Час Пик - Иванов Всеволод - Страница 52

52

О–о–о…

Наверное, все–таки ничего не получится. Проклятый запор — не выдавит из себя страдальческая прямая кишка желанную какашку, не выдавит… Надо домой собираться.

* * *

Звонок не заставил себя ждать — но это звонил не Экономист, как предполагалось…

— Алло? — послышался из трубки совершенно незнакомый голос.

— Кто это?

— Это от одного вашего знакомого, — уклончиво произнес неизвестный абонент, — по поводу интересующего вас дела…

— Простите, но я…

Функционер со всей осторожностью отвел трубку от уха, опасливо посмотрел на нее, будто бы оттуда могла вылететь киллерская пуля. От таких непонятных звонков всего можно ожидать, — умозаключил Функционер.

— Алло, — вновь послышалось из трубки очень вкрадчивое, — почему молчите?

— Кто вы? — прямо спросил Функционер, стараясь подавить в себе все нараставшую тревогу.

— Один ваш хороший знакомый пожелал лично встретиться с человеком, который… Ну, это не по телефону. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, — ответил хозяин враз повеселевшим голосом. — Очень хорошо, буду ждать…

Положил трубку, пожал плечами — с чего это вдруг?

Кто это мог звонить — неужели человек Бандита?

Почему же он тогда сам не позвонил?

Может быть, кто–нибудь от Экономиста?

Но тот обещал позвонить лично…

Странно, очень странно.

Послонявшись по бескрайней квартире, в которой непривычному человеку–то можно было бы и заблудиться, Функционер прошел в зал, включил один из многочисленных японских телевизоров, поставил видеокассету, скуки ради захваченную в Останкино.

Видеозапись концерта, посвященного «девяти дням» по Листьеву.

Функционер попытался было думать о конкретных вещах—о сегодняшних разговорах с Бандитом и Экономистом, о своих размышлениях и подсчетах,'о недавнем звонке, о том, что за человек, чей человек ему звонит, но мысли, как и утром, были бездонными и отвлеченными…

Посмотрел на телевизор, зевнул.

Любимец московской публики Буйнов с улыбочкой на весь экран:

Падают листья… Зато прозрачней свет.

Эта суетность никак не вязалась с размышлениями Функционера и с его мыслями, а последняя мысль была удачной: о вечности, о бренности, о смерти (иногда подобные размышления посещают даже трезвых и на удивление глубокомыслящих людей, посвящающих старость лет сбору плодов и подведению итогов).

Смерть — это единственное, что еще не удалось опошлить людям, — прошептал Функционер и выключил телевизор.

* * *

—Тара–рам, тара–рам, тара–рам, там…

Это — сороковая симфония Вольфганга Амадея Моцарта в дверь. Наверняка тот человек, что только что звонил.

Ну–ка — кто это, кто…

Посетитель имел вид явно кагэбистский, то есть — ничем особо не выделяющийся, «без особых примет»: лицо — овальное, нос прямой, волосы русые, глаза серые… Ну и так далее; невзрачный такой вид.

Наверное, телохранитель этого самого Джаффара, решил Функционер. Это теперь мода у них такая, у криминальных и некриминальных царей — приглашать на службы бывших гэбистов. Вон, Банкир, хитрый царь Соломон, который теперь в Лондоне сидит, по слухам, накупил дюжину бывших старших офицеров и несколько генералов из страшного 5–го Главного управления КГБ. которое в свое время успешно травило идеологических диверсантов и диссидентов, а этот, наверное, из 2–го набрал, контрразведчиков…

И чего это с телохранителями?

Один из сопровождавших остался стоять в дверях; не человек, а монстр какой–то, огромный резиновый сейф, набитый мышцами, гибкими сочленениями и сухожилиями. Наверное, мигни ему невзрачный посетитель — тут же перешибет сухой стебель его, Функционера, шеи с болтающейся седовато–лысым стручком головы одним ударом.

А невзрачный посетитель, профессионально осматриваясь по сторонам, прошел на кухню, скромно так прошел, как показалось — едва ли не на цыпочках.

