Игра в чужую жизнь (СИ) - Гриб Елена Григорьевна - Страница 53

Тем временем горящее кольцо поползло вверх, не причиняя видимого вреда ни Кари, ни одежде, с которой оно соприкасалось. Лин удвоила усилия по перетаскиванию вазы. Поднатужилась, раскачивая тяжелую посудину. Споткнулась о край ковра. Чертыхнулась, стараясь удержать равновесие. И емкость загремела на пол, разлетевшись сотней мелких кусочком! Спасительная влага залила все вокруг, несколько капель попали на огненного паразита, но тот лишь сердито зашипел и взметнулся выше, накрыв метаморфа колпаком. А девушка вдруг осознала, что пламя можно погасить и другими способами.

Вряд ли Кари успел понять, почему, в довершение ко всем «горячим» ужасам, ему на голову набросили коврик из-под ног и принялись охаживать полотенцем по спине.

Закончить процедуру Лин не успела.

Раздался осторожный стук в дверь. Не дожидаясь ответа, на пороге материализовались Зелины – обе улыбающиеся, наглые и страшно довольные.

– Спелись, пташки, – сквозь зубы прошипела девушка.

Рядом раздалось восхищенное «О-о-о!» Малдраба. Она запоздало вспомнила, что для него рыжая пока остается красоткой-дворянкой, недавно присоединившейся к паломникам. Наверное, Его Величество даже не успел соотнести вторую близняшку с Искрой.

– У-ух, какой милашка! – одна из Зелин трансформировалась в Лин… нет, не в нее – в принцессу Маргалинайю!

Обвилась вокруг Дисона, принялась что-то нашептывать ему на ухо. Девушка с некоторой жалостью подумала, что, похоже, богиню Огня сегодня ждет второй облом – эльф оставался безучастным несмотря ни на что.

Император, словно не веря своим глазам, медленно сжимал кулаки…

Оставив их заниматься друг другом, Лин переключилась на метаморфа, по-прежнему сидевшего в скорбной позе и накрытого грязным ковриком. Стянула ковер, открыв миру разводы копоти и белые пятна недавно заживших ожогов, взглянула на Искру, мысленно представив, как поджаривает ту на медленном огне, поливая сверху маслом, щедро посыпая перцем и солью, протыкая вилкой для определения степени готовности… и облизнулась, поражаясь своей злопамятности. Тем временем богиня внимательно осмотрела Лин, словно прицениваясь, удовлетворенно кивнула и… в комнате появился второй Кари.

Сдавленно охнул эльф, из которого довольно крепкая рука императора мигом выбила хандру, коротко охарактеризовал всех присутствующих Малдраб, удивленно присвистнула Зелина. Девушка сама не поняла, какая злая сила заставила ее хлестнуть наотмашь по приветливо улыбавшейся физиономии. И еще раз. И еще…

Лин казалось, это не взаправду. Да о чем вообще говорить, не могла она вот так спокойно и методично избивать знакомое лицо! Она же ненавидела насилие!!! Даже после памятного нокаута Зелины муки совести пересиливали доводы разума. А кулаки продолжали неумолимо впечатываться в физиономию, которая странным образом соединила в себе черты Кари, и рыжей бестии, и Его Величества, и эльфа, и самой Искры – той, какой она выглядела в храме, и кого-то незнакомого, длинноносого и усатого…

Наконец усталость взяла свое. Руки опустились, сознание вернулось. Совесть ныла насчет бесчеловечности подобных поступков, разум возражал – мол, так ей, стерве, и надо.

Кроме них с богиней и неподвижного метаморфа в комнате не было никого – видимо, зрители сбежали, обнаружив внутри обычно добродушной принцессы проснувшегося зверя, причем отнюдь не хомячка.

Искра, вновь превратившаяся в прекрасную цыганку, миролюбиво заметила:

– Деточка, учись держать себя в руках. Если не сможешь контролировать человеческую сущность, она тебя сомнет. Дам маленький совет: всегда играй, а то свихнешься, ничего не принимай близко к сердцу, иначе не будешь знать покоя, и никогда не бросай слов на ветер – потеряешь репутацию. Понятно?

Лин кивнула, соображая, кто из них сошел с ума. А богиня продолжила:

– Ты откуда такая взялась, молоденькая и неопытная? Наших я всех знаю. Со Странного Леса новости регулярно приходят, я бы такого не пропустила. Остается Римай или Мир Тварей. Угадала?

