По живому - Блумлейн Майкл - Страница 9

И снова он закрылся ладонями, стараясь не разрыдаться. Когда посмотрел в зеркало, на него уставилось напряженное недоумевающее лицо. Зрачки расширенные. Маска страха.

Фрэнки отшатнулся. Он, как и прежде, ничего не понимал. Более того, угасала надежда... На глаза навернулись слезы. Он как раненое животное забился в угол и, раскачиваясь вперед-назад, зарыдал. Казалось, он в плену, в замкнутом пространстве, откуда нет выхода.

Рыдал долго. После проливных слез туман в голове стал понемногу рассеиваться. Появились мысли – простые фразы. Их получилось несколько.

1. Я мужчина. Мне это известно.

2. У меня лицо и тело женщины.

3. Я не знаю, как меня зовут. Я не знаю, где я живу и каков я собой (при этой мысли дыхание участилось, и потребовалось время, чтобы успокоиться).

4. Я совсем не помню, что было до этого утра. Тот человек сказал, что я потерял сознание. Так ли это? Да и вообще – кто он?

5. У этого тела есть имя – Фрэнки. Какое она имеет отношение ко мне? Она вселилась в мое тело, как я в ее?

6. Почему это случилось? Чьей жертвой я стал? И как это произошло?

Последние вопросы побуждали что-то сделать. Ответы сами собой не возникали, вместо них воображение создало нечто таинственное, маячившее впереди, как гримаса клоуна. Фрэнки отправился исследовать местность. Может, удастся найти что-нибудь существенное до возвращения того человека.

В спальне на полу он наткнулся на бутылку «Джека Дэниэлса» и подобрал ее. Она была пустая. Алкоголь, подумал он. Окей. Вытянул руки – они не тряслись. Может, единственное, что ему нужно было, это хорошо поплакать. Мысль показалась смешной. Он огляделся.

Большую часть комнаты занимал матрац, в ногах стоял телевизор, наверху – радиочасы. На окне висели выцветшие занавески. Мебель в комнате – черный комод, с одной стороны краска облупилась из-за нагрева от батареи, обнажив старую светло-зеленую. Рядом – шкаф с дамскими костюмами на вешалках, столь же противными, как лицо в зеркале. Фрэнки закрыл дверцу и подошел к окну. Ему пришлось встать на матрац, чтобы раздвинуть занавески.

Снаружи вверх и вниз тянулась металлическая лестница. На противоположной стороне улицы стоял потемневший от времени высокий кирпичный дом. Сквозь грязные стекла едва можно было разглядеть обитателей – все как будто женщины. Они сидели за машинками и шили. Одна из них взглянула на Фрэнки. Голова повязана шарфом, лицо немолодое. На какое-то мгновение их глаза встретились, и Фрэнки запаниковал, он быстро сдвинул шторки и, попятившись, вышел из комнаты.

В коридоре лежали учебники по медицине, научные книги, любовные романы, политика. На титуле медицинских книг стояла именная печать: «Терри Коннор». Кто это? Человек, сидевший в кухне?.. Он врач? Непохоже. Некоторые места помечены желтым фломастером. Одна книжка по квантовой механике, другая – физика твердых тел, третья – солидное издание о растениях юга новой Англии.

Фрэнки силился понять, какие книги принадлежат ему. Рассматривал обложки любовных романов: сильно волосатые мужчины, вцепившиеся в пышных дамочек с тонюсенькими талиями. Все казалось незнакомым. Он быстро пробежался по странице, где лежала закладка: женщина флиртует с мужчиной, тот пожирает ее глазами, мысленно раздев догола. Здесь ничего нельзя было узнать о себе, и Фрэнки разочарованно захлопнул книгу.

Еле передвигая ноги, он поплелся в другую комнату. В голове было пусто. Ему не хотелось ничего знать об этой женщине. Мерзавка. Украла у него ум и память. Он доберется до нее, и тогда она заплатит сполна.

