Неразрешимое бремя - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 52

Я сел обратно за стол.

— Я пожалуй останусь, дождусь десерта, — проговорил спокойно, обдумывая тактику. — Книга Акватоса стоит больше, чем этот дом, госпожа Хризштайн. Откуда она у вас?

— Вас это не касается, господин инквизитор. Доедайте свой десерт и убирайтесь отсюда к демону.

— Негоже при священнослужителе сквернословить, — все также спокойно пожурил я ее, игнорируя отчаянные жесты, что мне делал Антон. — Думаю, что городской совет выделит средства, чтобы купить у вас эту книгу для Академии, Хриз. Могу я вас так называть? Или слишком фамильярно?

Я ступал по очень тонкому льду, прекрасно понимая, что она не в себе, но позволить погубить ценный раритет просто не мог. Лидия вцепилась в салфетку, яростно скомкав ее в пальцах. Лицо у Антона сделалось совершенно несчастное.

— Также мне бы хотелось взглянуть на библиотеку, с вашего позволения, — я спокойно расправлялся с вкуснейшим яблочным пирогом.

Она встала со своего места и подошла ко мне, в ее руке был зажат столовый нож. Я тоже встал и теперь смотрел в ее пылающие безумием и яростью глаза, прекрасно понимая, что она собой не владеет. Но любой безумец очень чувствителен к страху окружающих. Да, я опасался ее, но нисколько не боялся. Так что страха в моих глазах она точно не увидит.

— Кроме того, поскольку кардинал Ветре все еще на свободе, думаю, для вашей же безопасности будет лучше, если я останусь здесь, — добавил я еще один аргумент, впрочем, нисколько не надеясь достучаться до ее разума. Однако произошло неожиданное.

— Что? Для моей безопасности? — Лидия вдруг расхохоталась. — Это забавно, однако!

Она вцепилась рукой в отворот моей рубашки, притянула к себе и прошипела:

— Ладно, оставайтесь. Только на ночь дверь заприте, защитник, а то знаете, могу ведь и должок придти стребовать!

Потом провела рукой по моим волосам и добавила:

— У вас красивые волосы, господин инквизитор. Вы ведь ими дорожите?

Лидия воткнула нож в стол с такой силой, что он ушел в дерево на целый палец, развернулась и ушла. За столом повисло тяжелое гнетущее молчание.

Понурый Мартен согласился сопроводить меня в подвал. Одну его половину занимала большая печь, обеспечивающая пекарню, а вторая была полностью занята книгами. У меня дух перехватило от их обилия. Ощущение, словно попал в изморозную сказку, где добрый заступник Тимофей выполняет все твои желания. Но хранить их в подвале, рядом с печью, чтобы от сырости и перепада температур они пропадали? Это святотатство!

— Г-г-господин инквизитор? — робко спросил меня Мартен. Я листал роскошное издание богослова Изры из Мирстены, датированное, страшно сказать, двумя веками назад. — Как думаете, я м-м-могу просить руки П-п-п-п-п-пионы?

Я рассеянно кивнул, с восхищением гладя тяжелый кожаный переплет следующего сокровища — «Истории ордена когниматов». Это просто невероятно! Как эти книги попали к Лидии?

— А если г-г-госпожа Лидия мне откажет?

Надо будет составить библиографию всех книг, нельзя, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она отдала их в книжную лавку. Они должны принадлежать Академии!

— Что м-м-мне делать, если она откажет?

Я недоуменно поднял голову.

— Кому откажет?

— М-м-мне! — Мартен был в отчаянии. — Она с-с-собирается выдать П-п-п-п-пиону з-з-з-заму…

— Мартен, вот когда откажет, тогда и будете думать, ладно? Идите, я хочу здесь осмотреться.

Разочарованный юноша ушел, оставив меня наконец наедине с книгами. Я поискал место, чтобы сесть, ноги еле держали, нашел укромный уголок, очевидно, Мартена, где были письменные принадлежности и целая кипа его рисунков. В основном, это были птицы и насекомые, детально прорисованные крылья с кучей пометок. Я невольно улыбнулся его страсти.

— Почему вы не ушли? — я вздрогнул от неожиданности, поставив кляксу на список книг, что непременно надо будет заполучить для Академии. Антон стоял над моей душой. — Да еще и намеренно ее разозлили? Вы хоть понимаете, насколько это опасно?