Поставил на стол дипломат и сдержанным жестом восточного принца, который дарит младшему вассальному князьку половину своих земель, расстегнул его.

Прошу!

У Функционера зарябило в глазах: столько денег и за один раз он еще никогда не видел… Все стодолларовые, новенькие, в упаковках, аккуратненько так лежат, как покойнички в гробах…

— Что это?

Невзрачный скромно улыбнулся.

— Деньги. Не видите, что ли? Ведь вас спрашивали, любите ли вы наличные деньги, а вы сказали — да, очень… Да мы и так это знаем.

Странно — и с чего это?

Неужели Экономист так быстро все сделал, и Бандит теперь, попивая свой «Хенесси—Парадис» в обществе Промышленника, договариваются о передележе паёв ОРТ? Наверное, ведь деньги, такие деньги так просто не привозят…

Стало быть — комиссионно–посреднические, честно заработанные…

Но ведь он, Функционер то есть, ему, Бандиту должен, и очень должен…

Однако на всякий случай решил прикинуться:

— Кому?

Пододвинув дипломат, Невзрачный пожал плечами.

— Вам, конечно же…

— Но за что?

Функционер по–прежнему лихорадочно соображал: почему, за что все–таки ему принесли эти деньги? Ведь не Бандит должен ему, а он Бандиту, и тут — на тебе…

А вдруг не от Бандита?

Ситуация меняется с каждой минутой, торос и айсберги то сходятся, то расходятся, наскакивают друг на друга, круша молодой лед…

Интересно — сколько же их тут? Говорят, в типовой атташе–кейс, в дипломат, то есть, входит ровно миллион, если стодолларовыми. Ну, тут конечно же, миллиона не будет, но все–таки…

Полмиллиона?

Двести тысяч?

Тоже неплохо…

Да. что ни говори, а старость — если ты, конечно, обстоятельный, философски мыслящий и глубокий человек — старость не такое уже и плохое время.

Время сбора плодов и подведения итогов. А итоги — вот они, итоги: полный чемодан денег.

Наличных.

На лицо, так сказать…

Теперь предстоит выяснить главное: за что? Это частично решит другой вопрос: от кого?

Стараясь не смотреть на банковские упаковки, Функционер осторожно присел на краешек кресла — будто бы не у себя дома, а на приеме как минимум в Эр– Рияде и спросил:

— Ну, все в порядке?

— У нас всегда все в порядке, — туг же последовал ответ.

Да, и никакого удивления: у этих нервная система вообще отличается тренированной стабильностью.

Но все–таки…

Может быть, кто–нибудь из других функционеров нашел выход на Промышленника, но по каким–то причинам не хочет светиться, а Бандит (нет, все–таки Бандит, Бандит — кто еще?) решил, что это его, Функционера работа; может быть, действительно Экономист все–таки постарался: а в самом–то деле, что ему — никакого криминала тут нет, обыкновенные комиссионно–посреднические услуги, ни к чему, кроме того, не обязывающие. Просто один банд… то есть бизнесмен хочет войти в долю с другим бизнесменом, но в силу присущей скромности и природной стеснительности не может сделать этого самостоятельно; он как девочка–целочка нецелованная, должен, чтобы их познакомили…

Так почему бы и нет?

А–а–а, какая, к черту, разница?

Главное, что перед ним — деньги.

Наличные.

Налицо или, как говорили во времена его, Функционера подъездного детства — «на рыло».

Наверное, придется немного поделиться и с Экономистом — не иначе, как он… Ему, стало быть, «на рыло»…

— Да, вот еще что, — добавил Невзрачный, достав из кармана глянцевую аптечную упаковку, — вам просили передать…

— Что это? — Функционер машинально взял упаковку в руки.

— Отличное средство, — Невзрачный фазу же взял тон главврача из правительственной лечебницы, — у вас ведь со стулом не в порядке…

— Откуда вам известно?

— Нам все известно, — столь же бесстрастно ответил посетитель. — И не только это. Замечательное лекарство, снимает запоры, нормализует обмен веществ и тонизирует. Прошу. Это — презент. Можете выпить немедленно и увидите, как это хорошо…