Хорал забвения - Бир Грег - Страница 17

— Теперь у тебя есть лес, что же ты собираешься с ним делать?

— Мне нужны инструменты.

— Не думаю. Известно ли тебе, что означает этот дар? — Она указала на доски.

Он немного подумал.

— Обычно людям достается немного.

— Людям достаются крохи. Даже гибриды не всегда могут получить лес. Лучшую древесину сидхи забирают себе, будто и не помнят о своих собратьях.

— Не понимаю.

— Сидхи могут жить вечно, но если они погибают в бою или от какой-нибудь другой напасти, арборалы вселяют их в деревья. Там они живут, пока не возжаждут забвения. Арборалы делают свое дело, и мы получаем лес.

— Я слышал ночью голос.

Нэр кивнула, нагнулась, взяла доску и протянула Майклу. Длинный палец нажал на край, из доски выдвинулся шип.

— Щупай и нажимай. Соображай, как все это соединить. Сидх, который жил в дереве, подготовил его к строительству дома. Соображай. Маза.

— За один день?

— До завтра еще полно времени.

Нэр подошла к ручью и нырнула, точно выдра. Напрасно Майкл дожидался, когда она появится на поверхности.

Следующие два-три часа, стараясь не замечать голода, он брал по очереди доски и бруски, ощупывал и ковырял, пока не находил легко вынимаемые шипы. Сначала он отбрасывал их, но, поразмыслив, решил собирать в отдельную кучку.

Очевидно, некоторые шипы изначально находились в торцах бревен. Это напомнило Майклу деревянную головоломку из детства, только тут задача была посложнее. К тому времени, когда солнце поднялось высоко, удалось соединить две доски с бруском. Правда, он понятия не имел, что делать дальше, не знал даже, как должен выглядеть его будущий дом.

Журавлиха с татуировкой и мелодичным голосом — Спарт — вышла из хижины и подала Майклу деревянную миску, в которой он обнаружил жидкую кашицу, кусочек яблока и немного разбавленного молока. Он безропотно принялся за еду. Журавлиха наблюдала за ним, то и дело подергивая ногой, и когда он поел, забрала миску.

— Как управишься с домом, ступай в город и сообщи о себе на базаре. Тебе дадут продукты. И еще: пока ты здесь, можешь приносить нам вести и делать еще что-нибудь полезное. — Она взглянула на стройматериалы. — Если не управишься до завтрашнего рассвета, у тебя заберут лес.

Майкл разглядывал ее татуировку. Спарт, похоже, не имела ничего против, но наклонилась и многозначительно похлопала рукой по доскам. Он снова принялся за работу, а Журавлиха пошла к дому.

— А воду можно пить? — крикнул Майкл ей вслед.

— Кто знает, — был ответ.

К вечеру, приложив все свои способности, он наконец сообразил, что дом должен иметь форму куба со стороной около двух ярдов, без крыши и пола. По-видимому для крыши следовало нарвать травы или чего-то наподобие, и это обескураживало. Майкл зверски проголодался, но еду больше не приносили.

«Может, покормят, когда закончу, — подумал он. — Если закончу».

Когда в вечернем небе начались уже знакомые красочные явления, он поддел ногой брусок и вдруг замер, выставив перед собой ладонь.

— Не может быть!

И все же…

Майкл встал на колени и взял толстый брус, о назначении которого до сих пор не догадывался. При надавливании вдоль волокон брус расщепился на аккуратные и тонкие, почти как бумага, листы шпона. И тогда в голове у Майкла сложился окончательный проект. Он принялся состыковывать доски и брусья, вставляя шипы в гнезда и укрепляя соединения лыком; пять длинных кривых сучков послужили стропилами. Когда совсем стемнело, он достроил кровлю. Остались полоска коры и два сука, но дом выглядел вполне завершенным.

Майкл выбрался из своего жилища на корточках, чтобы не ушибиться о низкую притолоку, и тут же появилась Спарт. Она покосилась на лыко, которое он держал в руке, и укоризненно покачала головой.

— Фера антрос. Когда правильно строишь, ничего лишнего не остается.

Майкл испугался, как бы его не заставили разобрать постройку и начать все заново, но тут Журавлиха протянула ему миску, которую прятала за спиной. На сей раз угощение состояло из овощного пюре и большого куска темного рыхлого хлеба. Пока Майкл ел, Спарт сидела рядом на корточках.

