Гарольд, последний король Англосаксонский - Бульвер-Литтон Эдвард Джордж - Страница 85

– О! – заметил Гравиль. – Твой астролог предсказывал, что ты сядешь без битвы на английский престол!

– Бедный астролог! – произнес герцог. – Корабль, на котором он плыл, потонул. Дурак тот, кто берется предсказывать другим, не зная, что случится с ним самим через час! Нет, мы будем сражаться, но только не теперь... Слушай, де-Гравиль, ты когда-то долго гостил у Гарольда, и я подозреваю, что ты даже отчасти расположен к нему... Не согласишься ли ты пойти к нему теперь вместе с Гуго де-Мегре в качестве посла?

Гордый и щепетильный де-Гравиль ответил:

– Было время, когда я считал счастьем вести переговоры с храбрым Гарольдом, но теперь, когда он стал королем, я считаю позором иметь что-либо общее с низким клятвопреступником.

– Ты должен, тем не менее, оказать мне услугу, – возразил Вильгельм, отведя его в сторону, – я не хочу скрывать, что не очень уверен в исход нашей битвы. Саксонцы разгорячены победой над величайшим конунгом Норвегии! Они будут сражаться на собственной земле, идя за отважным Гарольдом, за которым я, как и все остальные, не могу не признать блистательных способностей. Если мне удастся достичь цели без битвы, ты будешь очень щедро вознагражден за это, и я буду готов признать даже науку твоего астролога.

– Да, было бы невежливо, – заметил де-Гравиль, – если бы мы захотели принизить его знания; халдейцы, например...

– Де-Гравиль, – перебил торопливо герцог, – я скажу тебе свое мнение коротко. Я не думаю, чтобы Гарольд согласился мирно уступить мне корону, но я хочу посеять раздор и подозрения между его вассалами: пусть все они узнают, что он клятвопреступник! Не требую, чтобы ты льстил Гарольду; это было бы несовместимо с твоей честью; ты должен обвинить его, возмутить его танов. Быть может, они вынудят короля уступить мне престол или свергнут его: во всяком случае, сознание, что они совершают неправое дело, навлечет на и ослабит их силу.

– А, я понял тебя! Положись на меня: я буду говорить, как подобает рыцарю.

Гарольд в это время убедился, что внезапное нападение на нормандцев не приведет к добру, и решил воспользоваться удобным местоположением за цепью холмов и оградиться рвами. Кто видел эту местность, не может не удивиться необыкновенной ловкости, с которой саксонцы воспользовались ею. Они окружили свои укрепления насыпным валом так, что могли свободно отразить неприятеля, не подвергаясь сами большой опасности.

Король неутомимо наблюдал за работой, ободряя всех словом и делом. Вечером этого дня он объезжал лагерь, когда вдруг увидел Хакона, приближающегося в сопровождении какого-то духовника, в котором с первого же взгляда можно было узнать нормандского рыцаря. Король соскочил с коня, приказал Леофвайну, Гурту и другим танам следовать за ним и пошел к своему знамени. Тут он остановился и произнес серьезно:

– Вижу, что ко мне идут послы герцога Вильгельма, и хочу выслушать их в вашем присутствии, так как вы защитники Англии.

– Если они попросят нас позволить им вернуться беспрепятственно в Руан, то ответ наш будет короток и ясен, – заметил решительный Вебба. В это время Хакон остановил послов, подошел к королю и доложил ему:

– Я встретился с этими людьми; они требуют свидания с королем.

– Король готов выслушать их; пусть они подойдут.

Послы молча приблизились; когда первый из них откинул капюшон, Гарольд снова увидел то мертвенно бледное, зловещее лицо, которое смутило его в Вестминстерском дворце.

– Именем герцога Вильгельма, – начал Гуго Мегро, – графа Руанского, претендента на трон Английский, Шотландский и Валлонский, пришел я к тебе, графу Гарольду, его вассалу...

– Не перевирай титулы или убирайся к черту! – воскликнул Гарольд, насупив грозно брови. – Ну, что же говорит Вильгельм, герцог Нормандский, Гарольду, королю Английскому и правителю всей Британии?