Гостиная. Все богатство квартиры сконцентрировалось здесь. Мягкое зеленое кресло, пообтрепавшаяся коричневая софа с широкими подлокотниками. Над софой плакат – изображение Президента с ракетной установкой вместо головы. Напротив – встроенный шкаф со стеклянными дверцами, ниже – подставка со стерео. На полу два усилителя, между ними множество пластинок: джаз, рок, индастриал, ритмы и блюзы – но, как и книги, ни о чем новом они не говорили. В коробке несколько кассет, большинство с наклейками. Фрэнки машинально схватил ту, что была без наклейки, и вставил в магнитофон. Сначала послышалось шипение, на заднем плане кто-то хохотал. Вскоре заговорил мужской голос:

«Я Терри Коннор, мне велели сказать о любви. Моя повелительница – львица, что лежит в обнаженном величии рядом со мною. Она великолепна. Наверное, она жаждет послушать, как я ею восхищаюсь». Потом Фрэнки услышал глубокий вдох и громкий выдох, имитирующий львиный рык.

Сижу ли, лежу ли —

Я люблю тебя.

Взбираюсь ли на гору,

Плыву ль по реке —

Я всегда с тобою,

Я люблю тебя.

Из двух вишенок улыбка,

Ягодиц смородиновое желе,

Бедра – сейчас, немедленно

В пищу пещерному человеку.

Трах, трах, трах —

Слова непристойные,

Раскачались в движении знойном.

Я люблю тебя, моя львица,

Я хочу вгрызаться в тебя,

Глубоко проникая...

– Давай сюда, – вдруг врезался женский голос. На кассете затрещало.

– Я еще не закончил.

– Хватит уже. – К треску добавился хохот.

– А сейчас говорит львица, – зазвучал женский голос в полную силу. – Ее рассказ о себе. Она в джунглях. Она гордая. За ней гонятся мужчины. Она...

– Какие мужчины? Ты моя, Фрэнки де Леон.

– Подойди сюда.

Опять потрескивание в магнитофоне.

– Ну, иди же сюда.

Тишина, потом опять треск. Частые дыхания, едва слышная дробь, похоже, барабана из глубины спальни.

– Тебе так хорошо?

– Да, попробуй еще чуть ниже.

Трение, звуки передвигаемых галек в воде.

– Не надо. – Наступила пауза, а потом раздался громкий треск. Далекие обрывки голосов...

– ...Сюда. Да. Хорошо. Терри. Да...

Дальше кассета просто шипела. Никакой записи. Фрэнки наконец протянул руку и выключил. Он уже слышал голос этой женщины, вероятно, она тоже здесь живет. Фрэнки впервые почувствовал стыд. Тот человек обладал ее телом. Она пропала, как и он. Это убийство. Двойное.

Что необходимо сделать – найти их обоих. Его и девчонку. Задать вопросы, выяснить эту связь. Он нахмурился. Какую девчонку? Какую связь? Все это абсурд...

Фрэнки оборвал свой поток мыслей. Спокойствие...

Очень хотелось выпить. Фрэнки обыскал всю квартиру, в том числе спальню, но ничего не нашел. Порою ему хотелось кричать, но от страха и чувства обреченности он молчал. Рассматривал телефон, приткнувшийся камнем на полу в гостиной – молчаливый свидетель его помешательства и одиночества. Он ничего не помнил – ни имен, кому можно позвонить, ни телефонов. Эти ворота, как, впрочем, и другие, для него закрыты. Он вернулся в свой угол, там были стены, определенность границ, хоть что-то прочное. Притулился на корточках, несчастный, одинокий и всеми забытый...

Вдруг зазвонил телефон.

Фрэнки от неожиданности весь содрогнулся. Телефон прозвонил снова. Фрэнки не решался ответить. Три... четыре... пять... На восьмом звонке он как бы очнулся и торопливо схватил трубку.

– Алло? – прозвучало в трубке. – Фрэнки, это ты? – Голос был незнакомый, женский. – Алло? Это 555-5217?

Фрэнки взглянул на номер на пластинке и кивнул.

– Извините. Я, должно быть, ошиблась номером.

– Подождите...

– Фрэнки?

– Кто это говорит?

– Это твоя мать. Что-нибудь случилось?

– Моя мать?

– Да. Что, в это так уж трудно поверить?

– Мать?

– Тебя так плохо слышно. Говори в трубку.

Он прижал трубку к губам.

– Скажи, что случилось? – настаивал голос. – Ну скажи же.

Ему нечего было ответить.

– Ты что, накачалась наркотиков, Франческа? Скажи, что нет.

– Нет.

– А где этот парень? Терри. Он там? Вы поссорились?

– Он ушел.

Наступила пауза. Напряженный Фрэнки не клал трубку, желая узнать, что последует дальше.

– Ты мне ничего не рассказываешь.