— Я не мог позволить ей…

— Вы сдурели? Вы думаете, что это шутки? Она вас могла запросто убить, вы понимаете?

Я поежился от неприятного холодка его слов, но право, «Вопросы веры» Акватоса Квирского, что сейчас бережно держал в руках, того стоили.

— Где она раздобыла эти сокровища, Антон?

Юноша безнадежно махнул рукой.

— По вашей милости мне теперь придется…. Смотрите, не пожалейте о том, что не ушли, когда могли. И не смейте ее больше называть Хриз!

Я пожал плечами, переключаясь на новое сокровище.

— Господин инквизитор? — теперь меня решила отвлекать Пиона. Девушка робко заглянула мне через плечо. — Я хотела вас спросить…

— Да? — вежливо откликнулся я, перелистывая «Классификация божьих существ» богослова и ученого-натуралиста Эгиса Волновича. Не самая редкая и дорогая книга, но все равно не заслуживает оказаться в лавке старьевщика!

— Вы ведь знаете мою историю? — запинаясь, проговорила Пиона. — Я рабыня, я ведь не могу выйти замуж, верно?

— По законам почти всех княжеств, где рабство разрешено, раб не может заключить церковный брак, — ответил я, перелистывая следующую книгу. Очевидно, богословских трудов больше не будет, дальше пошли натуралистические исследования, классификации и справочники.

— Я не про это! Даже если госпожа даст мне вольную, могу ли я выйти замуж? Ведь не осмелюсь сказать будущему мужу, что была в…

Пиона всхлипнула. Я покачал головой, не понимая, что она хочет от меня услышать.

— А если не скажу, получается, солгу перед ликом Единого. И мужу солгу. Это ведь грех, господин инквизитор? Но если я солгу, чтобы спасти его от…

А по этому анатомическому атласу нас учили в Академии, только это раннее издание, не сокращенное, с качественными рисунками и пометками. Невероятно! Мое внимание привлекла дарственная надпись от автора… профессору Кривожу! Я застыл, пораженный неприятной догадкой. Вот зараза!

— Господин инквизитор, вы меня слушаете? — Пиона робко коснулась книги, что я держал.

— Что? Простите, что вы спросили?

Она всхлипнула и повторила:

— Ложь во благо — это грех или нет?

— Ложь — это всегда пло… — привычно начал я, потом осекся. Сколько раз за сегодня я солгал? — Почти всегда плохо. А кому и зачем вы собрались лгать, Пиона?

Она покачала головой.

— Не важно. Правду говорила матушка Еванесса, что не бывает лжи во благо. Простите, что побеспокоила.

Пиону понурила плечи, тяжело вздохнула и ушла, наконец оставив меня в покое.

Я стал лихорадочно перерывать книги, заглядывая на первые страницы. На семи обнаружились подобные дарственные надписи — сомневаться не приходилось. Эта пройдоха ухитрилась не только заполучить состояние несчастной Анны Малко, но еще и завладеть богатейшей библиотекой профессора.

— Господин инквизитор? — да почему же они не оставят меня в покое? Хотя бы на несколько часов! Это была Тень. — Я принесла вам молоко, на ночь. Чтобы хорошо спалось.

— Спасибо, — я взял молоко и выжидающе уставился на невольницу. — Что-нибудь еще?

— Я… — женщина смутилась, потом кивнула. — Еще спросить хотела.

Я устало вздохнул. В этом доме словно все помешанные, может, безумие заразно?

— Если желаешь кому-нибудь смерти, сильно желаешь, это ведь грех?

— Кому вы желаете смерти, Тень? Вашей хозяйке? Она настолько вас замучила?

— Нет, что вы! Госпожа конечно кажется жестокой, но нет. Вы не видели по-настоящему жестоких хозяев, но даже тогда я не желала им смерти. Нет, я не о себе.

— О ком же тогда? — я внимательно смотрел на невольницу.

— Не важно, просто скажите, это грех?

— Все мы иногда желаем смерти своим недругам, в порыве злости или отчаяния. Это плохо, но не грех. Главное, чтобы дальше желания дело не зашло.

— А если… — невольница закусила губу. — Если… А, неважно. Спасибо, господин инквизитор. Не сидите здесь допоздна, вам надо отдыхать.