— У сидхов много языков, — сказала она. — Одни очень древние, другие поновее. Но все сидхи говорят по-каскарски. Тот, кто хоть немного освоил каскарский, имеет кое-какие преимущества. А тебе преимущества не помешают.

— Некоторые говорят по-английски, — заметил Майкл.

— Большинство, потому что он у тебя в голове. Внутренняя речь. И английский известен тем, кто жил на Земле. Английский и другие языки: ирландский, уэльский, французский, немецкий. Еще мы знаем древние земные языки, незнакомые тебе и большей частью мертвые. Сидхи легко усваивают чужую речь. Но ни один земной диалект не заменит каскарского.

Немного утолив голод, Майкл осмелел и спросил:

— Сколько вам лет?

— Здесь этот вопрос не имеет смысла. Времена года приходят и уходят по желанию Адонны. А тебе сколько?

— Шестнадцать.

Она встала и забрала у него пустую миску.

— Сегодня ночью одна из нас испытает тебя. Защититься ты не сумеешь, но по твоему поведению мы решим, как тебя учить. Можешь спать, можешь не спать — как хочешь.

Глава седьмая

Домик получился крошечный, из щелей дуло, земляной пол отнимал тепло, но это было лучше, чем ничего. Майкл сидел в углу, стараясь не спать, и ждал обещанного испытания. Как и к чему готовиться, он не знал. Вероятно, к нападению. Он не любил драк и редко позволял разозлить себя по-настоящему. И потому не мог полагаться на свой опыт кулачного бойца.

В предыдущую ночь Майкл не спал, и теперь у него слипались глаза. Он застонал, когда понял, что засыпает. Потом уронил голову на колени…

И тут же вскинул ее, услышав стук копыт. Было все так же темно. С реки донесся плеск. Заржала лошадь. Ужасно хотелось спать. Непривычная смесь сонливости и тревоги лишала его ощущения реальности, хотя ситуация и без того казалась невероятной. Что же делать? Оставаться в доме, который может в любой момент обрушиться, или выйти?

Майкл встал. Крыша оказалась всего в полудюйме над головой. Он привык долго раздумывать, прежде чем действовать; его поступки всегда были предсказуемы. Пожалуй, в этот раз непредсказуемость способна дать некоторое преимущество…

Майкл принял стойку бегуна на старте. Сейчас он неожиданно выскочит из дома и — давай Бог ноги!

Пригнув голову, Майкл припустил что было духу — как оказалось, навстречу кому-то высокому, жуткому. Он отпрянул назад, упал и закрыл голову руками. Над ним стоял сидх в блестящей серебряной кольчуге, с длинной пикой в руке. Зловеще блеснул наконечник и уперся Майклу в грудь. Помутилось в глазах.

— Вера аис, сефа джан антрос пек, — произнес сидх низким голосом.

Майкл с шумом глотнул воздуху, затравленно озираясь по сторонам. В нескольких ярдах спокойно стоял конь под серебристым седлом и светло-серой попоной от головы до хвоста, но без стремян и поводьев.

— Вас ленга спу?

Наконечник пики сильнее вдавился в грудь, выступила кровь.

Майкл дернулся и вскрикнул.

— Вас ленга?

— Отпустите меня! — завопил Майкл. Он схватился за пику и порезал пальцы — у древка оказались острые края.

— Чужак? — прорычал сидх. — Знаешь ли ты, кто я?

— Нет!

— Я Элионс, Владыка Фитиля Проклятой долины и Земель Пакта. Меня еще зовут Скарбита Антрос — Кара Людская. Как ты сюда попал? Почему живешь в доме из дерева?

— Меня сюда послали.

Страх подавил всякую злость, но обострил восприятие. Даже в темноте Майкл сумел разглядеть Элионса: призрачный лик и длинные кроваво-красные волосы, огромные глаза с вывернутыми веками, сжимающие пику длинные пальцы в наперстках с металлическими когтями, сапоги из того же серебристого материала, что и седло, длинный жемчужно-серый плащ.

— Квос фера антрос, то сума антрос.

— Этот парень под нашей опекой.

Майкл узнал визгливый голос Нэр. Она стояла между Элионсом и хижиной Журавлих, а с другой стороны от сидха появилась Спарт. Кум Майкл не видел. Элионс не оглянулся, но чуть сильнее надавил пикой. Ощутив, как наконечник царапнул кость, Майкл постарался больше не дергаться.