Мастер силы - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 40

— Не отвлекайтесь, — сказал Сергей Сергеевич. — Значит, небольшая провокация… Кстати, Александр, постарайтесь максимально точно запомнить все эмоции Гринева.

— Разведка боем, — кивнул Саня, — понимаем, не маленькие.

— И после этого…

— …сразу уезжаем, — закончил Леденцов. — Мы все поняли. Ещё три инструктажа назад.

— Жалко, — сказал Минич, — с вами нельзя Николая Николаевича отправить. Тем более меня. Ладно, будем считать, вы все запомнили. Вот там, у подъезда, сверните на парковочку.

На переговоры Емельян Павлович отправился в сопровождении Алены Петровны и Сани. “И хорошо, — подумал Леденцов, — что Катя дома осталась. Только извелась бы вся”. То, что жена дома изводится ещё сильнее, в голову Леденцову не пришло.

Дальше всё пошло как по писанному. Было даже скучно — Николай Николаевич и Сергей Сергеевич предугадали каждую фразу. Емельяну Павловичу оставалось только вовремя подавать реплики. Через восемь минут (расчётное время плюс тридцать секунд) менеджер препроводил их к директору, а ещё через три минуты (расчётное время минус шестьдесят секунд) в кабинете объявился сам Гринев.

В памяти Леденцова со времени схватки в казино хранился смутно-противный образ мастера сглаза. Он помнил отдельные детали и ощущения. Сейчас он смотрел на Гринева не в запале борьбы и обнаруживал в нём новые черты. Или его прежний соперник так изменился? Теперь он казался Емельяну Павловичу не небрежно-самонадеянным, а собранным и энергичным. Увидев Леденцова, “отбойник” набычился и сжал губы, и без того тонкие. Дальше должно было начаться интересное, потому что господа аналитики не смогли точно построить линию поведения Гринева, хотя и выдали несколько вариантов.

“Отбойник” повёл себя в соответствии с вариантом номер три — “поддавки”. Он не стал ввязываться в бой сходу, как и не стал валять дурака. Гринев моментально сориентировался и отступил в оборону. Больше того, он в вызывающей манере потребовал уступок от своего директора. “Прав был Минич, -думал Емельян Павлович, продолжая подзадоривать соперника, — этот парень многому научился. Например, не лезть в драку без подготовки”.

Выполнив обязательную программу, Леденцов повёл своих к выходу. Саня и Алена Петровна за всё время визита не проронили ни слова, и это был хороший знак — всё шло в предусмотренных рамках. Можно было спокойно отправляться восвояси, потрошить Санину память и окончательно выстраивать план кампании.

Но тут Гринев всё-таки сделал нечто, ни в какие варианты не вписавшееся. Уже на улице он настиг Емельяна Павловича и выпалил:

— Не трогайте этих людей. Я только что уволился. Они ни при чём.

Мастер сглаза был по-прежнему собран и деловит, а в прищуренных его глазах горело неяркое, но увесистое предупреждение. Как над электрощитом: “Не влезай, убью!”. Он был готов броситься на защиту своей “крыши” даже без полноценной подготовки.

“Неужели тебе так дороги эти большие деньги? — подумал Леденцов. — Или ты… Ах ты, сволочь! Изображаем благородство?”

Гринев был убедителен в своей роли благородного защитника невинных отмывателей денег. Если бы Емельян Павлович не видел папки с протоколами… А до того — кадров со взрывающимися небоскрёбами… И не стоял тогда напротив Гринева в казино “Жар-птица”…

Словом, это было уже слишком. Леденцов решил слегка наплевать на указания старших и — нет, не врезать “топором” по нахальному “отбойнику” изо всех своих тренированных сил, а просто продемонстрировать намерения. Никакого членовредительства. Просто небольшой, но исполненный уважения поклон. Лучше до земли.

На какую-то долю секунды Емельяну Павловичу показалось, что Гринев пропустил выпад. Голова чуть-чуть дёрнулась… или нет? Но доля секунды истекла, а “отбойник” и не думал падать ниц. Даже поиздевался — склонил голову набок. Воображаемый клинок Леденцова высек искры и отскочил от воображаемого щита Гринева. Емельян Павлович почувствовал, что его ум входит в привычный тренировочный режим — как тело опытного прыгуна в воду автоматически напрягается на прыжковой вышке. Он и сам не успел понять собственного манёвра, а сияющий меч описал новую траекторию и обрушился на соперника.

