Гриф и Гильдия - Бондарев Олег Игоревич - Страница 52

И Гильдии Ловкачей не стало. Но это были еще цветочки.

С церковью после кедриковской выходки так и вовсе разговор был отдельный: некоторые монахи вроде бы опознали в Фетише старого приятеля советника, что нередко наведывался к нему в костел во время последнего его «отпуска». Другие во весь голос кричали, что мошенника в глаза не видели и обвиняли короля в клевете на церковь. Грозились даже отлучить беднягу Штифа от истиной веры, но до этого дело не дошло: после речей третьих, которые вообще не знали, как такой Паладин, вторые спешно прикусили языки.

– Мастер Гриф, если не ошибаюсь? – послышалось за спиной.

Да, пожалуй, теперь Мастер. Последний из Гильдии. Я обернулся. Предо мной стоял невысокий крепыш с длинной, заплетенной в косы, бородой. Одет незнакомец был куда как просто: синяя рубаха, коричневые штаны, сапоги из дешевой кожи да сиреневый плащ за спиной. Ах да – и меч еще на поясе болтался. Короткий, почти кинжал.

– Кто вы, сударь? – Тьфу, за неделю пребывания в этом коровнике набрался! Скоро и не так замычу – с отражением о погоде рассуждать буду! Я же просил не беспокоить!

– Я Тюр. – Насмешливые глаза бородатого внимательно изучали мое лицо. – Надеюсь, перечислять все титулы не надо?

– Фенрир! Опять боги? – вяло возмутился я. – Что вы ко мне привязались?

– Я пришел сказать то, чего Локи сказать уже не в силах. Я расскажу тебе правду о его судьбе. Его убил Один. Стой! Не перебивай! Начну с начала… Локи не всегда считался богом воров и мошенников. Раньше он покровительствовал хитрости. История его смерти трагична, и лучше бы тебе ее не знать… Но ты слишком сильно повязан с судьбой Локи, поэтому таить что-то смысла нет.

Итак, у него была невеста – Фрейа, богиня любви и радости. Хитрец в ней души не чаял, впрочем, как и она в нем.

Однако, к несчастью, Фрейа приглянулась не только Локи: на красавицу-богиню положил глаз сам Один и, недолго думая, решил разрушить их союз. Он в открытую начал ухаживать за Фреей, чем ужасно разозлил Локи. Хитрец долго терпел, ожидая, что Хрофт одумается сам, но чаша переполнилась и полило через край.

Вначале Один обнаружил у себя в супе муху, да не простую, а габаритами, что ты, только в два раза шире и тяжелей пудов на семь! Потом в уборной прилип к… впрочем, эти подробности можно опустить.

Вскоре Один догадался, кто стоит за всеми досадными шуточками: на ночном халате яркой краской было написано «Здесь был Локи». Проделки не сошли хохмачу даром: отец мудрости вызвал его на магическую дуэль – развлечение для богов немыслимое, потому что после него очень легко кого-то недосчитаться.

Локи магией владел плохо, знал только, как без ключа замок открыть да мелкую огненную ловушку на грабителей поставить, но на дуэль явился. И очень зря: Один разнес его в пух и прах, оставил лишь пепел, да и тот запрятал в урну, после чего – все-таки не такая он сволочь, этот Хрофт отдал болванчика ограм и оркам на молитвы. Те, как ты уже знаешь, поставили статуэтку у себя в святилище и назвали Локи – теперь уже бога воров и мошенников – главным среди своих божеств.

Так Один расправился с конкурентом и завоевал любовь Фрейи. Меня, как бога справедливости, ужасно огорчило поведение Хрофта, но я благодарен ему хотя бы за то, что он не убил дух хитреца.

А теперь Локи уничтожил его сам, спасая тебя.

Гордись, Гриф – бог не пожалел на тебя последних своих сил!

Ты ведь знаешь, что удача – штука очень странная: у кого-то ее много, и этот счастливчик берет лучших женщин и гребет золото серебряной лопатой, а кто-то тем временем гибнет в очередной кровавой сече. Все, что спасало тебя на протяжении задания, – заемная удача. Локи брал ее из твоих спутников – из гнома, из кобольда, из тролля. Хитрец, узнав об освобождении голема, спешно стал перекидывать приметы твоей ауры сначала на гнома, а потом – на тролля. На кобольда перекидывать он побоялся (все-таки тот был тебе более близким другом!), хотя в святилище было не до сантиментов!.. Он рушил рамки закона, рвал расстояние, чтобы только еще раз взглянуть на мир, посмотреть, как он изменился.