– Протестуя против твоего самозванства, отвечу тебе следующее: во-первых, герцог Вильгельм предлагает тебе всю Нортумбрию, если ты исполнишь данную ему клятву, передав ему английскую корону.

– На это я уже раньше ответил ему, что не имею права передавать корону и мой народ готов защитить своих избранных королей. Что далее? Говори!

– Дальше Вильгельм изъявляет согласие вернуться со своим войском на родину, если ты вместе со своими вождями покоришься решению французского монарха, который и рассудит, у кого больше прав на английский престол, у тебя или у Вильгельма.

– На это я беру себе право ответить, – проговорил один из танов, – что французский король не вправе выбирать королей Англии.

– Вообще странно, – добавил Гарольд с горькой усмешкой, – как французский монарх присваивает себе право вмешиваться в это дело! Я слышал стороной, что он уже решил, что саксонское королевство должно принадлежать нормандцу. Но я не признаю его авторитета и смеюсь над его незаконным решением. Все ли ты мне сказал?

– Нет, еще не все, – возразил сурово посол. – Этот отважный рыцарь сообщит остальное. Но прежде чем уйду, я должен повторить тебе слова владыки, более грозного, чем Вильгельм: «Гарольд, клятвопреступник, будь проклят»!

Английские вожди побледнели и обменялись многозначительными взглядами. Они только теперь узнали об обвинении, тяготевшем над королем и всей страной.

Король так возмутился наглостью Мегро, что стремительно бросился к нему и, как утверждают нормандские хроники, поднял на него руку, но Гурт остановил его и проговорил с негодованием:

– О, волк в овечьей шкуре! Закройся капюшоном и вернись поскорее к пославшему тебя... Разве вы, таны, не слышали, как этот лукавый лицемер предлагал вам предоставить французскому двору выбор между вашим королем и нормандцем? Ведь это было сказано как будто из чувства справедливости, а между тем он знает, что французский монарх давно решил вопрос. Если бы вы попались в эту ловушку, то вам действительно пришлось бы покориться приговору, вынесенному свободному народу человеком, не имеющему на это никаких прав!

– Да! – воскликнули таны, избавившись от ужаса. – Мы не желаем слушать этого лицемера!

Бледное лицо Мегро стало еще бледнее; перепуганный гневными словами танов, он поспешил укрыться за спиной товарища, который все время неподвижно стоял, как статуя.

Увидев неожиданное поражение, рыцарь выступил вперед.

– Вожди и таны Англии! – начал Малье де-Гравиль. – Проклятие лежит на вас за преступление одного человека, снимите с себя это проклятие; пусть оно упадет на голову виновного. Гарольд, именующий себя английским королем, отвергший предложения моего повелителя, выслушай, что я буду говорить от его имени: несмотря на то, что шестьдесят тысяч под нормандским знаменем ждут его приказаний, а ты едва имеешь треть этого числа, Вильгельм все же готов отречься от своих преимуществ; я в присутствии твоих танов приглашаю тебя решить этот спор за трон единоборством с герцогом!

Прежде чем Гарольд успел ответить ему согласием, все таны громко воскликнули:

– Нет! Нет! Единоборство не может решить участи целого государства.

– Да! – поддержал их Гурт. – Обратить всю войну в частный спор о престоле – значило бы оскорбить весь английский народ. Само предложение нормандского герцога доказывает, что ему неизвестны даже наши законы, по которым отчизна должна быть дорога в одинаковой степени и королю, и подданным!

– Ты слышал из уст Гурта ответ всей нашей Англии, де-Гравиль, – проговорил король, – я могу только повторить и подтвердить его слова. Не отдам я Вильгельму английского престола, не признаю суда! Не нарушу основы, связывающей так тесно короля и народ, используя личную силу решать судьбу государства. Если Вильгельм желает померяться со мной, он найдет меня там, где будет битва и где поле брани будет все усеяно трупами его воинов; найдет защищающим Англию. Да рассудит нас небо!

– Да будет твоя воля, – ответил де-Гравиль. – Но берегись, изменник обету, берегись хищник трона! Мертвые покарают тебя из могилы! – Послы повернулись и ушли без поклона.