То есть попытался обрушиться — огромный кованый щит будто стеной окружал мастера сглаза. Это было совсем не похоже даже на бой с “зеркалом”. Движения соперника были абсолютно неожиданны, а оружие — непривычно.

Леденцов еле успел сдержаться и не сделать третий выпад. “Не заводись, — приказал он себе, — не показывай силу. Успокойся”.

— Хорошо, — сказал он вслух, — так даже интереснее.

23

Николай Николаевич и Сергей Сергеевич были похожи на пожилую супружескую пару, у которой появился поздний и бестолковый сын. Они не стали заводить бессмысленную шарманку в духе “Мы же предупреждали” — только очень похоже вздохнули, переглянулись и синхронно улыбнулись.

— Ничего, — сказал Романов, — могло быть хуже.

— Даже неплохо получилось, — добавил Минич, — теперь у нас есть дополнительная информация.

Леденцов (по всем правилам педагогики) от такого понимания почувствовал себя ещё более виноватым и решил немного посамобичеваться.

— У него тоже появилась… информация.

— Не страшно, — подполковник продолжал отечески улыбаться, — Гринев теперь один, без команды. А у вас есть мы. Александр, прошу вас.

— Мозги к осмотру? — осведомился Саня и опустился на диван между Миничем и Романовым, ухватившись за их ладони.

Минуты две Емельян Павлович и Алена Петровна наблюдали это сплетенье рук, потом компенсаторша вздохнула и сообщила в пространство:

— Пойду пока ужин приготовлю.

Леденцов остался. Он не предполагал, какие сведения можно так долго передавать из головы в голову. Особенно из такой пустой головы, как у Сани. Между тем секретарь по протоколу старался не на шутку, даже вспотел. Время от времени он дул на чёлку, чтобы остудиться, но рук не отнимал — видно, боялся, что придётся все повторять заново. Емельян Павлович немного потаращился на это безмолвное трио и понял, что жутко хочет спать. Он бы лёг прямо здесь, в кресле, но оставалось ещё одно важное дело, которое нельзя было откладывать на завтра. И делать его следовало в уединении, например, балкона.

— Алло, — Катенька ответила после второго гудка, — ты как там?

— Нормально. Разведку боем провёл. Не боись! Никаких рыцарских схваток! Просто прощупал.

— И как?

— Не знаю. В соседней комнате пара умников пытаются разобраться, что к чему.

Катенька помолчала.

— Юлька спит плохо, — пожаловалась она, — спрашивает, где папа.

— Разбуди и передай, что скоро приедет.

Супруга снова вытянула из пустоты тягучую, как карамель, паузу.

— А когда это кончится? — спросила она.

— Завтра. Или послезавтра. Вернусь к тебе другим человеком.

— Не надо другим. Мне такой, как есть, нравится.

— Ещё не поздно отменить.

— Палыч, ты прекрасно меня понял! Как есть, только без этой гадости внутри.

Леденцов понял, что информационная часть беседы подошла к концу и далее следует ожидать потока пустых обвинений и наездов.

— Все, меня тут зовут…

— Леденцов, — грустно сказала Катя, — кому ты врёшь? Ладно, отпускаю. Только скажи… А это твоё… твоя сила по наследству не передаётся?

— Понятия не имею. Но я узнаю и перезвоню, ладно?

— Ладно. Предупредишь меня, когда… всё это начнётся. Буду тебя ругать. И кулаки держать.

По возвращении в комнату, Емельян Павлович обнаружил, что сеанс ручной передачи мысли завершён. Николай Николаевич вполголоса обсуждал что-то с подполковником, Саня успел смотаться на кухню и теперь жадно ел котлету. На немой вопрос Леденцова только махнул рукой в сторону недавних партнёров по рукоположению.

Емельян Павлович ещё раз отметил про себя, что все эти Иван Иванычи и Сергей Сергеичи неуловимо похожи друг на друга, несмотря на разные черты лица и фигуры. Наверное, из-за одинаковых манер и костюмов. И то и другое было ужасно старомодным.