А потом он слишком близко почувствовал твои переживания, и ему стало жаль тебя, обычного смертного, слишком любящего своих смертных друзей. Он полюбил тебя, словно сына, как не глупо это звучит. Поэтому он вернулся к тебе.

Но на эшафоте, чтобы удержать крохи удачи для тебя, он отдал последние силы и… умер. Он не стал брать удачу у твоих друзей, понимая, что ты не хочешь больше терять.

Не перебивай! Рохан и Хромой погибли, это так.

Но удачу их Локи уже не мог контролировать. Он прихватил ее для тебя случайно, сам не желая того.

Радуйся, смертный – за тебя умер бог! Такого я на своей памяти еще не припомню!

Почему я рассказываю тебе все это? Да потому что я – бог справедливости. Я не могу да и, откровенно говоря, не умею лгать. Потому меня не любят, не ждут. Да я, впрочем, и сам не слишком часто беседую с кем-то, потому что не юлить в разговоре с богами – нанести им оскорбление слишком уж правдивыми и смелыми словами. О, как же мне хочется иногда стать таким же, как ты, чтобы не нести больше это знание, говорить то, что хочется, а не то, что надо!

А тебе сказать я должен был в любом случае: ты коснулся святыни и должен был узнать об источнике удачи…

Я криво усмехнулся, позволив себе удивить бога:

– Пожалуй, ты прав. Только вот теперь это знание мне ни к чему – Локи-то нет больше!

Тюр загадочно улыбнулся уголками рта:

– Беги туда, куда раньше не решился бы пойти ни за какие богатства мира, – и, подмигнув напоследок, растворился в воздухе.

Я остался один. А за окном все так же скучно лил дождь.

– Зачем?!

– Ты не понимаешь, Лин. Мы не можем остаться.

– Но почему?! Чем тебе не нравится спокойная жизнь при дворе? Ты, как единственный уцелевший герой, получишь и землю, и титул! Тебе разве не хочется этого? Или просто не сидится на одном месте?

– Не сидится. Я не хочу оставаться здесь, да и потом…

– Что – «потом»? Чем тебе плохо здесь?

– Здесь нет людей.

– Как? – опешила моя возлюбленная. – А кто, по-твоему, вокруг? Звери?

– Да, – я грустно улыбнулся. Глаза, наверное, обрели стеклянную пустоту, потому что Лин долго смотрела в них и чуть поправила растрепавшиеся волосы. – Звери…

– И куда же ты хочешь, герой? – насмешливо спросила Лин, пропустив мимо ушей мои последние слова. – В Степь, к своим зеленым человечкам?

– Они – человеки.

– А мы люди!

– И это, по-твоему, лучше? Как ни обзови орков, троллеи, морлоков и прочую «нелюдь», они намного человечней нас, людей.

– Пусть так, – неожиданно легко согласил ась Лин. – Но зачем тебе к этим… оркам? Будешь бить в бубен с шаманом и играть с их вождем в ножички?

– Нет, лучше играть с королем в игру «где мой орден – я ведь болен – а мне начхать – пошел ты вон»! – огрызнулся я. – Я еду туда, чтобы сообщить о гибели двух их соплеменников!

– Какой он им соплеменник? Он же тролль, ведь так? А они – орки!

– Причем здесь это? Орки не делятся по цвету кожи и прочей ерунде: каждый, кто разделяет их взгляды, – друг. Кто против – тот враг.

– Глупость!

– Где? Ты разве делишь людей на светловолосых и черненьких? Тебе все равно, какие у него там волосы!

– Но он же человек!

– Как и они – человеки!

– Боже! – картинно закатила глаза моя пассия. – Из-за немытого степного тролля ты собираешься тащить меня к этим отвратительным оркам!

– Он был мне другом!

– Он?. А?. Да пошел ты! – фыркнула Лин и, лихо развернувшись на каблуках, подошла к двери. Скрип петель, хлопок – и ее уже не вернуть.

Не удержавшись, я плюнул на пол.