Девушка отрицательно покачала головой, не в силах принять простое объяснение – ее посчитали богиней!

– Неужели Клусс? – недоверчиво спросила Искра. – Эти маги вконец сбрендили – плодят себе конкурентов. Или Гартон? Говорят, у них к большой войне готовятся, неужто откопали где-то и себе реликвию? Тебя как зовут, деточка?

– Лин. Я здесь в паломничестве, – сразу взяла быка за рога девушка. – Я принцесса.

Собеседница смерила ее пронизывающим взглядом, пощелкала языком, что-то прикидывая, и вынесла свой вердикт:

– Наверно, снова я в будущее заглянула. Но точно тебе говорю – будешь богиней.

– Чего? – растерянно переспросила Лин.

– Это пока сложно сказать, – рассудительно ответила Искра, – тут не нам с тобой решать. Куда принесут в жертву, там и будешь. Паренек твой? – указала она на Кари.

Девушка решительно кивнула:

– Да!

– А почему он застыл, как после взгляда василиска?

– Это я у тебя хотела спросить!

– Все телесные повреждения мой саламандрик вылечил, а по душевному равновесию я не мастер, ты уж извини, – богиня хихикнула, будто вспомнив нечто смешное. – Слушай, мне Зелка столько о нем рассказала, что даже как-то совестно стало – на святую невинность покусилась! Или она, как всегда, приврала? Да не бойся, я, когда остываю, о мести не думаю.

Девушка мысленно извинилась перед метаморфом (кто знает, что его больше обидит!) и негромко сказала:

– Зелина еще не понимает, что главное – доброе сердце, а все остальное – дело наживное.

Искра выпучила глаза:

– Отличненько… Тебе завтра какой огонь надо? Повелителей? Не вопрос, богиня я здесь, или кто? Ты меня поразила, деточка, в самое сердце. Догадываешься, чем? Многие обливали меня дерьмом и за спиной, и глядя в глаза… за дела «хорошие», между прочим, но вот в буквальном смысле… Все-все, оставляю вас… наживаться. Ха-ха!

За ней не успела захлопнуться дверь, когда Лин оказалась рядом с Кари и непреклонно потребовала:

– Либо ты объясняешь, что происходит, либо я отгрызу тебе уши!

Подействовало. Метаморф изволил поднять голову и посмотреть, какая еще дурь пришла ей на ум. А вернуться в мрачные раздумья девушка ему не позволила. Ущипнула за нос, еле сдерживая улыбку (и слезы в глубине души, ведь кто знает, вдруг с ним что-то серьезное?), едва не провалилась в омуты глаз напротив, но сдержала себя, красочно представив, как император, осмелившись вернуться, застает уже две статуи… И была сражена наповал тихим вопросом:

– Лин, ты действительно не обиделась?

Она попыталась перевести все в шутку:

– За то, что тебя едва не поджарили, или за то, что я едва не обезумела от твоей внезапной депрессии?

Кари не поддержал смешливый тон:

– За то, что я посмел желать тебя…

Правда, особого раскаяния в его голосе не слышалось. Девушка безошибочно определила:

– Врешь. Мы не первый день знакомы, и, что бы там ни выдумывала Зелина, я точно знаю – из-за этого впадать в отчаянье ты не будешь. Ну, может, угрызениями совести немного помучаешься, но так… нет, давай-ка следующий вариант ответа.

Он взглянул на нее в упор. Искаженное неподдельной мукой лицо, глаза больной собаки… Лин почувствовала – больше лжи не будет.

– Я собирался добровольно нарушить клятву свободы, – бесцветным голосом пояснил метаморф, выжидающе глядя, будто ожидая ужаса и упреков.

Она окончательно запуталась. Эта проклятая клятва! Вспомнить бы еще, в чем она, собственно, заключалась. Кажется, что-то вроде…

– …моя вечная свобода станет зароком того, что ни капли вашей крови не прольется по злому умыслу, – озвучил ее мысли Кари.

– Извини, конечно, – не дала ему вновь впасть в меланхолию Лин, – но, кажется, никто не собирался меня убивать? Или я что-то пропустила?

– Я шел, чтобы убить тебя, но у меня не хватило мужества, – обреченным тоном поведал метаморф.

Девушка осторожно потрогала его лоб, однако признаков горячечного бреда не обнаружила. Впрочем, кто знает, как недуги проявляются у не-людей? Или он выразился метафорически? Вроде «…наша связь уничтожила бы тебя, как принцессу, но я готов был пойти на это»?