Хорал забвения - Бир Грег - Страница 18

18

— Что он здесь делает? — спросил Элионс, по-прежнему глядя на Майкла, как охотник, не желающий упускать добычу.

— Я уже сказал тебе, он под нашей опекой, — повторила Нэр.

— Это человек. Вы не обучаете людей.

Спарт и Владыка Фитиля быстро обменялись несколькими фразами на языке сидхов. В глазах Элионса зажглась ненависть, черты лица прорезались глубже, и оно уподобилось маске мумии. Он чуть-чуть приподнял пику.

— Если убью мальчишку, у вас будет меньше забот, верно?

— Возможно, — кивнула Спарт. — Но ведь и мы не останемся в долгу, верно?

— Т’ал антрос, — брезгливо процедил Элионс.

За спиной у него показалась Кум.

— Мы очень старые, — сказала Спарт. — И сидхи Иралла приходят к нам с вопросами. Что, если в наших ответах прозвучит твоя кличка — Конокрад?

Складки на лице Элионса углубились еще сильнее.

— Меня этим не напугаешь, — Он еще чуть-чуть надавил на пику.

— А когда явится жрец Адонны за темелосом? — ухмыльнулась Спарт.

Кум неожиданно опустила руку на плечо Элионса и стала его отталкивать.

— Он наш!

— Так забирайте его, — спокойно проговорил Элионс. Он стряхнул руку Журавлихи, подошел к лошади и скорее скользнул, чем вскочил, в седло. — Но я поеду к арборалам и спрошу о даре леса.

— Они сами его принесли, — заявила Нэр.

— Глупый, неотесанный фрихт, — проворчала Спарт.

— Он наш, — повторила Кум.

Элионс наклонился вперед, и его скакун, казалось, превратился в облако, все очертания утратили четкость. Затем всадник и конь беззвучно исчезли. Майкл лежал на земле, из ранки в груди сочилась кровь, и руки были мокрые, липкие. Журавлихи ушли.

Майкл встал и побрел к своему дому. Чтобы сдержать рыдания, он зажимал рот окровавленными руками. Он не знал, что произошло — обещанное Спарт испытание или настоящее столкновение с Элионсом. В ушах до сих пор звучал голос Владыки Фитиля, густой и страшный, как смертельный яд.

Даже теперь у Майкла слипались глаза. Где-то поблизости послышалось щебетание. «Птицы?»— подумал он и забылся. Потом его схватили за руку.

— Уходите из моего дома, — невнятно пробормотал он.

— Джан антрос. — Над Майклом склонилась Кум. Ее голову освещали рассветные лучи, проникавшие через дверной проем. — Не валяй дурака! Мы же обещали испытание…

Едва ли это снилось, — похоже, в Царстве вообще не бывало сновидений, — но Майклу хотелось верить, что он спит.

— Пожалуйста, уходите, — взмолился он. И остался один в своей конуре.

Утро пришло и ушло, закончился день, и только к вечеру Майкл проснулся, по-прежнему чувствуя себя разбитым. Он потрогал грудь. Кровь свернулась, рана была смазана чем-то белым. Боль притупилась. Порезы на руках зажили.

У двери Майкл обнаружил миску и стал медленно есть, черпая кашу рукой. В голове был сплошной туман, ни одной связной мысли, в каждой мышце — усталость. Очень хотелось снова отключиться, все тело саднило.

Поев, он бессмысленно уставился в земляной пол, пробороздил линию пальцем, потом написал несколько слов, что-то вроде стихотворной строки, ниже еще одну. В конце концов само собой сложилось целое стихотворение:

Царап-царап во тьме ночнойКопыто, коготь иль щетина.Рождает августовский знойИз пыли смутную картину.Пойдешь на облака взглянуть —Не дремлет молния, учти.На крыше поджидает жуть,А если в дом рискнешь зайти…Привет! Там ждет паук.

Он совершенно не думал о том, что пишет. Как будто сознание утратило связь с реальностью, как будто факты и образы проникали в него слишком медленно, в пути успевали перемешаться. Но одно было ясно — он в опасности. Майкл по-прежнему испытывал страх и не мог взять себя в руки.

Он стоял возле своего дома, засунув руки в карманы брюк, и смотрел, как садится солнце. Из хижины Журавлих вышла Нэр и направилась к нему. Она взяла Майкла за руки, взглянула на ладони, потом распахнула окровавленную рубашку и осмотрела грудь.

