночку сумел меня спасти от совершенно неминуемой смерти, а тут их вон сколько, не считая известного количества «братьев» низших ступеней посвящения. Которые, разумеется, в такой организации быть должны.

– Вот разве, осмотревшись, вы вдруг собственную игру затеять решите, – продолжил своим ровным голосом Кирсанов, – так и тогда речь будет идти не о репрессиях, как форме мести, а просто вы автоматически перейдете на другую сторону, с которой поступать должно сообразно обстановке...

– Как видишь, Игорь, даже Павел Васильевич ничем особенно страшным не угрожает. А он человек суровый, мы все его в той или иной мере остерегаемся... – Если это была шутка, то никто на нее соответствующим образом не отреагировал. А Новиков продолжил после короткой паузы:

– Так что решение можешь принимать в здравом уме и безмятежном состоянии духа...

Мне показалось, что он этими словами на что-то мне намекает.

Наша беседа, весьма для меня интересная, начала несколько затягиваться, хотя и была очень познавательна. Но я понимал, что за два три или три часа все равно узнать достаточно и о новом, загадочном пока для меня мире, и о подлинных целях «Андреевского Братства» нереально. Я не хотел связывать себя какими бы то ни было обязательствами, а то же время полностью отстраниться от происходящего и пассивно ждать, как сложиться наша с Аллой судьба, не считал для себя возможным. Я же репортер в конце концов, а сейчас в руки идет совершенно невероятный материал. И неважно, удастся ли когда-нибудь опубликовать его в моем журнале или продать информационным агентствам. Это вопрос второй.