Город призраков - Сазанович Елена Ивановна - Страница 40

– Это не такая уж нелепость, – возразил Вано. – Профессор Заманский – знаток в этом деле. Он не мог ошибиться.

Модест Демьянович поднялся с места. И посмотрел на часы.

– Увы, молодые люди, больше ничем помочь не могу. Я уже и так опаздываю на урок. А это не в моих правилах. Если учителя имеют привычку опаздывать, какой пример они покажут детям. Ошибки в нашем деле исключаются, они очень дорого стоят.

Мы поднялись вслед за ним.

– Модест Демьянович, последний вопрос. Так, ради любопытства. А что, Сенечка Горелов – жених Полины?

Модеста этот вопрос устроил. И он потеплел взглядом. Все-таки даю голову на отсечение, что он обожал сплетни.

– А что тут удивительного. Прекрасная пара! Мэр обожает своего будущего зятя.

– А его жена… Она не против их союза?

Модест непонимающе захлопал ресницами.

– А по какой причине она должна быть против? Сеня Горелов подает большие надежды. И я, пожалуй, не ошибусь, если скажу, что вскоре его имя будут знать за пределами Жемчужного. Он прекрасный литератор. Кстати тоже мой ученик! Впрочем, я могу гордиться всеми своими учениками, правда, за редким исключением. Вы понимаете, о ком я говорю. И тем не менее, все мои ученики вырастают настоящими гражданами общества. Достойными своих предков! Кстати, мэр города – тоже мой воспитанник. И с ним вы тоже можете побеседовать. Он умный человек.

– Мы так и сделаем, – я кивнул на прощание Модесту.

И он, приветливо откланявшись, удалился.

Нам ничего не оставалось, как удалиться вслед за ним. И надо сказать, нас это обрадовало. Мы с Вано не любили больниц. И их стерильных правил.

На свежем воздухе, показавшимся особенно свежим после школьного разговора. Вано тут же принялся взахлеб рассказывать, что лекция и впрямь произвела на него особенное впечатление. Учитывая что лекций он на дух не переносит, эта… Не только он, но и все ученики Модеста слушали его, затаив дыхание. Столько изящества, мастерства. И ненавязчивых моральных нравоучений. Не удивительно, заметил Вано, что в Жемчужном царит дух высокой нравственности. О котором давно уже позабыли в больших городах.

Я смотрел на своего товарища и удивлялся. Не хватало, чтобы он заразился этим сомнительным духом. И не иначе как продолжил бы свой жизненный путь в духовной семинарии. Поэтому, чтобы окончательно не потерять друга, я тут же поспешил опустить его на землю. И не с меньшим воодушевлением рассказал о высоконравственной встрече жены мэра и местного журналиста. Не забыв красочно описать реакцию на это дочери мэра Полины.

Мне удалось спасти друга от духовной семинарии. Он смотрел на меня, вытаращив глаза и причмокивая языком.

– Ай да люди!

– Люди, как люди, – пожал я плечами. – И это не удивительно. В белых стенах можно услышать все что угодно. И даже проникнуться этим. Но когда вырываешься из этой стерильности, хочется побольше жизни.

Вано полностью опустился на землю. Ему вообще было несвойственно долго парить над землей, он был слишком тяжел для полета. И поэтому он, почесав лысый затылок, прогудел.

– А от Модеста мы так практически ничего и не узнали. Во всяком случае того, что хотели.

– А мы хотели отвести подозрения от Угрюмого, – продолжил я за Вано – Но почему-то получается все наоборот. Он был связан с адвокатом. И имел все причины его придушить.

– И все же, почему никто не хочет говорить о болезни адвоката?

– Во всяком случае, может быть, мэр окажется более разговорчивым на эту тему. Модест не зря посоветовал нам сходить к нему.

Уже через минут десять мы были возле здания мэрии, построенном безо всяких излишеств, в форме четырехугольного куба серого цвета. Тем самым мэр, наверное, хотел подчеркнуть свою близость к народу.

Мы попали к самому обеду. В холле торчал один единственный охранник с пустой кобурой и абсолютно пустыми глазами, равнодушно бегающими по книжке. Которую, судя по всему, он за годы службы перелопатил вдоль и поперек… Поскольку охранять в принципе было нечего и некого. Завидев нас, в его пустых глазах промелькнуло нечто похожее на вопрос. Но это «нечто» мгновенно исчезло, когда мы представились.

– Он обедает у себя в кабинете, – буркнул он. И вновь уткнулся носом в книжку.

Я про себя подумал, что зря мы не натянули на свои головы чулки, чтобы слегка встряхнуть этого читателя. Хотя не думаю, чтобы это его взволновало. Или испугало.

Мы поднялись на второй этаж и без проблем нашли кабинет мэра. Приемная была пуста, поскольку секретарши обычно предпочитают обедать на стороне. Из кабинета мэра раздавались какие-то странные голоса. Я прильнул ухом к дубовой двери, но так ничего и не понял. Решив поэтому рискнуть. И заглянуть в кабинет без стука. Поскольку уже понял, что самое интереснее здесь можно узнать, только действуя внезапно.

Не ошибся я и на этот раз. И в очередной раз едва сдержал себя, чтобы не присвистнуть от удивления на всю мэрию.

На мягком голубом диване спиной к нам в углу кабинета восседал мэр. В обнимку с какой-то девицей. Они развлекались просмотром видеофильма. Такие непристойные сцены, происходящие на экране, даже меня заставили бы покраснеть, находись я в дамском обществе. Но ни мэр, ни его девица краснеть не собирались. И меня они тоже не собирались замечать. Поскольку были слишком увлечены. Воспользовавшись этим, я решил так же незаметно слинять. Не забыв, правда, при этом повнимательнее разглядеть подружку мэра.

Это была ни кто иная, как племянница доктора Ступакова! Толстушка Галка. Которая ранее беспрестанно опускала глаза долу и без всякого повода краснела.

– Почему ты не заходишь, – шепнул мне Вано.

– Потому что если я туда зайду, то умру от стыда.

И я потащил Вано за собой. Рассказав ему по дороге все увиденное. Упустив разве что пересказ некоторых сцен из порнофильма. Поскольку мой язык не привык к пошлятине. При выходе я заметил охраннику, что мэр так увлечен обедом, что, видимо, не слышал нашего стука. Поэтому не стоит ему сообщать, что мы заходили. И что мы хотим сделать ему сюрприз. И зайдем чуть позже.

Впрочем это было излишне, поскольку охранник все равно ничего не понял. Он все еще пребывал во власти прочитанного. Я бы не удивился, увидев, что он читает какой-нибудь порнороман с картинками. Поэтому похлопал его по плечу и пообещал в ближайшее время подарить полное собрание сочинений Льва Толстого.