— Ну, и как я держался? — спросил Майкл с затаенной обидой.

— Пока спишь, от тебя никакого толку. Сегодня ты должен был сходить на базар, получить карточку.

— Я имею в виду — ночью?

— Отвратительно. Он мог тебя убить. И после… В общем, ты никудышный воин.

— Я и не мечтал никогда стать воином, — парировал Майкл.

Нэр растопырила длинные пальцы и изящно пожала плечами.

— Либо станешь, либо умрешь. Другого выбора нет.

Кум и Спарт перешли ручей и скрылись в хижине.

Пока Нэр стояла неподвижно рядом с Майклом, и он с беспокойством ожидал новых событий, на небе показались вращающиеся звезды. Кум и Спарт принесли восемь длинных факелов, расставили по кругу между домом и ручьем и стали зажигать. Для этого Журавлихи просто дули на фитили, прикрывая их ладонями. Языки пламени и искры взвились к ночному небу, и на берегу засияло кольцо оранжевого света.

— Трудно измерить время в Царстве. — Спарт подошла к Майклу и взяла за руку длинными сильными пальцами. Он и не помышлял о сопротивлении. Спарт ввела его в круг и жестом подозвала Кум. — Сейчас ты узнаешь о нас кое-что, — продолжала Спарт. — Кум освоила искусство рукопашного боя, которое сидхи называют изрей. Нэр хорошо знает стрей — воспитание ума. А я научу тебя викею — как добиваться победы, избегая битвы. Сегодня ты займешься самым легким и простым. Кум даст первый урок обороны от человека или сидха.

Кум медленно ходила вокруг Майкла, высоко поднимая ноги. Нэр и Спарт, оставаясь вне кольца, наблюдали. Положив руки на бедра и слегка пригнувшись, Майкл внимательно следил за Кум. Внезапно Журавлиха нагнулась, схватила его за ногу, и он упал.

— Не опрокидывайся, — сказала она. — Будь как стул. Одна нога — как две.

И вновь пошла по кругу.

— Завтра побежишь до Полугорода и обратно. А сегодня просто держись на ногах.

Она протянула руку и толкнула его. Майкл повалился на землю и сразу вскочил. Кум толкнула еще раз. Он пошатнулся, но устоял. Журавлиха обошла его и толкнула с другой стороны. Он потерял равновесие и упал ничком.

— Как стул, — повторила Кум. И снова толчок, и снова, но Майкл устоял.

У Майкла пылали щеки, челюсти были стиснуты до боли в суставах. Но при этом он ощущал удивительный покой. Так продолжалось около часа, пока Майкл не научился сохранять равновесие, с какой бы стороны ни нападала Кум.

Пламя факелов постепенно слабело.

— Уши, — объявила Кум.

Нэр и Спарт погасили факелы. Звезды прятались за облаками. Лишь оранжевое сияние из окон хижины освещало берег. Майкл никого не видел. Он прислушивался к шагам, пытаясь определить, сколько вокруг него Журавлих. Чья-то рука резко толкнула в спину, Майкл упал на колено, но быстро поднялся.

— Уши, — снова произнесла Кум.

Майкл услышал шаги поблизости и инстинктивно метнулся в противоположном направлении. Все же он получил удар, но сохранил равновесие.

Прошел еще час, Майкл уже с трудом держался на ногах, болели плечи. Некоторое время он топтался на месте, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, пока не сообразил, что шаги больше не слышны. Он остался в темноте один, Журавлихи вернулись в хижину.

Кое-как Майкл нашел свое жилище и повалился в углу на земляной пол. Сон не шел. Потирая руки и плечи, Майкл вспоминал занятия в школьном спортзале, к которым всегда относился с прохладцей. Он не был слабаком и неженкой, он довольно хорошо бегал и не мог пожаловаться на телосложение. Просто гимнастика его не интересовала, а тренеры редко возятся с теми, в ком не видят будущих чемпионов.

Но здесь все обстоит иначе. Что бы он ни думал о своем предназначении, как бы ни жалел себя, завтра ему придется бегать до упаду. Тут уж никуда не денешься. Протестовать, жаловаться — бесполезно.

После встречи с Элионсом Майкл вполне сознавал, сколь зыбка под ним почва. Что ж, он еще дешево отделался.